спустит, а я — с тебя.
— Ладно, ладно, — проворчал молодой, судя по шагам приближаясь к люку. — Это ж надо придумать — ночью на крыше… твою мать!
Увидев приближающиеся берцы и не дожидаясь, пока люк захлопнется, Виктор выбросил руку вперед и резко дернул парня за щиколотку. Потеряв равновесие, тело в серо-синем защитном костюме рухнуло в открытый проем люка. Виктор посторонился, позволяя наемнику беспрепятственно пересчитать пятой точкой стальные ступени лестницы, по пути коротко рубанув его ребром ладони под левое ухо.
Незадачливый снайпер-наблюдатель упал на площадку уже без сознания, но приземлился удачно — лицом вниз. Удар при падении приняли на себя уродливый противогаз и разгрузка, так что, скорее всего, когда он придет в сознание, о небольшом приключении ему будет напоминать лишь лиловый синяк на шее.
— Что там? — раздался сверху встревоженный голос, сопровождаемый лязгом затвора.
— Поскользнулся… твою мать! — отозвался Виктор, умело подделывая голос. Впрочем, это было нетрудно — он уже успел сорвать противогаз с лица наемника и напялить его на себя, так что то, что доносилось до снайпера-истребителя через звуковую мембрану, вполне соответствовало оригиналу.
Правда, особо обольщаться не стоило — в снайперской паре чаще истребитель бывает более опытным, чем наблюдатель, хотя оба имеют оружие с оптикой и взаимно страхуют друг друга. В данном случае понятно — старый волк натаскивал молодого и вряд ли поведется на такой незатейливый спектакль. Но сразу стрелять вряд ли станет.
Можно, конечно, бросить «дымовуху» — вон из гранатного подсумка молодого как раз американская AN-M8 горчит. Но это значит, что через десять минут тут будут все, кто увидит столб дыма, валящий с крыши. А это примерно половина Зоны. Значит, играем незатейливо, то есть рискуем.
— Не, ну твою мать! — еще раз пробормотал Виктор, сокрушенно качая головой и высовывая ее над люком.
Как и ожидалось, в его сторону был направлен ствол двенадцатого «Форта», которые, как гласила «Энциклопедия Зоны», в связи с принятием на вооружение данного пистолета внутренними войсками и милицией Украины, в данной местности встречались довольно часто.
— Ты чо, обалдел? — вполне натурально удивился Виктор, слегка приседая, — только глаза и лоб над люком остались торчать. — Ты ствол-то убери!
В общем, понять снайпера было можно — целиться в напарника нехорошо. Потому ствол он опустил, но ненамного, лишь чтобы рассмотреть, кто это такой лезет из люка. Конечно, если б этот «кто-то» попытался вытащить наружу любой из известных огнестрелов, он бы моментально получил пулю в лоб, благо расстояние в семь-восемь метров для профессионала — ничто при работе по грудной мишени. Но «кто-то» ничего такого не вытащил. Он лишь резко махнул рукой — и скрылся в люке, а снайпер, получив по пальцам и стволу пистолета сильный удар парой стальных гирек, соединенных цепочкой, невольно выпустил из рук оружие.
А потом он увидел, как из люка выпрыгнул смазанный силуэт — настолько быстро двигался человек, напяливший на голову противогаз его напарника. Подобрать пистолет снайпер уже не успевал. Его рука дернулась к поясу, на котором висел в специальных ножнах «Магнум Танто И» — модель далеко не с самым длинным клинком из существующих, но, на взгляд снайпера, наиболее управляемая в руке.
Но выдернуть оружие из ножен снайпер тоже не успел — человек в армейском камуфляже оказался рядом быстрее. Короткий удар ноги по запястью — и нож, больше похожий на японский меч-вакидзаси, выбитый из руки хозяина, недовольно звякнул о металлическую кровлю крыши.
Но наемник был неплохим рукопашником и не собирался так просто сдаваться. Он вложил в удар ногой весь вес тела, пытаясь мощным лоу-киком смести на удивление гибкого и ловкого противника вместе с его возможными блоками. Каково же было его удивление, когда тот просто слегка отклонился в сторону, перехватил стопу в полете и резко рванул ее вверх, одновременно нанося удар носком ботинка в незащищенную промежность. Когда тебя пытаются сначала пристрелить, а потом зарезать, не до сантиментов…
Острая боль пронзила все тело наемника. От такой боли тело пытается уйти само, даже если его хозяин категорически против. Снайпер, рванувшись, совершил в воздухе неслабый кульбит и со всего маху грохнулся о крышу, дополнительно приложившись подбородком о металл. Зубы лязгнули, в глазах полыхнули «зайчики». В следующее мгновение его руки были заломлены за спину и перехвачены ременной петлей, а в рот воткнулся кожаный кляп, извлеченный из его же кармана…
Нейтрализовав снайперскую пару, Виктор быстро осмотрелся. Никого. Короткий бой остался незамеченным. Что ж, отлично.
Он сходил к люку, втащил так и не пришедшего в сознание наблюдателя по лестнице наверх, закрыл люк и зафиксировал его клинком трофейного «Магнума», вогнав его в щель между петлями люка. После чего связал пленника, снабдил его кляпом и положил рядом со снайпером-истребителем.
Проделав эту необходимую работу, Виктор осторожно выглянул за край толстенной вентиляционной трубы. Ага, стрелок на вышке вроде как оклемался, но все равно еще то один, то другой глаз потирает. Это хорошо. Когда у человека на внутренней стороне век все еще полыхает пучок молний, а глазные яблоки жжет, словно он только что кило лука нашинковал, ему не до возни на крыше соседнего здания. Он слушает только свою боль, чужая ему по барабану.
— Вот и ладушки, вот и хорошо, — пробормотал Виктор, отрываясь от созерцания полуслепого стрелка и оценивая доставшиеся ему трофеи.
Помимо СВД наблюдателя, двух пистолетов «Форт-12», пары длинных ножей-мечей американского производства и нескольких гранат в его распоряжении оказалась дальнобойная снайперская винтовка КСВК длиной почти в полтора метра. Это грозное оружие стояло на краю крыши, хищно растопырив сошки и задрав дуло к небу.
Виктор отомкнул магазин. Надо же, и патроны не стандартные пулеметные, а специальные снайперские… Серьезно подготовились наемники. Только вот к чему? Вопрос. И допрашивать пленных нельзя — заорут патриоты группировки, как пить дать. И удобную позицию покинуть никак невозможно, не выяснив, что на данном участке Зоны творится.
Он присоединил магазин обратно и машинально погладил длинный прохладный ствол. «Напоминает бойцовую собаку перед прыжком», — подумал Виктор, хотя винтовка на четвероногого убийцу внешне ну никак похожа не была. Разве что харизмой и, может, предназначением.
Виктор снял противогаз и почесал вспотевшую переносицу. Конечно, защитные средства вещь в Зоне необходимая, но, судя по той же «Энциклопедии», многие сталкеры предпочитали обходиться без них. Не повезет — так от судьбы по-любому не уйдешь. По закону подлости в Зоне чаще всего «Жгучий пух» ловили лицом те, кто все время ходил в противогазе, но вот только снял, сел пообедать — и тут же обжигающее облако налетело с порывом ветра… Пулю в грудь обычно получали в упор из «Вала» сталкеры, которые практически не снимали бронежилета класса «6а», а «смерть под лучом» неизвестно каким образом настигала тех, кто не вылезал из костюма радиационной защиты. Потому многие сталкеры предпочитали «шкуру» не особо навороченную — в Зоне судьба и везение лучшая броня. И если нет ни того, ни другого, то любой супернавороченный экзоскелет будет тебе подспорьем лишь до первой аномалии…
Рядом с КСВК стояла сумка с приспособами и принадлежностями к винтовке. Сумерки сгущались, потому Виктор снял с дальнобойного оружия стандартный дневной прицел и закрепил ночной электронно- оптический. В рюкзаке снайпера-истребителя обнаружился еще один подарок судьбы — французский бинокль-тепловизор «Sophie» дальнего диапазона, работающий в режимах день/ночь.
— Ну, ничего себе ты живешь! — удивленно произнес Виктор, глядя на старшего наемника. — А младшему, значит, в ночной прицел местность обозревать предлагал? Жмот ты, однако.
Наемник замычал.
— Понимаю, что разобьет младший, — кивнул Виктор, ложась на живот и обозревая окрестности. — Только в прицел-то много не разглядишь, не то, что в эту красоту.
В условиях постепенно сгущающихся сумерек бинокль давал отличную видимость. Конечно, не как в яркий полдень, но намного лучше, чем в любой другой прибор ночного видения, который Виктору доводилось держать в руках.
Примерно в полукилометре от заводского корпуса, на крыше которого залег Виктор, стояло еще одно
