История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди.

пять килограммов. Он только лишь хотел домой и был на самом деле временно отпущен для того, чтобы набраться сил для новой операции. Марко должен носить темные очки, 'гипсовую повязку для глаза', как он говорит. Каждые полчаса ему нужно закапывать глазные капли. Ему понадобится 'целый месяц, чтобы снова научиться разливать чай' - и, прежде всего, очень много терпения.

В своем доме, оборудованном с исключительным вкусом, бывшем первоначально гаражом его родителей, Марко постепенно вновь обретает радость жизни. В гостиной висят картины Фукса [Фукс Эрнст (р. 1930), австрийский художник, один из лидеров новой волны символизма - или 'фантастического реализма'.] и Хундертвассера [Хундертвассер Фридрихсрайх, (наст. имя и фамилия Фридрих Стовассер) (1928-2000), австрийский художник, самобытно соединивший абстракционизм со стилем модерн.], потому что Хельмут и Ирми - большие любители искусства. В кабинете стоят многочисленные кубки, на письменном столе лежат стопками уже подписанные почтовые карточки для автографов. Марко получает очень много почты от фанатов, и письма почти от всех пилотов Гран-при. Он говорил поначалу: 'Если я слишком много читаю, то начинает болеть голова. Это естественный предупреждающий сигнал'.

Шестью неделями позже Клермон-Феррана врачи отпустили его на один день. Хельмут на самолете полетел на тренировку в Цельтвег и с воздуха удивился, 'как закручивается первый поворот, который мы проходим на полном газу', а внизу, в паддоке, замечает 'впервые, насколько громкими являются гонки. Это ужасно'. Он 'странно чувствует себя после того, как прошло какое-то время: с одной стороны, очень хорошо, что я не должен теперь давать полный газ, с другой - очень жаль, что механики суетятся вокруг, а мне нечего делать. Ты говоришь с кем-то - и вот он уже убегает, потому что там опять не хватает прокладки из губчатой резины или еще чего-нибудь'. Позднее Марко начнет работать менеджером в 'Формуле Ford' и журналистом и покажет себя на этом поприще исключительно умелым.

Тим Парнелл часто звонит ему и обещает: 'Когда бы ты ни захотел получить машину на какой-либо трассе, чтобы попробовать себя - она будет там'. И это он полагает искренне и честно, подтверждает гоночный директор почти умоляющим детским голосом. Настроение Марко - продолжать гонки или сдаться - поначалу все время менялось. Почему ни один гонщик после аварии не уходит добровольно, объяснил мне однажды Стюарт: 'потому что в большинстве случаев он в момент аварии не чувствует боли. Очень часто сильные боли потом, но не при самой аварии'. Это предложение не должно включать страшные секунды Клермон-Феррана. И, если Андретти, спасенный в 1969 году в Индии из горящего Lotus, полагал: 'Ничто, абсолютно ничто не сравнится с болью от ожогов', то не справедливо ли аналогичное для жертвенного пути, который пришлось пройти Марко?

Более счастливые вынесли из Клермон-Феррана урок: GPDA, в которой Эймон занял пост директора, освобожденный Боннье, письменно потребовала от всех организаторов обезопасить их трассы от оползней и выброса камней.

Брэндс Хэтч: И снова Фиттипальди

'После каждой гонки я плохо сплю', - однажды рассказал мне Стюарт, - 'поэтому всегда стараюсь тем же вечером добраться до дома. Если уж спать плохо, то лучше в своей постели'. После французского Гран-при Джеки уже в 22:30 был в своем Клейтон-Хауз, потому что в понедельник на 9 часов утра уже был запланирован отлет для участия в гонке Кан-Ам в Роад Атланте. Но еще до полуночи Джеки проснулся от боли: язва желудка снова открылась. По телефону он сообщил о своем отказе Goodyear и McLaren и поплелся к врачу.

Когда принесли английские газеты, Джеки с удивлением прочитал, что репортажи о гонке начинались не с его победоносного возвращения, а с невезения Эймона. Исключением стала только статья Дэвида Бенсона в Daily Express, но у этой газеты со Стюартом договор. 'Ни один журналист не понял, что это была одна из моих самых лучших и самых легких гонок', - пожаловался мне Джеки. Друг Бенсон рискнул поставить при соотношении 150:1 у одного английского букмекера на то, что Стюарт победит в Клермоне, в Брэндс Хэтче и станет чемпионом мира. Ставка: 100 фунтов. Так что Стюарт может сделать Дэвида богаче на 15 000 фунтов, что составляет почти миллион шиллингов. Но так трудно угодить всем: по сценарию Алистера Маклина в Брэндс Хэтче он должен сойти, 'потому что он нам нужен в боксах' - и, как назло, именно сейчас, когда Фиттипальди лидировал по очкам 34:21.

В Роад Атланте гонялись без Стюарта… для McLaren это был черный день. На третьем кругу Ревсон остановился на трассе, чтобы отремонтировать электрику. На трамплине Халм потерял аэродинамическую тень одной из Porsche-Turbo, сцепление с трассой и, как будто ударом кулака, у него оторвало передний обтекатель. 'М20' (машина, которую демонстрировали в Гудвуде) перевернулась, проскользила 400 метров на дуге безопасности и случайно остановилась прямо перед Ревсоном. Тот отреагировал мгновенно и вытащил лишившегося сознания Халма из под обломков еще до того, как они вспыхнули.

Денни хорошо встряхнуло, и в течение следующих недель он не мог избавиться от тягостных симптомов: 'Машина вдруг стала реагировать быстрее меня. Я больше не могу ее настроить, и каждую трассу приходится учить заново, потому что я потерял свое чувство баланса. Оно медленно возвращается'. На волнистой, ухабистой трассе Брэндс Хэтч Денни выбыл из числа претендентов на победу. Джек Брэбэм оставался единственным пилотом, который выигрывал здесь не на Lotus. Это всегда была трасса для Lotus, а в 1972 даже больше чем когда-либо до того. Деловые партнеры Чепмена купили всю гонку и официально назвали ее 'John Player Grand Prix', отсутствовали только сыновья [Имеется в виду полное название сигаретного концерна - 'John Player and sons', то есть 'Джон Плейер и сыновья'.].

А Marlboro пришла в голову не особо рекламная, но по-человечески очень хорошая идея: спонсор BRM основал 'Jo Siffert Trophy', который теперь будут вручать после каждого Гран-при лучшему бойцу гонки. Жюри из журналистов разных стран будет определять того, чья борьба будет более всего походить на стиль Зифферта. 'Типично для Эймона', - сказал Бернар Кайе, - 'если бы мы начали на одну гонку раньше, то бедный Крис не потерял бы 100 граммов золота'. BRM выставили четыре машины, но только трех пилотов: Бельтуа, Гетина, Оливера. Но Виселль и Генли тоже болтались в боксах. Виселль потому, что BRM от него не отказались, а Генли потому, что у него еще оставалось время до участия в гонке Интерсерии на Хоккенхаймринге. 'Что ты здесь делаешь? Давай быстрее в аэропорт', - поторопил его Парнелл, чтобы избежать вопросов, почему ему на этот раз не дадут машину. Еще прошлой осенью BRM доминировали в Брэндс Хэтч и Тони Сaутгейт привез с собой все технические данные с того раза. В Ferrari дебютировал похожий на жокея, тощий как щепка Артуро Мерцарио, которому приходится ушивать на спине все новые рубашки, чтобы они хорошо сидели. По словам Шетти, он весит '52 кило вместе со шлемом'. Дома у Мерцарио намного более полная жена и двое детей. 'В быстрых пологих поворотах мне приходится заставлять себя не думать о моих бамбини', - говорит он.

March за три дня построили для Лауды новый '721G', что обошлось Ники в пару ящиков пива. К сожалению, заболевший Робин Херд отсутствовал, что затруднило работу с настройками. 'На ухабах мягкие пружины действуют как трамплин', - сказал Ники.

Lotus почувствовал опасность со стороны соперника Tyrrell 005. 'Если Стюарт продолжит побеждать, то мы, возможно, вернемся к передней подвеске anti-squat [подвеска, сконструированная для уменьшения 'приседания' машины при разгоне] 1970 года и, может быть, к полым тормозным валам'. Когда Стюарт узнал об этом, он присвистнул сквозь зубы. Первым делом Джеки показал на '005' время 1:22,2, которое никто не смог побить. Но потом машина подскочила на ухабе в шпильке 'Друидс' и улетела в отбойники. Механики бросились отбуксировывать машину и тренировку прервали. 'Что- то Джеки отвлекло', - сказал Гарднер, - 'иначе бы он не вылетел'. Стюарт прибежал и пересказал свидетельства маршалов ('они видели, как оторвался кусок металла') и сам считал, что 'что-то сломалось сзади', надел свою черную кепку и уселся в траве перед стеной боксов. 'Я очень разочарован', - сказал он мне, - 'я ведь еще даже не был быстр, мог бы играючи проехать 1:21 и, без сомнения, выиграл бы. А теперь, на старой машине, у меня нет шансов'. Юго-восточный ветер принес с побережья запах воды, и Джеки сказал без выражения: 'Не люблю Брэндс Хэтч, никогда он мне не нравился'.

'Две попытки, две аварии, два поула', - грустил Север. Хелен Стюарт сказала мне: 'Постепенно мне начинает казаться, что '005' сглазили. Обидно то, что случается каждый раз'. Еще в 1970 году первый Tyrrell родился с проблемами. По словам гоночного инженера Ferrari Мауро Фогьери, потеряли 'много колес', пока Стюарт не подверг его упорным тестам на выносливость и провел процесс становления (и, тем самым, заложил первый камень в основание своего чемпионского титула 1971 года. Без сомнения '005' тоже когда-то побежит. Но для борьбы против Фиттипальди, возможно, будет уже поздно.

Зато 'MS120D' Эймона полетела как на крыльях. 'Все готово для победы', - сиял Шебби Кромбак [Жерар 'Шебби' Кромбак (1929-2005) - швейцарский автоспортивный журналист, основатель журнала Auto-Sport. В то время советник команды Matra.]. И все же Эймон оказался не готов встретить в шпильке 'Друидс' нанесенный туда ветром песок. Когда Крис нажал на газ, Matra вынесло в отбойники - и ее тоже отбуксировали прочь. В одно мгновение победное настроение в Matra сменилось глубоким отчаянием. Угасла вся воля к победе, все выглядели униженными и побитыми. Шебби сидел как ощипанная курица, Мишель молча вела хронометраж, механики работали без спешки, а Эймон с покрасневшим лицом пересел в старую Matra и в ярости пару раз нажал на газ.

Стюарт и Фиттипальди кружили друг за другом по трассе. Джеки с 1:23,3, Эмерсон с 1:23,5. Подошел Чепмен, руки на поясе, подтягивая брюки, верный признак, что он что-то задумал: 'Хайнц, мог бы оказать мне услугу и выяснить, едет ли Стюарт с полными баками или нет?'. Случайно я заметил, как перед тем механики Tyrrell выкачивали бензин: 'Так я и думал', - сказал Колин, - 'мы же едем с полными баками'. Но когда Джеки обогнал Эмерсона, он и сам это заметил.

Поул, как и перед тем в Испании, завоевал Жаки Икс. 'С начала сезона мы становимся лучше каждую гонку. Очень скоро Ferrari сможет выиграть Гран- при'. Как всегда, Жаки много работал над настройками 'ведь изменение скорости всего лишь на 2 км/ч в большую или меньшую сторону полностью меняет машины Формулы 1. Я проехал 22,7, и все сказали: 'Тебя заносило'. Потом я проехал 22,2 и услышал: 'Так мягко ты еще никогда не ездил'. Из кокпита мне не видно, как машина держит дорогу'.

Рядом с Иксом свой Lotus поставил в первый стартовый ряд Фиттипальди. В Брэндс Хэтч лучший на тренировке стоит справа, то есть на внутренней стороне, именно там, где дорога идет на подъем и к тому же с уклоном вовнутрь. С поула в Брэндс Хэтч почти никогда не удается тронуться первым. Йохену это не удалось в 1970 точно так же, как и Зифферту в 1971. Таким образом, у Фиттипальди положение было лучше, чем у Икса, 'и я это знаю'. Подошел Чепмен, с двумя бутылками шампанского в нейлоновом мешке, и подтвердил: 'Much better'.

'No excuse tomorrow', - улыбнулся Эмерсон своему шефу, - 'завтра никаких извинений за проваленный старт'.

'No exсuse', - подчеркнул Колин, - 'Парень, если ты не войдешь в проклятый Паддок Хилл Бренд первым…'. Поворот 'Паддок' назван в честь находящегося за ним гоночного лагеря, именно там работают неизвестные герои Больших призов.

Механики