стильной норковой шубке. Средних лет. Все еще красивая. С пышной шапкой уложенных волос. По всему видно, что не бедная. И хорошими духами, как оказалось, пахло от нее.
Бурцев удивился, а женщина, как показалось Бурцеву, едва заметно смутилась, как будто была застигнута на месте преступления. Она почему-то нервничала. Впрочем, это было едва заметно – женщина отлично владела собой.
– Вы что здесь делаете? – строго спросил Бурцев.
– Я? – Дама усмехнулась. – Я просто так...
Бурцева не удовлетворил этот ответ.
– Вы кого-то ждете? – уточнил он.
Она посторонилась, чтобы пропустить Бурцева к мусоропроводу.
– Да нет.
Бурцев посмотрел на женщину, на окно, возле которого она стояла, на ее сумочку, брошенную на подоконник.
Из окна открывался вид во двор и на угол стоящего рядом дома. Дом стоял торцом, но из окна была видна его тыльная сторона с подъездами.
«Может в окне кого высматривает...» – подумал Бурцев.
– Просто так здесь незачем стоять! – заметил он.
Женщина усмехнулась.
– Не будь занудой, морячок! – Она порылась в сумочке и достала узкую длинную пачку дамских сигарет. – Дай-ка лучше огоньку.
Бурцев внимательно на нее посмотрел.
Уже не юное, но тщательно ухоженное лицо, все еще красивое сильной царственной красотой. Легкие морщинки в углах глаз – от улыбчивости. Пышная шапка уложенных парикмахером волос.
Бурцев отчего-то почувствовал непроизвольную симпатию к этой женщине. От ее лица веяло каким-то особенным обаянием. С одной стороны было видно, что это женщина, привыкшая быть в центре событий, руководить, добиваться цели. А с другой – в ее лице читался интерес и снисхождение к людям, это было лицо человека, который знает, почем фунт лиха, человека, который любит жизнь, хорошую компанию, дружбу...
– Я не морячок, – строго заметил даме Бурцев.
Женщина достала из пачки сигарету. Бурцев заметил, что ее пальцы дрожат.
– А жаль, что не морячок! – усмехнулась она. – Но все равно, дай прикурить! – женщина махнула в его сторону тонкой белой сигаретой.
Бурцев пошарил в карманах куртки, нащупал зажигалку и зажег ее перед лицом дамы.
В это время в ее сумочке зазвонил мобильный телефон.
Дама, затягиваясь, кивнула Бурцеву, достала телефон и взглянула на экран.
– Да, Денис, – сказала она. Продолжая жадно затягиваться, она слушала некоторое время, причем ее лицо становилось все более и более упрямым. – Денис! Ёшкин корень! – наконец с вызовом сказала она. – Ты что, сам не можешь решить эту ерунду? За что я плачу тебе полторы штуки в месяц? Чтобы ты дергал меня каждые полчаса? Нет! Всё! Не знаю. Сам выкручивайся!
Она спрятала телефон и, хмыкнув, посмотрела на Бурцева: видишь, морячок, бизнес есть бизнес. Иногда приходится быть строгой!
Бурцев ничего не сказал, прошел мимо женщины к мусоропроводу, вытряхнул ведро и направился обратно к себе.
В конце концов это не его дело. Хочет человек стоять на лестнице – пусть стоит. Значит, нужно. Не террористка же она, в самом деле.
– Спасибо за огонек! – бросила ему в спину женщина.
– На здоровье, – ответил через плечо Бурцев.
Бурцев прошелся по пустой квартире, прикидывая, чем бы ему заняться. Поменял перегоревшую лапочку в прихожей. Вымыл посуду, скопившуюся в раковине с утра...
От нечего делать включил телевизор...
По всем каналам показывали какую-то муть. Причем по двум из них шли передачи про путешествия, еще по двум – телевикторины для эрудитов и еще по одной – учили печь пирожки. Бурцев телевизор выключил.
Он подошел к окну и, пока дома никого нет, решил покурить в форточку.
Двор погружался в сумерки. Старенький «москвич», лишившийся колес, стоял теперь на четырех стопках кирпичей. Двое подростков со старанием, достойным лучшего применения, пытались выломать из «москвича» руль. Было заметно, что они уже успели от нечего делать попрыгать на капоте и загнуть в корявую трубу крышку багажника.
У забора пустого детского сада, как узники, расплющив носы и лица о решетку ограды, стояли два малыша. Делать в грязном дворе было нечего. Малыши, которых выгнали на улицу подышать свежим воздухом, тоскливо смотрели на мир через решетку.
Вдруг на глазах Бурцева во двор с задней стороны противоположного дома прямо через пустырь медленно въехал новенький блестящий джип и, минуя открытое пространство, остановился у решетки детского сада. Из джипа вышел стремительный молодой человек с артистической челкой на лбу и в распахнутой щегольской дубленой курточке по пояс. Он обогнул машину, открыл пассажирскую дверцу и подал руку сидящей там женщине.
Двигаясь вплотную к стене дома, парочка свернула за угол и вошла в ближайший подъезд. «Зачем это было переться через кочки и ухабы, когда к подъезду можно было запросто подъехать с другой стороны? – удивился Бурцев. Но не успел как следует об этом подумать, потому что в его дверь позвонили.
«Кто бы это мог быть? – удивился Бурцев. – Не мои ли лахудры обратно пришли. Потому что им на улице показалось грязно...»
На пороге стояла женщина в норковой шубке, с которой Бурцев только что разговаривал на лестнице.
– Ты уж извини, морячок, – властным движением руки она отстранила хозяина с прохода и прошла в комнату, прямо к окну. – Твоих женщин, кажется, нет дома... А с лестницы не видно.
Только теперь Бурцев соединил вместе норковую шубку, джип, молодого человека, дом напротив и понял, что перед ним стоит дама, которая сняла квартиру у Зининой подружки Алки. И что дама караулила на лестнице своего молодого любовника, и делала это не зря, потому что он как раз сейчас привел в их квартиру другую женщину.
Непонятно почему, Бурцев покраснел. Как будто он случайно толкнул незнакомую дверь и оказался свидетелем неприглядной интимной сцены.
Женщина между тем вжалась виском в оконное стекло, стараясь заглянуть как можно дальше вдоль стены. Бурцев, посомневавшись, подошел к окну и встал рядом с ней.
В доме напротив, в том, что стоял торцом, в окне третьего этажа зажегся свет. Первое время в окне ничего не было видно, кроме пустого пространства комнаты, края стола с одной стороны и незастеленного дивана с другой. Потом в пространстве перед окном промелькнул женский силуэт... Потом он появился опять. Женщина потянулась, закинув за голову руки и выставляя вперед грудь. К ней из невидимого пространства шагнул молодой человек, который уже успел скинуть куртку и остался в одной рубашке, расстегнутой на груди. Молодой человек порывисто прижался к женщине, склонился к ее шее, женщина рассмеялась, как от щекотки, шутя оттолкнула его от себя и подошла к окну, чтобы задернуть шторы.
Женщина рядом с Бурцевым задрожала, повернула к Бурцеву лицо с обезумевшими глазами, и сделала неверное движение к выходу. Пошатнулась, потеряла равновесие и, чтобы не упасть, схватила Бурцева за локоть.
Бурцев поддержал ее под руки, помог сделать несколько шагов и опуститься в кресло.
– Что?
– Сердце...
– Какую-нибудь таблетку?
Женщина сморщилась и помахала в воздухе рукой:
– Лучше коньяку... Если есть...
