— Проснувшись раньше красавицы Мел, ты ее обокрал. Забрал шикарное ожерелье, все деньги и дал деру.
Деннис кивнул.
— Один-ноль в твою пользу, — мрачно проговорил он. — У нее нашлось почти две штуки баксов плюс украшения, за которые черномазый скупщик краденого с Банфора-стрит дал примерно столько же. Я и дурь у нее из заначек выгреб… Собрал все и бросился бегом из отеля, думая: ах, какой я ловкач — и деньги получил, и девушку поимел, ну прямо Джеймс Бонд! Вернувшись в грязную ночлежку, где жил до этого, я решил отоспаться. Почему-то в кровати Мел до сна не доходило… Не успел и глаз сомкнуть, как в комнатку ворвались копы и арестовали меня за распространение наркотиков. Подробности я так и не выяснил. Скорее всего это было совпадение, либо мои работодатели оказались хитрее, чем я думал, и столь оригинальным способом возвращали свои кровные. Вероятно, они следили за ночлежкой, и если бы не мой внезапный роман с Мел, давно бы захлопнули ловушку. Однако в тот момент я думал о другом. Все сходилось тютелька в тютельку: я нагрел девицу, а она в ответ нагрела в два раза сильнее. Копы забрали все деньги, поэтому подмазываться к судье стало нечем, и мне дали два года. Могло получиться и хуже: местного, например, вообще повесили бы сушиться на солнышке… Хотя все это — чистая теория, потому что к концу первой недели появилась Мел и выкупила меня. Очень кстати, ведь над моей головой сгущались тучи: единственному белому парню на зоне следовало сидеть и не высовываться, а додуматься до этого не хватало мозгов. Как минимум по одной драке в день… Когда пришла Мел, я напоминал живой бифштекс.
— Каждому нужен ангел-хранитель, — заметил я, допивая чуть теплый кофе.
— Да уж, каждому, только спаси тебя бог от таких ангелов!
— Еще кофе? — предложил я, потому что Деннис снова затих и, судя по выражению лица, мучился неприятными воспоминаниями.
— Спиртного больше нет?
— Нет.
— Тогда и кофе не надо. Так на чем мы остановились?
— Ты вытащил козырную даму или бесплатный билет в нормальную жизнь.
— Бесплатный? Черта с два! Один раз я уже бросал Мелани, и второй такой шанс она предоставлять не собиралась. Хотя не знаю, возможно, все это устроил Фанке. Так или иначе, мне дали понять: я не прощен, а, скорее, нахожусь на испытательном сроке. Буду шалить и плохо себя вести — тут же вернусь на зону. Как я уже говорил, Мел любила садомазохистские игры. Сразу после знакомства рабыней была она, а теперь мы поменялись ролями, и девочка оторвалась по полной. Вряд ли на свете найдется хоть один мужчина, проглотивший столько дерьма!
Уже решив вставить вопрос, я в последний момент передумал: лучше предположить, что это образное выражение. Я посмотрел на часы: со звонка Пен прошло двадцать минут, значит, до приезда Дилана еще как минимум столько же.
— Расскажи об Эбби, — попросил я Денниса. Пикантные подробности его интимной жизни вызывали легкую тошноту, однако, судя по выражению лица, он сообщает их не из любви к драматизму, переходящей в эксгибиционизм, а потому, что в прошлом есть события, о которых очень не хочется вспоминать, и мы до них вот-вот дойдем.
— Я считал Мел безбашенной извращенкой, съезжающей с катушек от секса и боли, — пробормотал Пис. — Думал, она живет моментом: важно лишь «здесь» и «сейчас», а что случится дальше — плевать. Господи, как же я ее недооценивал!
Еще один судорожный вздох. Голос Писа зазвучал слабее, в нем появилась вибрирующая хрипотца, которая мне совершенно не нравилась.
— Фанке постоянно твердил о какой-то жертвенной ферме, — начал Деннис. — Идею он почерпнул в средневековых гримуарах, причем там об этом говорилось не прямо, а между строк. Сначала Антон читал гримуары в переводе, а затем еще раз в оригинале, по большей части на латинском или верхненемецком, и буквально зациклился на жертвоприношениях. Я в курсе, потому что, когда у Мел собиралась вся шизанутая компания, других тем для разговора не находилось. «Какому богу ни приносишь жертву, — говорил Фанке, — ее следует выбрать заблаговременно и специально готовить. Холить, лелеять, пестовать… Пусть живет себе спокойно, пока не придет время». Он без остановки об этом бухтел, а я не слушал. Черт подери, я не слушал!
Тут, к моему огромному удивлению, Пис разрыдался. Глаз его я не видел: одинокая свечка отбрасывала густые тени, и большая часть лица Денниса находилась в одной из них. Зато скулы освещались, и я разглядел, как по неровной коже змейками текут слезы.
— Однажды ночью Мел заявила, что господином снова стану я. Мол, секс будет совершенно необычный: мы сделаем ребенка, причем совершенно новым способом. Она сыпала словами вроде «греховный» и «нарушающий». Мы в очередной раз согрешим и нарушим законы природы! Эта идея завела ее больше, чем секс при зрителях, но, когда я попытался уточнить программу, Мелани замялась. Начиналось все как в цирке: песнопения, колдовские принадлежности. Напряжение росло, росло, росло, а разрядка не наступала. У меня даже пропала эрекция, и потянуло в сон, но Мел тут же дала пощечину: мол, носом не клевать! Вообще-то у нас с ней бывали прелюдии и покруче, но затем пошел жуткий экспромт. Мел ткнула себя в живот вычурным кинжальчиком, серебряным, все лезвие в рунах, и заявила: вот тебе новая дырка, пользуйся ею, а не как обычно. Я предупредил: так ей не забеременеть, дескать, это уже не греховно, а глупо, бессмысленно и очень опасно. Только Мел не слушала, она хотела в рану. Хотела сильно, по-настоящему. Едва все закончилось, Мел слезла с кровати и, шатаясь, открыла дверь. Вошел Фанке и еще два типа в белых халатах. Мел тут же уволокли прочь, а мне Фанке сказал: все, мол, свободен. Можешь себе представить? Даже не так, скорее «На старт — внимание — марш!» Якобы он забрал у судьи взятку, и полиция вот-вот начнет меня разыскивать за нарушение условий освобождения под залог. Если сию минуту не уберусь из страны, придется гнить в местной тюрьме и на этот раз тянуть срок до конца.
Деннис поднял руку, на которой тускло поблескивал золотой медальон, и машинально проверил застежку. Господи, с начала разговора он так делает не в первый раз! У бедняги нечто вроде нервного тика…
— Я и убрался, — бесцветным голосом добавил Пис. — Кастор, как у нас со временем?
— Еще немного осталось. Слушай, хочешь сказать, что таким образом вы сделали?.. — договорить я не осмелился, но Пис медленно кивнул.
— Тогда я ничего не понимал. Фанке выстрелил из стартового пистолета, и я дал деру. Хотя к чему себя обманывать: даже знай я, что Мел беременна, все равно бы сбежал. На кой черт мне семья?
Деннис говорил с бешеным пылом, но лицо вытянулось, как полотно на раме. На него невозможно было смотреть: казалось, открывая страшную тайну, он хочет израсходовать последние силы так, чтобы жизнь закончилась вместе с очищающим душу рассказом. Надо предложить ему сделать перерыв, наверное, в последний раз.
— Пис, остальное я могу додумать сам. Поспи немного, отдохни. Когда настанет время принимать лекарство, я разбужу.
— Не льсти себе, Кастор! — зло пробормотал Деннис. — Ты ни хрена не знаешь! Сначала выслушай, а потом будешь говорить, ладно?
— Ладно. — Я поднял руки в знак капитуляции. — Только я ведь не сидел без дела… Позволь хоть расскажу, что мне уже известно — сэкономишь силы, которые наверняка еще понадобятся.
Он раздраженно закатил глаза, но я зачастил:
— Совершенно случайно ты узнал, что у тебя есть ребенок. Думаю, в глубине души шевельнулось любопытство. Следы Мелани привели в Нью-Йорк, туда ты и отправился. Эбби к тому времени уже исполнилось лет восемь. Ты с ней познакомился и… — тут пришлось гадать, но мысль казалась вполне логичной, — …подарил ей подарок. Золотой медальон.
— Верно подмечено, Холмс! — прорычал Пис. — А какие сигареты я при этом курил?
— Вероятно, в твоей душе впервые проснулся не меркантильный интерес, а другое чувство, — невозмутимо продолжал я. — Такое сильное, что ты решил сражаться за Эбби в суде. Хотел быть ей отцом, и не только на бумаге…
Я не закончил, потому что Пис нетерпеливо махал рукой: «Остановись, мол, немедленно».
— Говорил же: ни хрена ты не знаешь! — просипел он. — Судебный иск был очередной аферой. В то время Мел по-прежнему жила с Фанке, который успел стать большой шишкой. Гребаным мультимиллионером. Создал Первую сатанинскую церковь Америки, превратился в настоящего гуру вроде Махариши[49] — с налоговыми нарушениями, лимузинами и прочей ерундой. Они с Мел изображали мужа и жену, а Эбби воспитывали, как своего ребенка. Встретив в Рио старого приятеля, я услышал всю историю и решил: неплохо будет вытрясти из них немного наличности. Вот чем я считал Эбби — гребаным лотерейным билетом!
— Пока с ней не встретился.
— Да, пока с ней не встретился. Я ведь не представлял, что суд — такая волокита! Приобщения материалов к делу, соглашения сторон о подсудности и тому подобное… Знай я сколько времени займет разбирательство, в жизни бы не начинал! Так или иначе, частью процедуры являлись встречи. Документально подтвержденные, потому что до суда нам следовало попробовать помириться. Тогда я и увидел дочь… Естественно, говорила только Мел, а Эбби сидела молча, такая грустная и потерянная… Будто ждала автобус на темной улице, которая была ее жизнью.
Пис смотрел на меня больными измученными глазами. Теперь неудивительно, что Деннис до бесстыдного подробно распространялся о грехах молодости! Вот из-за чего он мучился и ел себя поедом.
— Я начал болтать с Эбби. Во-первых, хотел немного подбодрить, а во-вторых, назло Мелани. Купил ей медальон и пару других безделушек, рассказывал байки о своей профессии. Вскоре у меня появились вопросы. Если Мел так холодна с девочкой, а Эбби даже не дочь Фанке, зачем она им? В чем заключалась греховность? Только в том, что зачатие превратили в безумный, идиотски-непристойный фарс? Эбби для них — лишь трофей? Нет, особого смысла не просматривалось. Короче, я оказался в незнакомом городе из-за дурацкого суда, который даже не хотел выигрывать, а затеял с одной-единственной целью — получить от Фанке откупные. Времени было завались, причин хватало, вот я и начал копать. Сатанинская церковь там жутко популярна: у них свой сайт, свои книжные, мерзкие футболки, стикеры на машину с надписями вроде «САЛЮТ ЛЮЦИФЕРУ!» и так далее.
Гребаные идиоты! Короче, информации было много, даже искать особо не пришлось. На сайте имелись ссылки на статьи Фанке, тексты его выступлений. Причем все в открытом доступе, он и не думал прятаться. Антон по-прежнему рассуждал о жертвенных фермах, классической черной магии и основных просчетах древних алхимиков. Да, мол, конечно, они открыли некоторые способы связи с демонами, дававшие им все необходимое, ради того, чтобы первые робкие контакты переросли в регулярное общение. Алхимики получили бесценные знания, но разобраться в них не смогли. Как выразился Фанке, «произошел коммуникационный срыв». Якобы демоны говорят на всех человеческих языках, которые существовали, существуют или будут существовать, но не бегло. Вот они и делали коммерческие предложения, так сказать, рекламировали свои услуги: «Вы сможете вызывать из ада серьезных ребят. Когда мир изменится, именно вы станете управлять людьми». Господи, они давали четкие указания, но средневековые идиоты, горе-Фаусты, не разобрались в них. Фанке считал, они перевернули все с ног на голову, ну, по крайней мере все самое значимое. Особенно алхимики напутали с жертвоприношениями, а ведь это — основа основ, фактически ключ к черной магии! Альберт Великий[50] трындел, что бараны должны быть идеально здоровыми. Джордано Бруно посвятил несколько глав тому, нести ли животное на руках или вести на веревке, какой окрас предпочтительнее, чем его кормить
