подальше. С нашей стороны собралось четырнадцать человек: шесть конвойных, я, Джим, несколько новичков и, конечно, Сумрак.
Вожак, хмурясь, ввел в курс дела:
– Значит, так. «Ангелы» утверждают, что конвой должны вести они, поскольку территория, на которой мы берем груз, – их. Но деньги уже заплачены «Магистрали», так что они должны подвинуться. Там чего-то воду мутят, в общем – будем разбираться.
На холме появились несколько байкеров.
– Едут. Я буду разговаривать, вы – не дергаться. Винтовки можно показать, но стрелять только в ответ.
– Но почему? – не выдержал один из молодых.
Под снисходительные смешки остальных вожак подошел к нему и сдернул с байка на землю.
– Если начнется стрельба, то с этим конвоем мороки будет – выше крыши. И разборка будет совсем другой. Понял? Встань.
Парнишка поднялся и сконфуженно стал чистить куртку.
– Не стрелять, но если будет жарко – помахать кулаками и чем потяжелее разрешаю. Все, замолкли и построились.
Сумрак отошел к своему байку, мощному американцу «Конфедерейт Дэвил», вытащил из тубуса флаг «Магистрали» и развернул его. Райды выстроились полукольцом возле вожака, негромко переговариваясь.
– Ну что, сам решил, что и как тебе делать? – шепнул Джимми, наклонившись.
– Здесь – другое, – ответил я. – Своих нельзя бросать.
«Серые ангелы», райдов двадцать, остановились в сотне метров от нас.
– Как их столько через границу пропустили?
– Транзитные паспорта, я себе такой сделал. Удобная штука.
– Тихо там!
От слобожанских байкеров отделился вожак: плотный мужчина лет сорока. Рядом с ним худощавый Сумрак казался парнишкой. Они встретились неподалеку от неровного полукруга, образованного мотоциклами, и начали переговоры. До меня долетали отдельные слова и общий тон. Судя по всему, уступать никто не собирался, но и доводить дело до полноценной разборки стороны не хотели.
Я снял винтовку с предохранителя. На всякий случай. Тут хорошо бы автомат Калашникова или Дмитренко иметь. Ни у кого из наших его нет, а вот у противников – есть. Причем не один. Я еще раз осмотрел дальнюю часть полукольца, прикидывая, смогу ли снять первым выстрелом автоматчика, и обмер. Потому что заметил настоящий «Харлей Дэвидсон».
В мире осталось мало «Харлеев», они стоили целое состояние, и были по средствам только очень богатым людям. И то раритет стоял бы в гараже и служил идолом и кумиром, но никак не транспортным средством. Чтобы вот так, в открытую, райдить на «Харлее» – надо быть не только богатым человеком, но и совершенно бесстрашным. Я пригляделся к райду повнимательнее – и обмер еще раз. Это оказалась девушка.
Пепельные волосы выбивались из-под фиолетово-черной банданы, темно-вишневая куртка ладно охватывала фигуру. Девушка поигрывала пистолетом, время от времени заправляя за ухо прядь светлых волос.
– Кто это? – тихо спросил я у Джима.
– Не знаю, но с удовольствием бы узнал. И не раз.
Вожаки перешли на повышенные тона. То один, то другой вставляли крепкие словечки. Байкеры зашевелились: удобнее брались за пистолеты, подтягивали перчатки со вшитыми металлическими пластинками.
– А я говорю – не бывать этому! – рявкнул главный «ангел». – Мы свою территорию не уступим!
– Теряем время! – возвысил голос и Сумрак.
У меня вспотели ладони. Еще минута-другая – и драки не миновать. Противно защипало в носу, он уже предвкушал, как ему достанется.
Наш вожак быстро начал втолковывать что-то конкуренту, рубя воздух рукой.
Эмоциональная тирада завершилась. Наступила тишина.
Главный «ангел» расхохотался, хлопнул Сумрака по плечу и со словами: «Это ж другое дело!» повернулся к своим.
Я вытер пот со лба. На дороге все совсем не так, нет этого тягучего ожидания. Там решает быстрота реакции и скорострельность. Успел – жив, не успел – молись, чтобы промазали.
– Мы договорились, – сказал Сумрак, подходя к нам. – От «Магистрали» конвой поведут четыре райда, от «Ангелов» – двое.
– Надо было вломить им чертей, чтоб знали, как соваться. Селюки оборзели! Тут разговор нужен короткий, без рассусоливаний, – начал возмущаться Казак, прозванный так из-за седых усов и лысой головы. Бродили слухи, что Казак бреет голову, чтобы не была заметна плешь на макушке.
– Раньше – быть может. Но сейчас решаю я, – отрезал Сумрак, – и я решил договориться. А ты, – главный ткнул пальцем в Казака, – вернешься в Белгород. Я снимаю тебя с конвоя. Остальные бросьте жребий, кому возвращаться, – и по коням, задержались мы тут, заказчик будет не в восторге.
Я поискал глазами девушку на «Харлее». Она надевала блестящий черный шлем.
– На что уставился, Змей? – спросил вожак. Проследив за моим взглядом, он криво усмехнулся. – А, Дэйзи. Дам тебе совет, парень: выбрось ее из головы. Здоровее будешь.
«Значит, ее зовут Дэйзи? – подумал я. – Надо запомнить. А выбрасывать ее из головы или нет – сам решу».
Я засмеялся, нахлобучил шлем и оживил «Кавасаки». Байк рыкнул, и колонна помчалась в город.
– Слышь, Змей, вечером домой думаешь?
– Особо не рвусь, а что?
– Двинули в «Дубки», там сегодня наши собираются.
Я мысленно поморщился. Бар «Дубки» имел репутацию места не слишком приятного. Впрочем, пользовался он такой славой как раз из-за байкеров. Довольно часто «магистральщики» собирались там пропустить кружечку пива, а после возвращения из конвоя, бывало, закатывали обильные пирушки. К тому же заведение располагалось недалеко от терминала, посему заезжие райды и дальнобойщики тоже не обходили его вниманием.
Мне оно не нравилось по другой причине: слишком громкая, бьющая по ушам музыка, из-за которой приходится орать, чтобы тебя услышали. Да и сам репертуарчик был не того.
– Там что-то интересное намечается?
– Как всегда по пятницам: стопка водки бесплатно и девочки после полуночи.
– Дааа… Шикарно живем!
– Тебе че, не нравится?
– Да нет… Ладно, поехали. Может, летнюю площадку открыли.
…Еще за пару сотен метров до бара я услышал грохот музыки и представил, что же творится внутри. Получалось – ничего хорошего. Сиреневый полог над входом на поверку оказался клубами сигаретного дыма, вываливающимися из дверей. Во дворе стояло неожиданно много байков. Тут я увидел притаившийся в тени «Харлей». Даже странно, как удалось разглядеть, ведь хозяйка спрятала его за чьим-то раздутым «Делойтом». Наверное, подсознательно искал.
– Джимми, слобожане здесь.
– Ха-ха. Отлично. Может получиться славная драчка!
Я глянул на Джима. Тот был возбужден, глаза лихорадочно блестели. Вот зараза, где-то успел хватить крепчака. А сейчас еще водки накатит… еще проблема на мою голову.
– Чего уставился?
– Ничего. Идем.
Музыка ударила по ушам, и я на секунду оглох. Смутные тени бродили в дыму, у меня запершило в горле, а нос подсказал, что курили не только сигареты. Моему земляку было на все это наплевать, он уже
