действия группы.
Я бросился вправо, прижался к кирпичному забору, вложил в ухо такую же горошину, активизировал КПК и услышал характерный щелчок переключения на кодированный канал. Подарок Меченого, настроенный бывшим хозяином, был во всем аналогичен наладонникам его группы. Широкополосный сканер позволял слышать радиопереговоры вокруг нас, при этом наши беседы оставались секретом для окружающих.
Рев винтов пронесся над нашими головами. Я осторожно выглянул из-за забора — и сильно удивился. Во-первых, вертолеты были американскими. Во-вторых, они крайне странно вели обстрел территории: пущенные ими ракеты стартанули — и попадали вниз, словно дерьмо из пролетающей стаи гусей.
Похоже, такой расклад оказался сюрпризом не только для меня, но и для вертолетчиков. Три «Апача», вывалив на Дикие Территории бесполезный ракетный боезапас, синхронно развернулись по широкой дуге и легли на обратный курс. А десантные вертолеты пошли на снижение и зависли в воздухе — один над площадью, второй — над крышей заводского корпуса, которая так не понравилась Меченому, третий же тарахтел где-то за боковым фасадом аналогичного здания, возвышающегося позади нас, наверно, тоже заходил на позицию для десантирования.
Внезапно меня пронзило ощущение, похожее на то, что я испытал вчера вечером. Говорят, что это бывает у снайперов. Они слишком часто выстраивают линию выстрела между собой и целью, которую они видят до мельчайших подробностей, до родинок на щеках, до цвета глаз. Это не обезличенная стрельба по ростовым и полуростовым фигурам. Это кратковременное, но очень яркое общение с тем живым существом, которое ты через секунду должен убить. Тому, кто никогда не стрелял в человека из снайперской винтовки, этого не понять. Ты прекрасно знаешь, что сейчас вот эти живые глаза, брови, морщины на лбу превратятся в кровавый гейзер, выплеснувшийся из чаши черепной коробки… Человек непосвященный, чувствуя себя на другом конце линии прицела, очень часто начинает волноваться, казалось бы, беспричинно, искать взглядом того, кто беззвучно зовет его в последний путь, манит медленным и неотвратимым движением указательного пальца…
Я слишком часто выстраивал эту линию между собой и другими, чтобы не почувствовать ее и не понять, что значит это смутное беспокойство. И я знал, что не успеваю уйти — снайпер был очень близко… Энергии у «Чистого неба» после вчерашних приключений почти не осталось, невидимая струна уже натянута и вибрирует, палец выбрал свободный ход спуска… и все, что я мог попытаться сделать за эти сотые, тысячные доли мгновения до того, как пуля разнесет мне голову, — это улыбнуться.
Странно, но мне это удалось. Пуля не сорвала улыбку с моего лица, хотя ощущение было очень явственным. Через пару секунд пришли другие, похожие, правда, гораздо слабее, но мне уже было не до анализов своих переживаний, которые наверняка являлись следствием слишком долгого пребывания глубоко под землей и слишком насыщенной жизни в последнее время. Хорошо б уехать куда-нибудь отсюда подальше с Сорок пятой, дом себе отгрохать, по вечерам валяться в гамачке, да с книжкой толковой, и чтоб никаких сволочей вокруг, которые пытаются достать тебя из снайперок, пулеметов, гауссовок и еще черт-те из чего. Кстати, здесь и просто, без затей ножом могут пырнуть запросто, даже дорогущий защитный комбез не спасет от хорошего специалиста, умеющего просунуть клинок в сочленения между подвижными деталями.
Почему вокруг не было слышно стрельбы, я уже понял. Установка, которую я видел ранее возле «Выжигателя мозгов», стояла почти рядом с забором, за которым я укрылся. Вторая находилась чуть поодаль, ее антенна была направлена в противоположную сторону. Понятно. Сейчас излучение, гасящее избыточное выделение энергии, охватывает территорию на триста шестьдесят градусов. И не здание охраняли наемники, под которым проходила Большая Сходка, а эти установки, что были намного ценнее целой батареи зенитных орудий.
Но сейчас и установкам, и их охране грозила серьезная опасность. Из вертолета по тросам, словно пауки с потолка, сыпались американские спецназовцы. Внизу их встречали наемники и тут же брали в ножи, но десантники тоже были мастерами своего дела, причем хорошо защищенными современной броней. И пока первого спустившегося кололи и резали подчиненные Бехрама, стараясь распороть шею и руки, сверху на них падали еще трое спецназовцев, вооруженных огромными ножами «Боуи» образца Гражданской войны США 1861–1865 годов.
Рубилово шло жесточайшее, силы были примерно равными. Из брюха вертолета на головы защитникам установок вывалились около шестидесяти спецназовцев. Бронемашины, приданные оцеплению, ничем не могли помочь наемникам, беспомощно задрав к небу стволы пушек и пулеметов — их орудия также попадали под действие излучения, потому экипажи БТРов просто открыли люки и бросились на помощь товарищам.
Первый десяток приземлившихся американских спецназовцев наемники вырезали почти сразу, зато остальные, образовав некое подобие каре, довольно успешно отражали атаки противника. При этом второй вертолет, зависший над заводским корпусом, наконец-то снизился на высоту, достаточную для выброски десанта. Его «Миниганы» молчали, хотя попытаться могли — начальная скорость пули у этой дуры приличная, но, видать, боялись задеть своих. Хотя это им было и не нужно. Минута-другая — и стрелки в необычной для этих мест униформе займут одну из ключевых точек. И дальше вопрос будет лишь в том, насколько хватит ресурса установок либо как скоро доберется до них первая группа десанта, высадившаяся на площади.
А первая группа хорошо знала свое дело. Не разрывая каре и продолжая обороняться, она почти без потерь медленно, но верно продвигалась к установкам.
— Наши действия? — бросил Клык. Оказывается, в экстремальной обстановке он умел выражаться коротко, резко и по делу.
— Если синим не поможем, нам тоже кранты, — ответил Меченый, доставая из ножен на поясе длинный и тяжелый «Витязь НСН», легенду российского спецназа. — Пиндосы, коль верх возьмут, всю территорию базы напалмом зальют и по-своему будут правы. Сейчас они вон тот «козел» огибать будут, тут мы и ударим.
На площади, недалеко от того места, где мы скрывались, валялся колесами кверху насквозь проржавевший остов автомобиля с остатками зеленой краски на бортах. Однако рисунок на чудом сохранившейся дверце машины был практически не поврежден и хорошо различим даже отсюда — жовто- блакитный щит с перекрещенными мечами и надписью по окружности: «МВС Украини. Державна служба охорони».
И, правда — достигнув машины, каре распалось. Сейчас десантники стояли лицом к нападающим, а за их спинами была наша группа и установка, которую стерегли, не ввязываясь в бой, трое наемников.
Отрад спецназовцев разделился — одни прикрывали атаку товарищей, другие бросились на штурм установки.
— Ну что, пошли, что ли, — криво усмехнулся Меченый. — Покажем пиндосам, где псевдораки зимуют.
И тут над крышей заводского корпуса рвануло, да так, что невольно присели и мы, и наемники, и американский спецназ. Огненный шар расцвел над Дикими Территориями, словно второе солнце, в небо взметнулись обломки металла и мигом обуглившиеся ошметки человеческих тел. Отличить одно от другого на таком расстоянии невозможно, лишь когда сверху начал падать мусорный дождь, стало понятно: то, что звякает при падении — железяка, а то, что шлепается об асфальт и взрывается кусками спекшейся крови, — шмат мяса, несколько мгновений назад бывший плотью живого человека.
От неожиданности присели не только мы. Пилот вертолета, выбросившего десант на площадь, видимо, тоже дернулся и непроизвольно рванул ручку управления рулем высоты. «Сикорский» резко снизился на пару метров — и этого оказалось достаточно. Вертолет коснулся невидимого луча, и двигатели транспортника одновременно заглохли. Рев винтов стал тише и почти сразу сошел на нет, хотя по инерции они продолжали вращение. Потому вертолет не грохнулся на брюхо с двенадцатиметровой высоты, а совершил аварийную посадку относительно деликатно, словно слон, внезапно вознамерившийся отдохнуть на асфальте, раскрошенном временем и пулями.
Практически одновременный выход из строя двух транспортников временно деморализовал штатовский спецназ — десантники застыли на месте, сжимая в руках свои «Боуи». Чем и воспользовались наемники, ринувшись в атаку.
Я видел, как на двускатной, но достаточно пологой крыше бетонного ангара, стоящего недалеко от
