Мы делаем все, чтобы свергнуть Пришельцев, а вы — чтобы облегчить им то, что они тут творят.
Она, не мигая, встретилась с его лихорадочно горящим взглядом.
— И почему это должно иметь значение?
— Имеет. Очень даже имеет. В нашей семье существуют достаточно жесткие традиции. Взять хотя бы моего деда, Полковника. Может, он уже и одряхлел, но временами становится таким, как прежде. И тогда не устает повторять, что нам ни в коем случае нельзя забывать, что такое свобода и какими мы были до появления Пришельцев.
— Я согласна с ним. Думаю, очень важно помнить, что значит быть свободными людьми.
— Да, но он страстно желает этого.
— И я тоже. Но мы не в силах что-либо изменить, не в силах повернуть время вспять. Пришельцы захватили наш мир. Что можно с этим сделать?
Так они ни до чего не договорятся. У Стива возникло ужасное ощущение, точно его вот-вот разорвет пополам.
— Нет смысла спорить об этом,— сказал он,— Я не вижу, как могут продолжаться наши отношения, если твоя семья сотрудничает с врагами, а моя борется с ними. Никакой контакт между нашими семьями невозможен. Ну скажи, о какой совместной жизни может идти речь?
— Не знаю,— ответила она.— Но есть кое-что, о чем я должна тебе сказать, Стив…
— Ох, Господи Иисусе, Лиза! Ты не…
Беременна, да. Старая история Монтекки и Капулетти, правда не со столь ужасным исходом.
Теперь самообладание покинуло Лизу. Да и Стива тоже, если оно вообще у него было. Она заплакала, а он притянул ее голову к своей груди и заплакал тоже. Его восхищала мысль о кареглазом ребенке, созревающем у нее в животе, о невероятности того факта, что такой неуклюжий увалень, как он, оказался способен состряпать младенца; и он знал уже без малейших сомнений, что любит эту женщину и намерен жениться на ней, разделив с ней все, что выпадет на их долю.
Но пришлось похлопотать ради этого, и немало. Он вернулся на ранчо, отозвал Рона в сторону и рассказал ему о новом повороте событий; и Рон помрачнел, задумался, а потом велел ему сидеть тут и помалкивать, а сам пошел переговорить со своей сестрой и матерью Стива Розали. Спустя некоторое время она позвала Стива к себе и принялась расспрашивать его об их взаимоотношениях с Лизой — не в сексуальном плане, а в эмоциональном.
Его поразила откровенность, прямота и вообще взрослость собственных ответов. Он не запинался, не мямлил, не увертывался и не переминался с ноги на ногу, а прямо перешел к делу и заявил, что любит мать своего будущего ребенка, что был счастлив, узнав о нем, и не собирается бросать Лизу.
— Ты останешься с ней, даже если тебе придется покинуть ранчо?
— С какой стати это должно влиять на мои планы?
Странно, но мать, казалось, была довольна его ответом. И замолчала надолго, а лицо ее при этом сделалось грустным.
— Жаль, что все так запуталось, Стив.
Целую неделю в семье обсуждали случившееся. Мать со своими братьями, потом все трое с отцом, Стив с Роном, с Энсом, со своей матерью, с Полем, с Пегги. Он чувствовал, что Рон, который поначалу так жестко и бескомпромиссно настаивал на разрыве с Лизой, теперь занимает более мягкую позицию, возможно под влиянием Пегги; даже мать Стива была настроена более сурово, хотя, скорее, склонялась на его сторону; даже Энс больше злился на Стива из-за того, что оказался втянутым в такое запутанное дело. Пока все это продолжалось, Стива отстранили от участия в работе Сопротивления. На самом деле ему запретили даже приближаться к компьютеру, лишив таким образом возможности связаться с Лизой. Во избежание каких-либо недоразумений отец блокировал систему с помощью специальной команды, и теперь доступ туда был для Стива закрыт; а Стив, сколь бы хорошо он ни разбирался в компьютерах, прекрасно понимал, что взломать поставленный Дугом блок ему не под силу. Да он и не осмелился бы, по правде говоря, в такой-то ситуации.
Хотелось бы ему знать, что сейчас на уме у Лизы. Во время их последней встречи в Вентуре он пообещал ей, что попытается уломать свою семью. Но как? Как?
Это была самая долгая неделя в его жизни. Он провел ее, бродя по горам или целыми часами сидя на той самой скале, где его когда-то нашла Джилл, чтобы использовать для собственного удовольствия. Казалось, это случилось миллион лет назад. Теперь Джилл не обращала на него ни малейшего внимания. Если она и подозревала, в какой переплет он попал, то никоим образом это не показала, хотя он подслушал, как она хихикала со своими братьями Чарли и Майком, и решил, что эти смешки направлены в его адрес.
В конце концов к нему пришел Рон:
— С тобой хочет поговорить Полковник.
Теперь Полковник выглядел на удивление хрупким. Он похудел, никуда не выходил без трости, и у него стали дрожать руки. Но выходил он нечасто; большую часть времени сидел в своем кресле на краю патио, глядя вниз на долину и все время кутаясь в плед, за исключением самых жарких дней.
— Сэр? — Стив в ожидании остановился перед ним.
По крайней мере взгляд Полковника обладал прежней силой. Он устремил его на Стива и смотрел, смотрел целую вечность. Понимая, как нужно держать себя, Стив подтянулся и молча ждал. И ждал… И ждал…
Наконец Полковник заговорил.
— Ну, парень, это правда, что ты собираешься продать нас Пришельцам?
Вот это да! Но что-то во взгляде Полковника подсказало Стиву, что этот чудовищный вопрос задан не всерьез. Или, по крайней мере, Стив от всей души надеялся на это.
— Нет, сэр. В этом нет ни доли правды, и я надеюсь, что никто не рассказывал вам ничего подобного.
— Она ведь квислинг, правда? Она и вся ее семья?
— Да, сэр.
— Ты знал это, когда связывался с ней?
— Нет, сэр. У меня даже в мыслях ничего подобного не было. Я догадался об этом только в тот день, когда она провела меня через контрольный пункт ЛАКОН, предъявив пропуск, которого не должна была иметь.
— А-а… Но она-то все время знала, что ты из Кармайклов?
— Судя по всему, да.
— И завела с тобой шашни, чтобы проникнуть на ранчо и выдать нас Пришельцам, тебе так не кажется?
— Нет, сэр. Абсолютно не кажется. На самом деле вовсе не секрет, что здесь находится штаб- квартира Сопротивления, сэр. Даже Пришельцам наверняка известно об этом. Но в любом случае Лиза ни разу не сказала ничего, что навело бы на мысль о таких подлых намерениях.
— А-а… Выходит, то, что произошло между вами, просто невинная романтическая история?
Стив залился краской.
— По правде говоря, не такая уж невинная, сэр, должен признаться.
Полковник захихикал.
— Ну, об этом нетрудно догадаться. Когда малыш должен появиться на свет?
— Примерно через шесть месяцев.
— И что теперь?
— В каком смысле, сэр?
— Я имею в виду, ты покинешь ранчо, чтобы жить с ней, или надеешься, что мы возьмем ее к себе?
Этот вопрос огорчил Стива.
— Ну, не знаю, сэр. Это семье решать, не мне.
— А если семья скажет, чтобы ты оставил женщину и ребенка и никогда больше не виделся с ними?
