Комнатка оказалась маленькой и пустой: стол, несколько стульев и полка, на которой стоял обшарпанный магнитофон. Интерьер я узнал сразу: подобным образом обставляются комнаты для допросов в полицейских участках, где мне приходилось бывать. Но никогда не видел, чтобы комнату для допросов совмещали с больничной палатой, хотя в данной ситуации это казалось вполне уместно.
Швырнув тяжелую папку на стол, Баскиат аккуратно повесила на спинку стула пиджак: черный, укороченный, весьма стильный. Из дизайнерской сумочки появилась ручка, которую детектив-сержант положила рядом с папкой. Филдс прислонился к стене в метре от меня. Дежурные копы ушли, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Ну же! — нетерпеливо позвала коллегу Баскиат. — Мотор, камера, начали!
Филдс включил магнитофон.
— Закрытое отделение Уиттингтонской больницы. Допрос Феликса Кастора, — тоном ведущего прогноза погоды начал он. — Проводится детектив- сержантом Баскиат в присутствии детектив-констебля Филдса, — глянув на часы, он добавил дату и точное время.
— Мне нужен адвокат! — заявил я. — До его прихода на серьезные вопросы отвечать не стану!
Баскиат изумленно нахмурилась.
— Вас еще ни в чем не обвинили, — напомнила она. — Что, бежите впереди паровоза?
— Меня и сейчас ни в чем не обвиняют? — уточнил я.
— Естественно, обвиняют! Феликс Кастор, вы обвиняетесь в убийстве.
— В чьем убийстве? — Вопрос глупейший, но в тот момент желание выяснить перевесило инстинкт самосохранения.
— А вы уже счет потеряли? — усмехнулся Филдс.
Баскиат повернулась к коллеге. Нет, ее взгляд был не злым, но таким долгим и тяжелым, что Филдс отвел глаза. Значение я понял без труда: это ее допрос, и в подсказках детектив-сержант не нуждается.
— Вас нашли в обгоревшем здании, — снова сосредоточившись на мне, проговорила Баскиат. — В одной комнате с убитым, которого опознали как Денниса Писа. Погибший имел ту же профессию, что и вы, — занимался изгнанием нечисти. На его теле обнаружены свежие огнестрельные ранения в области грудной клетки и брюшной полости, а также следы ранений, полученных около двадцати четырех часов назад. Выстрел в грудь убил мистера Писа раньше, чем повреждение брюшной полости, которое все равно бы его доконало. А так он захлебнулся собственной кровью.
Я понурил голову. Хотелось надеяться, что Пис как-то выкарабкается, но это с самого начала представлялось маловероятным. Если по Деннису я сильно не горевал, то по Эбби искренне убивался. Что с ней сделал Фанке? Он нашел медальон? Конечно, нашел, мать его! Вряд ли он приехал в другой конец Лондона и убил человека ради того, чтобы выполнить работу наполовину! Он заполучил девочку. Заполучил ее душу. Благодаря мне, он теперь имел все необходимое для завершения обряда.
— С тех пор как обнаружили тело, мы допросили несколько человек, — бодро продолжала детектив-сержант, — бывших сообщников и партнеров Денниса Писа. Реджинальд Танг и Грегори Локьер, временно проживавшие вместе с Писом, с готовностью подтвердили, что в последние несколько дней вы активно разыскивали убитого и даже затеяли драку на борту плавучего дома — яхты «Темзский коллектив». Карла Риз также утверждает: вы пытались назначить с ним встречу, используя ее как посредницу. — Имена Баскиат брала из лежащих в папке документов, а потом отодвинула их и откинулась на спинку стула.
Очевидно, для следующей сцены подсказки не требовались.
— Естественно, все это косвенные улики, их достаточно, чтобы возбудить дело, и только. Главное — мы нашли ваши отпечатки пальцев на пистолете и других находившихся в комнате предметах: на чайнике, кружках, пустой фляге. Видимо, вы навестили его под каким-то предлогом, напоили и, застигнув врасплох, убили. Так все было? Надеялись выбрать подходящий момент и выстрелить в спину, но терпение иссякло, и вы прикончили Писа, глядя ему прямо в глаза, как настоящий мужчина, да?
На подобные вопросы отвечать не следовало: я уже сталкивался с полицией, хотя в убийстве еще не обвинялся, и знал, как играть в такие игры. Баскиат стремилась выжать из меня максимум информации, и чем сильнее изводила и подкалывала, тем больше получала шансов на то, что я, наговорив глупостей, себя выдам. Однако первое побуждение, действовать осторожно и говорить по минимуму, столкнулось с неутешительным фактом: время работало против меня. Нужно было добиться, чтобы Баскиат мне поверила, и чем скорее, тем лучше. Обструкция — дело, конечно, хорошее, только сейчас для нее не самый подходящий момент.
— Нет, — проговорил я, — все случилось иначе. Баскиат, как ваша версия согласуется с повреждениями, которые получил я? Кто-то сильно ударил меня сзади, верно? Причем в тот самый момент, когда я стрелял Пису в грудь и смотрел ему прямо в глаза, как настоящий мужчина? Никаких противоречий не видите?
Баскиат скользнула по мне взглядом, якобы лишь сейчас заметив раны.
— Нет, — холодно пожала плечами она, — не вижу. Я ведь не сказала, что вы одолели Писа с первой же попытки. Думаю, сначала вспыхнула драка, вы друг друга покалечили, а до стрельбы дошло лишь потом. Деннис Пис был крупным мужчиной и без труда мог разукрасить вас подобным образом.
— Так присмотритесь к моим украшениям, — посоветовал я, стараясь говорить поспокойнее. Если начну бояться за Эбби и за то, что, вероятно, происходит сейчас в каких-то километрах от больницы, не смогу здраво рассуждать и, как следствие, отсюда не выберусь. — Эти отметины не голыми руками поставили. Меня били рукоятью пистолета!
— И что?
— Поставивший отметины тоже был вооружен. Я Деннису засад не устраивал, значит, в «Золотом пламени» находились другие люди. Уверен, их следы вы тоже обнаружили, и знаете, сколько человек там присутствовало.
В очередной раз откинувшись на спинку стула, Баскиат пару секунд вертела ручку в пальцах, а потом выдавив пишущий узел, внесла в протокол допроса краткую запись.
— Да, мы нашли на «глоке» опечатки пальцев Писа, — признала она, снова отложив ручку. — И даже знаем, где и когда он его купил. Если вам интересно, то недавно, практически одновременно с винтовкой «тавор», которую использовал при нападении на квакерский молитвенный дом в Хендоне. С тех пор как вы унесли оттуда свою мерзкую задницу, я времени не теряла и без устали шила вам дело. Какой напрашивается вывод? Мы считаем, вы оба замешаны в дерьме, случившемся в молитвенном доме. Происходил ли там сатанистский ритуал или какая-то афера, меня не интересует. Учитывая вашу и его профессию, возможно и то и другое. Увы, операция прошла не по плану, да еще с человеческими жертвами, в число которых попала Эбби Торрингтон. Сейчас мы склонны думать, эта девочка была дочерью Писа. Заметая следы, Пис сбежал в одну сторону, вы — в другую. Связь оборвалась, и следующие несколько дней вы пытались его разыскать. При этом у вас хватило глупости задать множеству людей множество вопросов, да еще называя свое настоящее имя. Лучшей зацепки вы не могли нам дать при всем старании, поэтому спасибо вам большое. Но если спросите, беспокоит ли меня то, что вы убили Писа его собственным пистолетом, отвечу: нет, не беспокоит. Нисколько не беспокоит. В полуметре от места, где лежали вы, обнаружился нож, а на нем — ваши отпечатки пальцев, значит, по всей видимости, первоначально вам хотелось использовать его, но потом представился лучший шанс, и Феликс Кастор не сплоховал.
Баскиат ехидно изогнула брови.
— Или он напал на вас первым? Может, это была самооборона? Давайте поторгуемся, вдруг найдем мотив, который устроит нас обоих?
Я треснул кулаком по столу, Филдс тут же отлепился от стены и шагнул ко мне, всеми фибрами излучая безмолвную угрозу.
— Да пошли вы! — рявкнул я куда громче, чем хотелось. — Разве Реджи Танг не сказал, что я вступился за Писа, когда на него напали у темзмидского причала? Я собирался поговорить с ним, а вовсе не убивать!
Впервые с начала допроса в глазах Баскиат мелькнул интерес — увы, до сомнения в собственной правоте он пока недотягивал. Детектив-сержант повернулась к коллеге.
— Танг что-нибудь подобное упоминал?
— Нет, ни слова, — презрительно ответил Филдс.
— Послушайте! Ко мне в офис пришли люди, назвавшиеся родителями Эбби Торрингтон. Они просили меня…
— Когда это случилось? — перебила Баскиат.
— В понедельник, то есть три дня назад. Они просили меня найти Эбби. Мол, девочка уже умерла, но Деннис Пис на их глазах выкрал ее призрак, ну, то есть ее дух. Торрингтоны хотели его вернуть. Кстати, у меня есть свидетели. Некий Грамбас, он содержит восточную кухню на Крейвен-парк-роуд. Грамбас встретил этих людей еще раньше, чем я, и передал мне номер их телефона.
— В понедельник супруги Торрингтон были уже мертвы. Их убили сорока восьмью часами раньше, в субботу, незадолго до гибели Эбби.
— Знаю, вероятно, мои посетители и являются убийцами.
— Удивительно, я-то наиболее подходящими кандидатами считала вас с Писом!
— Ради бога, Баскиат! — Мое терпение стремительно таяло. — Может, заодно и Кита Блейклока[51] с Сюзи Лемплу[52] на меня повесите? У меня не было ни единой причины убивать Торрингтонов! Тут даже пришить ничего не получится!
— Мы над этим работаем, — спокойно отозвалась Баскиат. — Кстати, участие Писа уже точно установлено. Отпечатки его пальцев и на телах убитых, и на множестве вещей: у Торрингтонов все вверх дном перевернули.
— Он искал Эбби, — сквозь зубы процедил я.
Следовало расположить Баскиат к себе, только как, господи, как?
— Оказалось, что у Торрингтонов ее нет. Девочку увезли, увезли в молитвенный дом, чтобы принести в жертву. Выбив у Мелани Торрингтон хендонский адрес, Пис погнал туда во весь опор. Штурмовую винтовку он либо купил по пути, либо приобрел заранее.
— С какой целью? — спросил Филдс, перегнувшись через мое плечо. Наверное, решил напомнить: он здесь и внимательно слушает.
— А как сами думаете? — огрызнулся я, не удостоив его и взглядом. — Деннис знал: против него будет тридцать, а то и сорок человек. Мелани Торрингтон он оставил живой, — добавил я, нащупывая факты, которые убедили бы Баскиат подумать о другом сценарии. — Ее ведь убили позже, в смысле, позднее, чем Стива? Это сделал человек по фамилии Фанке, Антон Фанке, за то, что Мелани не выдержала и рассказала Пису, где искать Эбби. Именно Фанке стоит за всей историей…
Баскиат вздохнула:
— Значит, это он убил Эбби?
