Процессия приблизилась к ступенькам каменной лестницы, врезанной в берег озера. Фигуру в белом осторожно сняли с носилок. Все зрители поворачиваются спиной к воде. Смотреть на прибывшего строго запрещено. Можно сглазить весь священный обряд.
На воде, у самых ступенек тихо покачивался связанный из тростника легкий и изящный, но вместе с тем богато украшенный плот. В его углах находились четыре бронзовые жаровни, в которых едва курились пахучие травы.
Старейшина, спустившийся на плот, подошел поочередно к каждому из углов, и жаровни запылали. Сразу же на берегу ярко загорелись сотни факелов.
Жрецы подошли к закутанному в белый плащ и сбросили с него покровы. Перед служителями богов предстал полностью обнаженный юноша. Гуаска Тикисоке – Парящий Орел, которому предстоит ныне принять титул Великого Гуатавиты.
Тело молодого касика – победителя суачиас натерли душистой и очень липкой древесной смолой. Затем в руках жрецов появились короткие тростниковые трубочки, которые по команде старшего ехчки они поднесли к губам. Из трубочек изверглись струйки темно-желтого порошка.
Это золотой песок. Десятилетиями собирался он по крупицам для такой торжественной церемонии. Тот, которым пользовались сейчас жрецы, был припрятан предками пять веков назад и предназначался для наследника последнего Великого Гуатавиты, которого звали точно так же, как и нынешнего вождя. В этом совпадении старики усмотрели знамение, ниспосланное самой хозяйкой озера Фуратеной. Старый Гуаска Тикисоке стал свидетелем и успел оплакать закат могущества народа муисков, порабощенных бледнолицыми пришельцами, а его молодой тезка привел последних из сохранившихся в этой стране муисков к великой победе над суачиас. Победе, которая может стать началом возрождения былой славы и могущества коренных жителей Долины Замков…
Постепенно лицо, плечи, грудь, руки, спина, ноги молодого касика покрылись тонкой золотистой пеленой. Перед вновь повернувшимися лицом к озеру зрителями предстал золотой обнаженный человек. На языке суачиас – «Эльдорадо».
К Тикисоке приблизились четверо старейшин. Они также обнажены и держат в руках щедрые подношения владычице Гуатавиты, также взятые из того же источника, что и ритуальный золотой порошок. Тайник старого Гуаски нашли те белокожие друзья молодого касика, которые нынче удостоились великой чести присутствовать при священной церемонии его восшествия на престол.
Старейшины с великим благоговением подняли повелителя на руки и перенесли его на середину плота. К его ногам они сложили множество изделий из золота, а также кучу отборных изумрудов.
Плот отошел от берега и бесшумно заскользил по глади священного озера. Вслед ему неслись радостные песни. Победоносно грохотали барабаны, смеялись флейты, пронзительно заливаются морские раковины. От этого гула содрогались окрестные леса и горы.
И вдруг разом все смолкло. Плот достиг середины Гуатавиты.
Полились слова пылкой молитвы, обращенной юным вождем к покровительнице его народа Фуратене:
– О, ты, сердце озера! Ты, трижды почтенная мать лагуны! Великая, могущественная женщина в змеиной плоти! Источник изобилия, благодетельница наших сынов и дочерей! Дай жизнь и радость твоим детям, взывающим к тебе с порога твоей обители. Пусть плодятся и множатся чада твои муиски, пусть недуги и злосчастья минуют их, пусть солнце и луна озаряют их живительным светом. Яви любовь, о великая мать, и прими в свое лоно священные жертвы и главный дар – сияющего солнцем посланца народа твоего. Да будет благостен и нерасторжим этот союз!
Тикисоке опустил развивавшийся над плотом флажок. И сразу же его спутники сбросили в озеро груду драгоценностей. Вслед за ними в воду прыгнул и сам молодой касик. Смывая золотой порошок с тела юноши, Гуатавита благосклонно приняла чудесный дар.
Все пятеро – касик и старейшины – поплыли к берегу. На мускулистом теле правителя не осталось ни одной золотой песчинки. Значит, угоден он женщине-змее, значит, правилен выбор народа муисков.
Ликующие крики огласили прибрежные скалы. В озеро полетел град золотых украшений. Это спешили выразить свою признательность Фуратене счастливые подданные Гуаски Тикисоке.
Церемония закончилась. Но не завершились торжества по случаю избрания нового вождя. Муиски пустились в пляс. Стали откупориваться сосуды с хмельной сапкуа – напитком жизни, настоянным на зернах маиса…
… – Нет, герр Адам, вы видели, сколько нашего золота даром сгинуло в озере! – возмущался Фриц Думкопф, запивая огорчение доброй чашей сапкуа.
Напиток оказался на диво вкусным и приятно пахнущим. А уж о крепости его и говорить не стоит. Слона с ног свалить может.
– Не ворчи, не ворчи, – урезонивал помощника Крюгер. – Можно подумать, что тебе мало досталось.
– Да, но могло быть и гораздо больше.
– А мог бы и вовсе ничего не получить. Если бы не добрая воля нашего приятеля Тикисоке…
Фриц умолк.
В словах его начальника был резон. Молодой правитель не остался в долгу перед людьми, помогавшими ему справиться с превозмогающими силами противника. Многое из того, что было найдено в тайнике Гуаски Тикисоке (а клад, действительно, принадлежал именно этому правителю древности – археологи сумели атрибутировать предметы, находившиеся в пещере), передал касик в качестве подарков друзьям. Все это уже было запаковано и отправлено за пределы страны на вертолете, принадлежавшем ВВС США. Мистер Персиваль Лоуренс посодействовал по знакомству.
Сам Мочалка ужом увивался вокруг Элизабет МакДугал. Предстояла очередная разлука. Когда-то еще приведет судьба встретиться?
Хорошо бы поразведать у англичанки, что за чертовщина приключилась в сельве с арьергардом фарковцев. Американцы сделали радиоперехват последнего разговора командира партизанского отряда со своим заместителем, но так ничего толком и не поняли. Какие-то гигантские змеи…
Обследование останков партизан не выявило ничего сверхъестественного. Не было никаких следов борьбы, а на телах не оказалось видимых признаков насильственной смерти. Большинство из фарковцев погибло от… страха. Что было причиной дикого ужаса, застывшего посмертной маской на лицах людей – так и осталось загадкой. Да и с гибелью отряда Федермана не все ясно.
Перси отправил соответствующий рапорт своему начальству, но живо представил себе, какие разборки ожидают его дома. Наверняка, это была не последняя его операция в данном регионе.
Но что хорошо, так это то, что весть о таинственном уничтожении отрядов парамилитарес и партизан с невероятной скоростью распространилась по всей стране. Правительство собиралось даже отправить сюда специальную комиссию для расследования всех обстоятельств, но в последнюю минуту передумало. Мистер Лоуренс догадывался, что здесь, пожалуй, не обошлось без вмешательства его начальства. Что ж до партизан и незаконных военных формирований, то они, как информировали надежные источники, были в глубочайшем шоке. Гибель нескольких тысяч хорошо вооруженных человек – это не шутка, а повод глубоко задуматься. Так что в ближайшее время племени муисков нечего было опасаться, если не считать дружественных визитов американских союзников.
Хоакин как мог, пытался развлечь Бетси, которая выглядела слегка опечаленной. Такое с ней частенько случалось после окончания очередной экспедиции.
Очень хотелось домой, в Великобританию, в родной Перт. Признаться, девушка изрядно подустала за время своего турне по Латинской Америке. Сначала Мексика с её вампирами-джумби, затем Колумбия со своими террористами.
Нет, конечно, много было и приятного. Она приобрела новых друзей, встретилась со старыми. Набрала достаточно материала для научных изысканий. Одни таблички с письменностью муисков – это настоящая сенсация. С ними придется много повозиться, но игра стоит свеч.
Да и, чего там кокетничать и жеманиться, Бетси неплохо подзаработала в этом своем колумбийском турне. Увезет домой целую кучу золота и изумрудов. Хватит, чтобы заплатить большую часть долгов по закладной за пертское поместье. И от Джунковского кое-что перепадет. Её доклад «Культ женщины-змеи у муисков: легенды и реальность», предварительно согласованный с самой Фуратеной, произвел на спонсора неизгладимое впечатление. Иван Петрович даже чуть было не примчался в Колумбию, чтобы своими собственными глазами взглянуть на священное озеро, в котором обитают таинственные существа.
Кстати, Элизабет была единственной из гостей подводного дворца, кому его хозяева оставили нетронутыми воспоминания о пребывании на корабле инопланетян. Смуглянка лично упросила своего супруга не «промывать» подруге мозги. Немекене поворчал, поворчал, но согласился. Только взял с Бетси слово, что она не злоупотребит их доверием. Так что ничего запретного в докладе Джунковскому не промелькнуло. Гипотезы, фотографии (Фуратена с удовольствием позировала, но лишь на дальнем плане), фрагменты кожи гигантской змеи…
Но надо бы и отдохнуть. Закатиться куда-нибудь на берег Женевского озера, как советовала тетушка Германгильда. Подняться в горы, покататься на лыжах. Красота!
Элизабет, естетственно, знала, что длительного ничегонеделанья она не выдержит. Не позволит её кипучая, неуёмная натура, нуждающаяся в постоянной порции адреналина.
И все же домой, домой…
К ней с заговорщицким видом приблизился Перси. Опять у него на уме какие-нибудь проказы. Точно дитя малое.
– Кстати, – спросил, – не хочешь напоследок вновь попытать судьбу?
Девушка недоуменно подняла брови.
– Что ты имеешь в виду?
– А вот что.
Он похлопал себя по нагрудному карману. Оттуда выглянула толстенькая мордочка Лары. Морская свинка держала в зубах бумажный квадратик. Её черные глазки-бусины, казалось, источали лукавство.
Мистер Лоуренс шутливо отдал Бетси честь и торжественно произнес:
– Ваша почта, миледи!
