Интеллидженсер

стороне, но им-то незачем знать, что она об этом знает. — Вы ведь партнеры сержанта Дэвиса, — добавила она, поднося тюбик к губам. — Я знаю, мне остается тридцать секунд до появления прессы, и потому…

Они не успели выхватить свое оружие, как Кейт всадила в них обоих транквилизирующие дротики. Почти сразу же они рухнули наземь.

Сзади хрустнул сучок. С ними третий! Ладно, подумала она, прикидывая, на каком он расстоянии. Шагов пять?

Попятившись, она развернулась, вскидывая ногу крутым рубящим полумесяцем. И ощутила, как ее пятка ударила его по голове, прежде чем ее глаза увидели, как он упал.

Вздохнув, она повернулась, опять намереваясь уйти. Но не успела сделать и шага, как ее обхватила сильная рука, и она ощутила, как к ее носу прижалась влажная вонючая тряпка. Тут же ее сознание помутилось, а мышцы беспомощно обмякли. Четвертый… дерьмо! Кейт еще успела почувствовать, как он подхватил ее и перекинул через плечо. Следя, как его ноги движутся взад-вперед, когда он понес ее… куда-то, Кейт утонула в черноте.

НЬЮ-ЙОРК — 8 ЧАСОВ 38 МИНУТ ПОПОЛУДНИ

Макс знал, что что-то произошло. Кейт должна была покинуть парк и позвонить ему более десяти минут назад.

Встревожившись, он решил хотя бы определить, где она находится. Как у всех агентов Слейда, в плечо Кейт был вживлен сигнальный чип. Макс вывел его сигнал на экран своего компьютера и увидел, что она направляется на запад и очень быстро.

Прямизна движения там, где прямой дороги не было, подсказала ему, что она находится в вертолете.

32

Фортуна злая! В колесе твоем
Есть место, что влечет к себе людей,
Чтоб сбросить вниз. Его коснулся я
И вижу, что нет выше ничего.
Так нужно ль о падении скорбеть?
Прекраснейшая королева, слез
Не лей о Мортимере ты! Прощай!
Отправиться в дорогу он готов
На поиски неведомых земель.

Мортимер в «Эдуарде II» Марло

ДЕПТФОРТ — ДЕНЬ, МАЙ 1593

Шесть носильщиков в черном несли гроб к церкви Св. Николая. Позади следовали десятки провожающих. Завязалась драка, говорили люди. Он попытался убить человека. Ссора любовников, полагали некоторые. Да нет, спор из-за счета, поправил кто-то.

Роберт Поули следовал за процессией в отдалении. Расследование прошло гладко, думал он. Ингрэм Фрайзер легко отыскал дознавателя, и Ник Скерс тоже вернулся быстро. Дознаватель допросил их в саду, затем измерил раны Фрайзера и комнату. Шестнадцать присяжных выслушали улики. Только местные — домовладельцы, пекари и прочие такие же. Вердикт был тем, какого Поули и ожидал. Показания признаны достоверными. Фрайзер, бесспорно, убил Марло, защищаясь и спасая собственную жизнь.

Все оказалось на редкость простым.

Поули с удовольствием вспомнил, как провел Ника Скерса, заранее осмотрев содержимое кожаной сумки Марло. Сообразив, что ключ к цифровому посланию, которое он нашел прежде, заключен в отрывке из «Геро и Леандра», он забрал все страницы поэмы и спрятал их за пазухой. Единственный экземпляр, сказал Марло, и, следовательно, никто — включая Фелиппеса — не сумеет прочесть письмо Марло королеве.

Времени у Поули хватило только-только, чтобы расшифровать начало: Фрайзер и Скерс пришли раньше, чем он ожидал. Но прочитал он вполне достаточно. «Самая возлюбленная и могущественная королева, — начиналось письмо. — Я должен известить Ваше Величество об измене. Ваш горбун крал оружие, которое затем…» Хотя Марло удалось-таки узнать о противозаконной торговой сделке Сесиля, теперь больше никто о ней не проведает.

Тут Поули предал Марло без зазрения совести. Он с самого начала не собирался допустить, чтобы его зарок помочь драматургу поставил под угрозу его собственный источник существования. И когда эта угроза действительно нависла, Поули понял, что должен изменить свой план. Конечно, было подлостью так поступить с Марло, но это был единственный выход. Своя рубашка ближе к телу.

Через пару лет он предложит поэму издателю. К тому времени Фелиппес, надо полагать, уже забудет про это дело и не подумает использовать поэму, чтобы расшифровать зашифрованное сообщение.

После того, что Поули сотворил с Марло, это было наименьшим, что он мог сделать для него.

Эссекс нашел свою королеву на укромной тропе над самым берегом. Прохладный ветерок нес благоухание жимолости и клубники, перемежаясь с порывами соленого морского бриза. Вверху парили чайки, из камышей с щебетанием взлетали водяные птицы. Солнечный свет играл над цветами из драгоценных камней и золотой вышивкой, украшавших ее платье.

— Любимая, что случилось? — спросил он, почувствовав ее грусть.

— Кристофер Марло. Его убили.

Эссекс положил ладони ей на плечи.

— Он собирался поднести нам свою новую поэму, — продолжала она тихо, позволяя ему привлечь ее к себе.

Похоронная процессия подошла к кладбищу у края выгона. Носильщики приготовились опустить гроб в свежевырытую могилу.

Роберт Поули остановился рядом с троицей поэтов.

— Он был любимец муз, — скорбел один.

— Поистине серебряное горло, — печально сказал другой. — Что пело так любострастно.

— Бог редко создает подобных остроумцев… перо, отточенное, как его убивший нож.

Когда заговорил священник, Поули повернулся, чтобы уйти. Наконец-то, подумал он, можно вернуться домой и отдохнуть. Его работа завершилась.

33

НЬЮ-ЙОРК — 11 ЧАСОВ 01 МИНУТА ВЕЧЕРА. НАШИ ДНИ

— Никакого движения, сенатор, — сказал Макс в трубку Доновану Моргану.

Он проследил Кейт с военного аэродрома Нортхолт до неаполитанского международного аэропорта, а оттуда на Капри. С того момента она не перемещалась.

— Значит, он ее усыпил… либо физически лишил возможности двигаться, — отозвался Морган.