– Полюбить его? Ты просишь невозможного, Аврора. Разумеется, я буду с ним исключительно любезен, но большего ты не можешь от меня требовать. Я его терпеть не могу, и так будет и впредь.
К счастью для всех, Майлз Флетчер не выказал ни малейшего недовольства по поводу оказанного ему Чарльзом приема. На следующий день они с Чарльзом достаточно вежливо пожелали друг другу доброго утра, и Чарльз смог даже выдавить из себя:
– О лучших местах мы не смели и мечтать.
Он говорил о карете Майлза, из которой тот предложил им смотреть скачки, поскольку все располагающиеся ярусами места на ипподроме были давным- давно уже проданы.
– Я рад, что вам понравилась моя идея, – ответил любезно Майлз. – Эта карета принадлежала дяде Лестеру, а он умел ценить комфорт.
Неожиданно до Чарльза дошло, что упомянутый Майлзом дядя Лестер был тем самым человеком, который обыграл Джека в карты. Однако он ничем не выдал своих чувств и, улыбнувшись, посетовал:
– У нас собралась группа, замечательная во всех отношениях, кроме одного.
– Да, нам обязательно следует заехать в пансион к мисс Стэнхоуп и спросить ее, не составит ли она нам компанию, – воскликнула Грейс, мгновенно догадавшись, о чем он говорит.
Остальные с готовностью поддержали это предложение. Руперт потому, что ему нравилась Пруденс. Аврора потому, что Грейс сказала ей, как сильно влюблен в мисс Стэнхоуп Чарльз. А Майлз Флетчер потому, что ему хотелось во всем угождать членам семьи Рэмси, которых, как он понимал, незаконно лишил состояния.
При въезде на Нью-Стайн-стрит им пришлось остановиться из-за скопившихся здесь экипажей. Страстно желая как увидеться побыстрее с Пруденс, так и убраться подальше от Майлза Флетчера, Чарльз моментально спрыгнул с козел, где он сидел рядом с Рупертом, которому было доверено сегодня править каретой.
– Я прогуляюсь пешком до пансиона, – сказал Чарльз остальным. – К тому времени, когда вы выберетесь из этого затора, мы с мисс Стэнхоуп уже будем стоять на ступенях, поджидая вас.
Нью-Стайн, пролегавшая по склону, была в этот час запружена народом. Лавируя, Чарльз торопливо пробирался сквозь толпу, устремившуюся на скачки. Наконец, совершенно запыхавшийся, он добрался до пансиона, в котором жила Пру, и позвонил в колокольчик у входной двери. Дверь распахнулась, но навстречу ему вышла не хозяйка, миссис Харрис, а группа джентльменов. Они вежливо попридержали дверь, пропуская его, и Чарльз, проходя, слегка наклонил голову в знак признательности. В пансионе царила еще большая суматоха, чем на улице. Судя по всему, в своем большинстве постояльцы миссис Харрис тоже собирались провести сегодняшний день на ипподроме.
Не успел Чарльз войти, как на него тотчас же обратила внимание женщина с поджатыми губами и в переднике, державшая в руках поднос с тарелками, от которых поднимался густой пар. Ловко пробравшись между столпившимися в холле леди и джентльменами, которые надевали плащи и шляпы, она подошла к нему и властным тоном произнесла:
– У нас нет ни одной свободной комнаты, сэр, если это то, за чем вы сюда пожаловали.
С этими словами она повернула направо и исчезла со своим подносом за крутящейся дверью.
Чарльз придержал входную дверь, пропуская уходящих постояльцев, и шагнул к крутящейся двери справа. В тот же момент дверь повернулась, и прямо перед ним возникла давешняя женщина, едва не ударив его при этом по лицу подносом, теперь уже пустым.
– О Господи, я думала, вы уже ушли, – сказала она.
– Меня интересует не комната, а один из ваших постояльцев.
С величественным видом женщина толкнула дверь позади себя. За дверью находилась полная постояльцев комната для завтраков.
– Прошу вас, сэр. У меня стынет еда.
Чарльз вошел в комнату. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что Пруденс здесь нет. Среди жующих постояльцев он не увидел также ее кузена и миссис Мур.
Он тут же вышел и стал оглядываться в поисках женщины с подносом. В следующее мгновение она вновь появилась в холле с подносом, уставленным, как и прежде, тарелками с едой. Чарльз поспешил широко открыть ей дверь в комнату для завтраков и вошел туда вслед за ней, на ходу торопливо объясняя:
– Я ищу мисс Пруденс Стэнхоуп. Не могли бы вы мне сказать, спускались ли она или ее кузен к завтраку?
– Стэнхоуп? – Поварешка, которой женщина наливала в чашки компот, на мгновение застыла у нее в руке, и она пристально посмотрела на Чарльза. – Мисс Стэнхоуп не спустится. Вчера она покинула пансион.
– Покинула? Вы хотите сказать, она уехала?
– Да. – Женщина вновь пристально посмотрела на Чарльза. – Они уехали все трое.
– Но я только вчера с ней разговаривал. Она и словом не обмолвилась о предполагаемом отъезде.
– Видно, не так уж она вам и доверяет, как вы наверняка думали, – сказала язвительно женщина.
Ее слова ужалили Чарльза в самое сердце. На мгновение он потерял дар речи. Чего он никак не ожидал, так это услышать, что Пруденс Стэнхоуп уехала. Ее решение уехать с кузеном после того, как они провели вместе весь вчерашний день, поразило его до глубины души.
Женщина начала проявлять явное нетерпение, желая поскорее вернуться к своей работе.
– Мне нужно подавать завтрак, сэр. Так что если вы меня извините…
Чарльз молча повернулся и, почти ничего не соображая, направился к выходу. Когда он вышел на залитую солнцем улицу, первое, что бросилось ему в глаза, была карета, полная его улыбающихся родственников.
– Ну как, она к нам присоединится? – весело крикнула ему из окошка Грейс.
– Нет. – Губы его шевелились, но он себя не слышал. – Она уехала.
– Уехала? – Грейс фыркнула. – Она не могла уехать, Чарльз. Она ничего не говорила насчет отъезда.
– В Джиллингем, – добавил Чарльз. Вся его радость, вызванная чудесным солнечным днем, исчезла вместе с ослепительной возможностью будущего с Пруденс Стэнхоуп. – Она возвратилась в Джиллингем со своим кузеном.
Грейс явно не желала признать очевидное.
– Но этого не может быть! Она собиралась найти новое место. Я совершенно в этом уверена.
