мартини, вытащила из серванта стакан и удобно устроилась на диване. Бутылку писательница поставила на пол.
Итак, Арсений Бородин, который не хотел делиться с женой законно или незаконно нажитыми капиталами, предпочел овдоветь и выбрал для этого, надо признаться, довольно-таки оригинальный способ. Вопрос – зачем?
Зачем нужны кортик, пропавший платок, девять ран и убийство, подогнанное под ее роман, когда для целей Бородина вполне подходила, допустим, обычная авария? Идет себе Катя, наехала на нее машина и сбила насмерть. В Москве такие случаи происходят каждый день, и водителей-убийц находят не слишком часто.
Допустим, Катю сбивает машина, безутешный муж – в Лондоне, и нужно уж совсем фантастическое стечение обстоятельств, чтобы доказать его причастность к этому наезду. Это только в детективах правосудие всегда торжествует. В жизни же может победить зло.
И еще, дорогая Виктория Александровна, почему, когда следователь спрашивал, не угрожал ли вам кто, вы и словом не обмолвились о тех людях, которые вас преследуют? Или вы склоняетесь к точке зрения врачей, что все это – плод вашего воображения, а иными словами – просто паранойя?
– Но я вовсе не параноик, – сказала Виктория вслух. – И вообще…
Зазвонил телефон. Слезая с дивана, она споткнулась о бутылку и опрокинула ее на бежевый ковер.
– Пьяница, – с горечью констатировала писательница, видя, как розовый мартини изменил цвет ковра.
С ощущением, что весь мир ополчился против нее, она взяла сотовый.
– Алло!
– Виктория, это я.
Чего и следовало ожидать. Конечно же, мать. Без нее этот день точно получился бы недостаточно плохим.
У Виктории с матерью были натянутые отношения. Впрочем, трудно ожидать чего-то другого в ситуации, когда единственная незамужняя дочь, которой уже за тридцать, занимается таким предосудительным делом, как сочинение глупых детективов, в то время как мать желает ей только добра, исключительно и всю жизнь – только добра, и ничего больше.
– Ты уже неделю мне не звонила, вот я и решила сама позвонить. Что это за молодой человек?
– Какой молодой человек? – промямлила Виктория, мучительно пытаясь сообразить, о чем идет речь.
– С которым ты каталась на карусели. Виктория, что с тобой? Ты пьяна?
Виктория вытаращила глаза. Ну да, Никита недавно потащил ее кататься на карусели, и они хохотали как дети и ели мороженое… Но откуда матери это известно?
– Ты что, тоже каталась на карусели? – мрачно спросила писательница.
– Нет. Мне Алла сказала.
Аллой звали ее племянницу (и, соответственно, кузину Виктории), образцовую девушку, у которой в двадцать восемь лет было уже двое детей и обеспеченный муж, и она не создавала своим родителям никаких хлопот.
И тем более, конечно, не сочиняла романов.
– У меня батарея садится, – солгала Виктория. – Я тебе перезвоню.
– Виктория, это несерьезно. Кто он такой?
Она обернулась и увидела, что Никита стоит в дверях, пряча одну руку за спиной.
– Гомер Симпсон, – дерзко ответила Виктория и отключилась. – Значит, это ты стащил вторые ключи?
– Я, – ответил гонщик, протягивая ей розу цвета запекшейся крови.
– Верни, – потребовала Виктория, не взяв розу. – Они все равно не твои.
– Мои, потому что я честно их украл, – объявил Никита и посмотрел на нее смеющимися глазами.
– И вообще это скверно, – внезапно выпалила Виктория. – Сначала Верка увела у меня парня, а теперь я то же самое делаю с ее лучшей подружкой.
Сотовый заверещал, на этот раз совсем уже не вовремя. Не размышляя, просто потому, что у нее руки чесались это сделать, Виктория что есть силы запустила им в стену. Телефон всхлипнул и умолк.
– Что случилось? – осторожно спросил Никита.
Она рухнула на диван и обхватила руками голову.
– Ничего. Я психопатка, вот и все.
– Если тебя беспокоит Вероника… – начал гонщик.
– Плевать я на нее хотела, – перебила его Виктория. Получилось, конечно, грубо, но по сути своей верно. Ни до Вероники, ни до ее переживаний Виктории не было никакого дела.
Никита в недоумении пожал плечами.
– Если хочешь, я могу хоть сейчас позвонить и сказать, что между мной и ею все кончено.
– Звони, – равнодушно ответила Виктория и отвернулась.
Можно подумать, мало она видела в жизни мелких мужских хитростей, целью которых всегда было одно – есть из всех кормушек, спать со всеми бабами, ходить налево, и направо, и еще куда-нибудь. Но когда Никита набрал номер и ровным, совершенно спокойным голосом проговорил: «Вероника, это ты? Слушай, мне надо тебе кое-что сказать…» – писательница все-таки не выдержала и выхватила у него телефон.
– Дурак, – сказала Виктория, нажимая кнопку отбоя. – И охота тебе ссориться с ее братом? Он уже утопил бизнес Никиного второго мужа, когда тот ее бросил. Да и первый, по-моему, тоже быстро пожалел, что с ней развелся.
Никита покачал головой.
– Нет, с тобой все же что-то не так, – сказал он.
Сотовый в ее руках зазвонил – это была Вероника, она явно встревожилась и теперь перезванивала. Глядя Никите прямо в лицо, Виктория протянула ему телефон.
– Да, это я был, – буркнул Никита в трубку. – Тут высотки, связь хреновая. Меня посылают на одну выставку, я задержусь немного. Ты там не скучай без меня, хорошо? Я вечером приеду.
Виктория усмехнулась.
– Сейчас Ника позвонит твоему начальству и узнает, что никакой выставки нет, – сказала она.
– Есть, и меня на нее в самом деле послали, – отозвался гонщик. – А если никто на ней меня не увидит, ну и что? Выставка большая, мало ли где я мог обретаться.
Никита занимал какой-то мутный пост в компании, производящей автомобили. Как поняла Виктория, пост этот с минимумом обязанностей и максимумом денег достался ему исключительно из-за его бывших заслуг гонщика.
Он по-прежнему держал в руках цветок, который она не брала. Виктория вздохнула.
– Ладно, поставь розу в вазу, – сказала она.
– Ты не любишь цветы?
– Почему? Люблю.
Он снял обувь и прошел в комнату, а Виктория подобрала с ковра опрокинутую бутылку.
– Зря ты его расколошматила, – сказал Никита, кивая на остатки телефона. – Как я теперь тебе звонить буду?
Виктория немного подумала.
– У меня где-то валяется старый мобильник. Надо только симку переставить.
– А ПИН-код ты помнишь?
Пин-код Виктория не помнила и принялась искать конверт от симки, пока Никита ставил розу в воду. Потом они искали конверт вместе и нашли кучу нужных и ненужных бумажек, в том числе блокнот с набросками сюжетов, о котором Виктория уже давно забыла. В конце концов ПИН-код благополучно отыскался, симка была переставлена, и пришли сообщения о трех пропущенных звонках: два были от матери и еще один – от скрытого номера.
«А что, если это
Ей сделалось совсем неуютно, но тут Никита нашел способ ее утешить; и надо признать, способ этот не
