История Больших Призов 1971 года и людей их проживших.

увеличиваются в шесть раз.

Тем более стойким было впечатление, произведенное Клеем Регаццони на частной тренировке. Ему удалось показать невероятное время 7:31,0. И пусть 'Ринг' несколько сгладили, Клей был на целых 13 секунд быстрее, чем Жаки Икс, которому принадлежали все рекорды Нюрбургринга.

Но дебаты в Айфеле шли не только вокруг секундомеров. То, что Alfa Romeo уже в июне начала найм пилотов, побудило Петера Шетти пойти в атаку на трансфертном рынке гонщиков на прототипах раньше, чем обычно. Зифферт, Север, Фиттипальди и Петерсон получили коммерческие предложения. Появление Фиттипальди в Маранелло оценивалось 'только как визит вежливости'. Но Чэпмен смотрел на это в высшей степени неохотно, как если бы его ведущий пилот 'сегодня стартовал за меня, а в следующее воскресенье - за наших основных конкурентов'.

Продление спонсорского договора с 'Gold Leaf', приносящего Lotus ежегодно 45 000 фунтов, было еще под вопросом, и не в последнюю очередь зависело от состава гонщиков Чэпмена. Меценаты хотят Петерсона и Фиттипальди, следовательно, Чэпмен предпринимает все возможное, чтобы задержать одного и поймать на крючок другого.

То, что говорил мне на 'Ринге' Ронни - он 'не видит смысла дальше выступать за March, поскольку не чувствую больше к нему привязанности' - позволяло предположить, что Чэпмен с ним уже говорил. И вот рассказываемая впервые история о Петерсоне и Lotus.

'В 1972 году будет шесть супер-моторов от Ford, версии Mark-2 V-8', - Чэпмен заставлял шведа пускать слюнки, - 'три из них получит Тирелл, а три - я, если за меня будут выступать ты и Фиттипальди'. Ронни думал о своих шансах в чемпионате, начал беспокоиться и тревожил Макса Мосли. March решил ответить. Совершенно открыто перед глазами и ушами всех, в ресторане спортивного отеля Мосли спросил гонщика Lotus Фиттипальди: 'Не хочешь ли перейти к нам?'

Между тем Чэпмен открылся одному шинному менеджеру: 'У меня с Петерсоном контракт'. А разговаривал ли он с Мосли, спросил шинник. Нет, ответил Чэпмен. Тогда Мосли вполне в состоянии предпринять юридические шаги, - предположил собеседник. За кулисами шел 'беглый огонь', который заставлял 'горячую новость' распространяться дальше. Раздраженный Петерсон вызвал Чэпмена на разговор: 'На каком основании Вы заявляете, что у меня с Вами контракт?' Мосли знал, что Чэпмен, 'если подам жалобу, уже в пятницу могу предстать перед Верховным судом, это в Англии делается очень быстро'. Уолтер Хайес узнал о намерении Мосли и сразу выбросил белый флаг парламентера. Он свел Чэпмена и Мосли прямо перед боксами. Из этого завязалась следующая непринужденная беседа.

Чэпмен: 'Нам нужно поговорить'.

Макс: 'О чем?'

– 'Я дам тебе 60 000 фунтов за контракт с Ронни'.

Макс: 'Я ничего не слышу'.

Чэпмен: 'Я дам тебе 35 000 фунтов и Уилсона Фиттипальди. Оставшиеся 25 000 фунтов - это та сумма, которую вам больше не надо платить Ронни'.

Не говоря о том, что брата Эмерсона он 'в любое время может получить и сам', острый как бритва ум Мосли заключает, что Чэпмен 'предлагает ему человека, которого у него вовсе нет, и деньги, которых у этого человека нет'. Совершенно неинтересно, - отвергает Мосли, - March не расторгнет контракт с Петерсоном.

'А если он хочет выступать за меня?', - настаивал Чэпмен дальше. 'Ты же не можешь целый год запирать Ронни перед судом в машине'. Это верно', - признается Макс, - 'но я могу не допустить, чтобы ты его получил. Итак: или мы заканчиваем на этом, или увидимся перед судом'. Прекрасно, - резюмировал Чэпмен, - он всегда будет готов взять Ронни за те же деньги, которые платит March, 'но я не буду предлагать ему больше, чем вы'. С этим согласен и Мосли: 'Отлично, но не пытайся сманить его гигантскими суммами'.

Позднее Мосли услышал, что Чэпмен сделал шведу предложение в 100 000 фунтов за трехлетний контракт. Ассистент Чэпмена, Питер Уорр, подтвердил мне эту сумму. Но между тем March и Петерсон давно сошлись во мнениях: Мосли повышает оплату Ронни по контракту на 50 процентов. Кроме того, он отпустит шведа в 1972 году на некоторые гонки Формулы II, 'чтобы он благодаря выступлениям на прототипах Ferrari мог заработать дополнительные деньги'. Проблема с молодыми гонщиками заключается в том, поет лебединую песню проекту Питер Уорр, 'что они хотят заниматься слишком многим и слишком быстро'.

Когда я объезжал на частной машине 'новый' Нюрбургринг с Петерсоном, Визеллем, Фиттипальди и Пескароло, Ронни вспоминал: 'Здесь весной я вылетел на машине Формулы II…Но во вторник Генли тоже слетел с трассы, поскольку должен был уходить от столкновения с грузовиком'. Оружие было готово.

На первой официальной тренировке Джеки Стюарт принял вызов Регаццони. Когда он после 'инопланетного' круга со временем 7:21,9 вернулся в боксы с горящими глазами и насквозь мокрыми волосами, он казался более истощенным, чем после полной гонки в Сильверстоуне. Стюарт выдавил из себя: 'Я могу быть еще быстрее'. Зифферт и Север тоже опередили Регаццони, так что после обеда Ferrari просигналила к атаке.

Регаццони признавал, что на более слабом автомобиле 'должен был больше рисковать, поскольку обязан был защитить свое имя, ведь на медленных никто не смотрит'. Было 16.10, когда Рольф Штоммелен заехал в боксы, но не в зону Surtees, а остановился у Ferrari. Страшная сцена, заставляющая всегда думать об аварии. Желтые флаги, дым и облака пыли, машина, смявшаяся об ограждение - но гонщика он видел - Рольф наполовину по-итальянски, наполовину по-английски, нашел слова для Форгьери. Тотчас же боксы Ferrari занавесили. В середине шеренги боксов, там, где толпы людей толкают машины туда и обратно, как огромные газонокосилки, Сертиз нетерпеливо подозвал своего гонщика. Когда Рольф вышел, то увидел вопрошающие лица, на которых было написано: 'Почему ты не поехал тотчас в наши боксы, чтобы можно было сразу же обсудить проблемы с машиной?'

Немного позже Вик Элфорд сообщил, что на участке 'Pflanzgarten'он видел 'Регаццони, выбирающегося прямо из-за деревьев'. Ханштайн организовал эвакуатор. Клей открыто признал, что во втором правом повороте он пропустил точку торможения, но не перевернулся, только отлетело колесо.

В 16.27 уроженец Граца доктор Хельмут Марко - для проверки идеи, возникшей за обедом - сел в старый McLaren М7С Иоакима Боннье, чтобы выяснить, может ли он пройти круги быстрее, чем Йо. Замысел Хельмута арендовать машину Сертиза не удался по непонятным причинам. Знаменательный момент, потому что впервые со времен Йохена Риндта в машине Формулы 1 сидел австриец.

'Друзьям Йохена, в отичие от других, я всегда помогу', - сказал мне Боннье. Его симпатичная жена Марианна уже сделала такое же открытие, какое несколькими неделями позже удастся и Тиму Парнеллу, гоночному директору BRM: 'Бросается в глаза, как похожи друг на друга Йохен и Хельмут, как они ходят, стоят, говорят или смеются'. Парнелл добавил: 'Он может быть таким же агрессивным, как Йохен'.

Доктор Хельмут Марко: За наследие школьного друга

'Слушай, Карл разбился'. Один из самых старых школьных товарищей Йохена Риндта, которого они называли по его первому имени 'Карл', тихо сказал это 5 сентября 1970 года около одной из кофеен в Граце подошедшему Хельмуту Марко. Окаменевший Хельмут развернулся, забрался в машину и уехал в направлении Оперного кольца. Несколько дней его никто не видел. Как сильно потрясла и его потеря друга детства, стало ясно из нескольких дней, которые я позднее провел у него в Радегунде.

Но Марко уже решил бороться за наследие Йохена. Как бы то ни было, на 1971 год его уже пригласил в свою команду Формулы II друг, с которым он прожил бурные, но прекрасные годы, постоянно приправленные суровой конкуренцией. Йохен еще и консультировал его, какие нити задействовать, чтобы реализовать карьеру. И как это делать дипломатично. Сегодня понятно, что Марко многому научился.

Его гоночную премьеру они отпраздновали вместе в штирийской горной гонке 1961 года. Йохен - на Simca, Хельмут - на Steyr-Puch. Потом Марко изучал право. Попутно у него были проблемы по военной части, поскольку он потерял доверенность, будучи назначенным курьером по секретным поручениям. Ученую степень доктора права он получил в 1967 году. Точную дату не помнит, но 'это было за два дня до гонки Формулы V в Лангенлебарне; я пришел вторым'. Он вызвал раздражение в университете Граца, поскольку неожиданно покинул выпускной праздник.

Затем 'господин советник' присуждал в суде Граца трехдневные аресты либо денежные штрафы, выносил приговоры при дорожных правонарушениях и работал за 1500 шиллингов в месяц. 'Это было хорошей часовой оплатой, поскольку я по полдня говорил по телефону касательно своих выступлений в гонках'. Он уже знал, что не закопает свою жизнь между обложками папок для бумаг.

Продолжений юношеских приключений - диких скачек мотокросса на Щекле, которым Марко предается и сегодня, по возможности ежедневно - давно уже не хватало. Хельмут настоял на своем, несмотря на противодействие отца, который абсолютно ничего не желал слышать про гонки. Оба на протяжении лет не обменялись ни словом. Клиенты, которые сегодня приходят в отцовский магазин светильников и представляются 'друзьями Хельмута', вынуждены платить полную цену. Скидки получает только тот, кто с Хельмутом не знаком.

Светловолосый, узкоплечий, в сидячем положении едва выглядывающий из-под стола Марко, всегда проявляющий интеллигентность, но по необходимости варьирующий шарм и твердость, является человеком со многими талантами. По желанию родителей он учился играть на флейте и фортепиано и забастовал лишь тогда, 'когда меня хотели склонить еще и к игре на скрипке'. И сегодня он мечтательно внимает классической музыке. Романтик. Он играет в настольный теннис и прежде всего в карты только на деньги - игрок. Он уже проводит шоу гоночных автомобилей - трезвый бизнесмен. И как стальной профи, он проявил себя, приняв участие в 1971 году в гонках прототипов (за Martini), 2-литровых спортивных машин (за Lola), стартах в Формуле II (за Lola), и кузовных гонках (за Ford Кельн).

'Раз я добиваюсь успехов, то неизбежно должен появиться и шанс в Формуле 1', - правильно подытожил Марко. За себя говорит то, что в Porsche 917 он часто мог по времени на тренировках держаться за такими звездами, как Родригез и Зифферт. Многие двери открылись после того, как он, выступая за Martini шестью годами позже Йохена, выиграл в 24 часах Ле-Мана, несмотря на значительные проблемы с машиной. Я позвонил Хельмуту сразу после его триумфа. Ему держали телефонную трубку около уха, настолько были сведены судорогой его руки.

Так, всего лишь после пяти гонок в монопостах Формул II и III, Марко первый раз сел в машину Формулы I на Нюрбургринге, который он первым из пилотов Формулы V прошел быстрее, чем за 10 минут. Но в этот раз он и одного круга не прошел.

Ускорение быстрее, чем у Porsche 917…чувствуешь весь вызов этого аппарата…Механически мозг Марко регистрировал впечатления от езды, когда старый мотор на участке 'Hatzenbach' начал стучать - кончился бензин. В 'Bergwerk, где я в кузовных гонках проколол шину', McLaren остановился. Марко наблюдал за своими будущими соперниками в скоростном правом повороте и отмечал, что 'Сертиз и Визелль единственные из быстрых поднимают там ногу с педали газа'.

Когда мимо проезжал Джеки Стюарт, Марко помахал ему. Остаток круга понадобился Джеки, чтобы поразмышлять над тем, кто бы это мог быть? 'Желтая