собой. – Да, наверное, кабы Юра желал, сам бы все рассказал. Скрытный он у тебя. Нам бы понять, что за кошмары такие его мучают, что он на каждую ночь снов боится? Во сне не кричал никогда?
– Нет, – я ответила без раздумий. – Сплю я чутко, непременно бы проснулась.
– Ну, это еще ни о чем не говорит, – дядя потер пальцами переносицу. – Сны, они не всегда наружу проступают. Видать, есть что-то…
Дядя надолго замолчал, а я снова села в кресло. Так ждать оказалось еще томительней, и я снова собралась было встать, как дядя наконец заговорил.
– Вот что я думаю, Каира. Средство для того, чтоб действие «мертвой ночи» убрать, я тебе дам, – я замотала головой, но дядя остановил меня. – Не перебивай, слушай. Это половина дела, причем не главная. Основное, что сделать надо – кошмары из его снов чем-то вытеснить. Чтобы добрые, хорошие сны смотрел. Причем не на одну ночь, а надолго. Это уже тебе поработать придется. Придумай какой-нибудь мир добрый, сказочный, такой, чтоб Юре понравился. Заклинанию я тебя научу, скажешь его про себя, перед тем как спать ложиться будете, а потом смотри своему жениху в глаза и изо всех сил про этот мир думай.
– Как же это, дядя, – я растерялась. – Разве так можно, раз – и целый мир придумать. Не смогу я.
– Сможешь! – дядя ответил неожиданно твердо, даже резко. – Ты главное основы в своем воображении создай, а детали уже Юрино подсознание додумает. Вот так.
Этими словами дядя словно бы подвел черту под разговором. Встал и принялся рыться в своих склянках, видать, средство от «мертвой ночи» искал.
А я начала придумывать мир снов для своего любимого. Чтобы чудес там было побольше – самодвижущиеся кареты чтобы ездили, еда чтобы без огня варилась, люди по небу летали и друг с другом за сотни верст разговаривали.
Да, и чтобы водопровод был!
Я улыбнулась своей фантазии.
Летайте звездолетами «Аэрофлота»!
В тот час, о котором идет речь, усталое солнце уже успело сменить свои ослепительно-золотые одеяния на скромный багряный костюм. Вся природа вздохнула свободней, освободившись от тяжкого гнета дневной жары, уже почти уступившей место теплому и мягкому дыханию волшебницы Ночи. В воздухе висел пряный, ни с чем не сравнимый аромат деревни.
Говоря человеческим языком, был теплый вечер, и отчаянно воняло навозом.
Это Михалыч, сосед мой, привез сегодня два короба натурального удобрения и свалил, зараза, к нашему общему забору.
Вышел я, значит, покурить папироску на сон грядущий, да заодно поразмыслить над вопросом, а не начистить ли Михалычу рыло. После недолгого раздумья, врожденное миролюбие взяло верх над чувством праведного гнева. Не последнюю роль в принятии этого благородного решения сыграло и то, что мы с соседом находимся в разных весовых категориях. Этот боров килограмм на двадцать меня тяжелее.
Живу я, если кто не знает, не то, чтобы в деревне, но на самой окраине города. Да и то сказать, к городу наши выселки относятся только формально, а так – стоит поселочек сам по себе. Десяток стареньких домиков – вот и вся наша улица Нагорная. Я к чему это говорю, чтобы вы картину себе представили поотчетливей. И чтоб не удивлялись, когда я скажу, что вышел я на улицу в одних только трусах и майке – некого мне тут стесняться.
Тут-то я инопланетянина и углядел. Идет он по улице, и не сразу я понял даже, что не человек это. Но наблюдательность природная, да глаз наметанный сказали свое.
Гляжу, ростом он метра два с половиной, не меньше. На голове – ни единого волоса, даже бровей нету. Да чего бровей, на голове кроме глаз огромных, с кофейное блюдце каждый, вообще ничего нету. Наличие, так сказать, отсутствия всякого присутствия. Ни тебе ушей, ни носа, ни рта. Глаза только… да я уже про них сказал.
Это все меня уже малость насторожило, а когда обратил я внимание, что кожа у него зеленая и с каждой стороны туловища по три руки болтаются – сразу все сомнения у меня отпали. Нет, братцы, что хотите со мной делайте – инопланетянин это. Так я ему и сказал. Подошел вплотную и вежливо так говорю.
– Приветствую в наших краях покорителя космического пространства.
Здорово сказал, правда? И красиво, и инопланетянину сразу тонко намекнул: раскусил я тебя, можешь передо мной землянином не прикидываться.
А он мне отвечает… Да, рта нет, и откуда голос идет – непонятно. Гулкий такой голос, как из бочки. Но вполне внятный и не лишенный даже приятности баритон.
– И тебе привет, туземец.
Ну, я на туземца решил не обижаться, не стоит обострять налаживающихся дипломатических отношений. Светски улыбаюсь во все тридцать три зуба и продолжаю укреплять межпланетные взаимоотношения. Руки, правда, протягивать не стал. А то сунет он мне в ответ штуки четыре – и в каком порядке их пожимать прикажете? А вдруг ошибусь? Так и на галактического масштаба конфликт нарваться можно.
– Меня Иваном зовут, а тебя?
– А меня – Ъ=*?&»<.
– Как-как? – переспросил я, приложив ладонь к уху. – Ь=*?&’>?
– Ты что, слышишь плохо, что ли? – изумился пришелец. – Я же ясно сказал: Ъ=*?&»<.
– Извини, – потупился я. – Работаю на насосной станции, шум, знаешь, какой стоит? Вот с ушами проблемы небольшие и возникли. Мы с ребятами там все больше жестами…
– А-а-а… – протянул инопланетянин. – Тогда вот так тебе, наверное, проще запомнить будет.
И он повторил свое имя с помощью жестов. Я несколько раз произнес его про себя, чтобы получше запомнить произношение.
– Теперь правильно, – покивал головой Ъ=*?&»<.
– Ты чего, мысли читаешь? – изумился я.
– Конечно! – он, похоже, изумился моему вопросу не меньше. – Я же инопланетянин.
– Так чего мы тогда тут с тобой?.. – несколько бессвязно спросил я.
– Вот тебе и ответ, – непонятно ответил пришелец. Правда, тут же пояснил. – У тебя и со словами-то не очень, представляешь, что в твоих мыслях творится?
Я представил. Мне стало неудобно.
– Понятно, – сказал я, пытаясь как можно тщательнее подбирать слова. Темп разговора снизился раза в три. – А где же расположен твой межпланетный летательный аппарат?
Я остался очень доволен такой красивой фразой. Но Ъ=*?&»< все испортил.
– Не межпланетный, а межзвездный, невежа!
– Не «невежа», а «невежда»! – я даже подпрыгнул от вполне простительной радости.
Пришелец поцокал языком, который, за неимением рта, находился у него под мышкой. Под левой средней.
– Как грубо и невежливо со стороны хозяина указывать на мелкие оговорки гостя. Дикция у меня плохая, понял? – сказал он обиженно и довольно агрессивно.
– Понял, понял, – я изобразил искреннее раскаяние, хотя, честно говоря, сомневался, что дело в плохой дикции. – Так где твой межзвездный корабль?
Инопланетянин снисходительно улыбнулся. Это было весьма непростой задачей для существа, не имеющего рта, но он справился с ней блестяще. Ручаюсь вам, что более снисходительной улыбки я не видел никогда.
– Корабль… Нашей могучей расе не нужен корабль, чтобы перемещаться между звезд. Но так как на вашей примитивной планете до понимания этого еще не доросли, я не буду смеяться над тобой.
– Выходит, у тебя нет корабля? Ни межпланетного, ни межзвездного?
– Конечно, нет.
– Тогда с какой такой радости я – невежа?
– Не «невежа», а «невежда».
– Но ты сказал «невежа»!
– Опять! – взвизгнул Ъ=*?&»<. – Опять ты указываешь мне на мою плохую дикцию?! Ты хочешь
