— Я ведь сказал — игрушка. Пожалуйста, отдайте… отдайте, а то вы ее сломаете.
— И каково назначение этой игрушки?
— Она развлекает меня во сне,— хрипло пробормотал Баржазид.
— Каким образом?
— Усиливает сны, делает их интереснее.
Деккерет поднес механизм поближе к глазам.
— А если я надену его на себя, он и мои сны усилит?
— Вы только сами себе навредите, Инитэйт.
— Ну-ну, расскажи-ка, что эта штука делает для тебя?
— Это очень трудно объяснить.
— А ты потрудись, подыщи слова. Как ты оказался в моем сне, например? Ты не имел никакого отношения к столь щепетильному посланию.
Коротышка пожал плечами и неловко сказал:
— Я был в вашем сне? Да откуда мне знать, что происходило в вашем сне? Такое вообще невозможно.
— Да? А я думаю, твой аппарат помог тебе туда проникнуть и узнать, что я вижу.
Баржазид ответил угрюмым молчанием.
— Опиши-ка его действие,— продолжал Деккерет,— или я просто сломаю его.
Сильные пальцы Деккерета стиснули одну из самых хрупких на вид частей непонятного приспособления. Баржазид судорожно сглотнул, тело его напряглось.
— Ну?— подстегнул Деккерет.
— Да, вы правильно угадали. Это… это позволяет мне проникать в спящее сознание.
— Вот как? Где же ты достал такую вещь?
— Сам придумал и совершенствовал много лет.
— Значит, эта штука вроде машин Властительницы Острова Снов?
— Не совсем. Моя сильнее. Властительница может лишь говорить с сознанием, я же могу читать сны и управлять как их образованием, так и спящим сознанием.
— И ты придумал его сам, а не украл на Острове Снов?
— Сам, — пробормотал Баржазид.
Деккерета захлестнула волна ярости. Захотелось раздавить механизм и отдубасить Баржазида до крови. Воспоминание о всех полуправдах, недомолвках и прямой лжи, которые скармливал ему коротышка, и как за время поездки вмешивался в его сны, как бесцельно пугал и лишал целительного отдыха, как подмешивал ложные страхи, мучения и неуверенность в послания Властительницы, вызывало почти убийственный гнев. Сердце бешено колотилось, в горле пересохло, глаза застилала красная дымка, рука его на локте Баржазида сжималась до тех пор, пока коротышка не взвыл…
— Нет!
Деккерет достиг некоей внутренней вершины гнева, продержался там мгновение и, перевалив через пик, постепенно спустился к спокойствию. И вновь обрел хладнокровие. Заметил, что все еще сжимает руку Баржазида. Он отпустил его, отшвырнув к флотеру. Тот зашатавшись, вцепился в изогнутый борт машины. Все краски исчезли с его лица. Нежно потер посиневшую руку и взглянул на Деккерета со смешанным выражением ужаса, боли и негодования.
Деккерет внимательно изучал любопытный инструмент, мягко дотрагиваясь кончиками пальцев до изящных и сложных частей конструкции, затем потянулся водрузить его себе на лоб.
— Не надо! — выдохнул Баржазид
— А что случится? Думаешь, сделаю себе хуже? Я справлюсь.
— Справитесь. И сами же себе навредите.
Деккерет кивнул. Он не сомневался, что Баржазид лжет, но не стал уличать его. Немного помолчав, спросил:
— Выходит, в пустыне нет никаких метаморфов — похитителей снов?
— Да,— прошептал Баржазид.
— Есть только ты. Ты проводил опыты над сознанием спящих путников, так?
— Да.
— И доводил их до смерти.
— Нет!— взвизгнул Баржазид.— Я не хотел никого убивать. Они сами умирали от испуга, оттого, что ничего не могли понять, оттого, что убегали в пустыню или терялись в своих снах, как вы…
— Но умирали они потому, что ты вмешивался в их сознание.
— Кто может быть в этом уверен? Некоторые умерли, некоторые нет. Я никому не желал смерти. Вспомните, когда вы исчезли, мы вас старательно искали.
— Да, потому что я нанял тебя ради своей же безопасности, и об этом знают в Толигае,— напомнил Деккерет.— А других ни в чем не повинных путников ты издавна грабил, разве не так?
Баржазид промолчал.
— Ты знал, что люди погибают в результате твоих опытов, но продолжал экспериментировать.
Так же молча Баржазид пожал плечами.
— Сколько занимаешься этим?
— Несколько лет.
— Но зачем?
Баржазид отвел взгляд.
— Я уже как-то говорил вам, что никогда не отвечаю на подобные вопросы.
— Даже если я сломаю твою машину?
— Вы все равно не сломаете.
— Нет,— сказал Деккерет.— На, бери.
— ЧТО?
Деккерет протянул руку с аппаратом на ладони:
— Возьми.
— Вы не убьете меня?— вздрогнул Баржазид.
— Разве я судья? Вот если поймаю тебя еще раз, когда будешь испытывать его на мне, то убью, будь уверен. А так — нет. Убийство не по мне. У меня на душе и так уже есть один грех. К тому же ты должен провести меня обратно в Толигай, забыл?
— Конечно, конечно.— Баржазид был явно ошеломлен милосердием Деккерета.
— Хотя убить тебя стоило,— пробормотал Деккерет.
— Но послушайте…— начал Баржазид.— Я вмешивался в ваши сны…
— Ну?
— Я хотел понять вас.
— Хм…
— Я… Вы не хотите отомстить?
Деккерет покачал головой.
— Ты позволил себе слишком вольно обойтись со мной и рассердил меня, но теперь гнев прошел, и я не хочу тебя наказывать.— Он наклонился поближе к коротышке и сказал низким угрожающим тоном:— Я пришел в Сувраель полный тревоги и вины, в поисках очищающих физических страданий. Глупости! Физические страдания лишь укрепляют тело и силу и совсем немного значат для душевных ран. Ты же дал мне кое-что другое. Ты и твоя игрушка. Хоть ты и мучил меня в снах, но ты держал зеркало моей души и я видел себя и свою сущность. Ты хорошо видел мой последний сон, Баржазид?
— Вы были в лесу… на севере…
— Да.
— Вы охотились. Одного из ваших загонщиков ранил зверь, да?
— Продолжай.
— И вы оставили ее. Вы продолжили погоню за добычей, а потом, когда вернулись, было уже поздно; и вы обвинили себя в ее гибели. Я ощущал огромность вашей вины, и чувствовал исходящую от вас силу.
