Как страстно кличет их от медленных равнинСивиллы[9] древний зов и в смутных окоемахВлечет мерцанье глаз каких-то незнакомых —Однажды вечером изведали они.Вперед! Огромный мол. В накале белом луны,И флагов золото на мачтах корабля,И юнги черные. Уходит вдаль земля.Волна прибойная сосет песок лагуны.О, это плаванье в сияющем ночномПространстве! Звездные узорные плетенья!Ветров полуденных и шум, и свист, и пеньеК цветущим берегам уносят! А потом?Как руки черные, воздетые высоко, —Из камня сложенные башни городов,Зрачки, горящие под крышами домовНа глади стен сырых в ночных глазницах окон.Пустыни рыжие и степи — без границ,Подвластные громам и ураганам бурным,И солнца, саваном одетые пурпурным,Туманным золотом вечерних плащаниц.И храмы медные, где щит и меч тяжелыйУ паперти, и крест над ними в вышине,И старых кесарей, в оцепенелом снеНавеки замерших, чугунные престолы.Устои островов над мутно-голубой —То бирюзовой, то опаловой — пучиной,И дрожь, и тайный страх бескрайности пустынной,И вдруг, как молоты гремящие, прибой!Народы, что века покорно терпят муки,Народы, что уже восстали для побед,У портов маяки — слепяще яркий светЗажавшие в кулак бестрепетные руки.Но вспыхнет в памяти, как самый нежный зов,Все то далекое, что свято и знакомо:Вот мать печальная, вот садик возле дома,Вот равномерный бой больших стенных часов.Пора вернуться вспять. Прощай, широкий, вольныйМир — океан, прощай! И все же нет для нихНи счастья мудрых душ, ни счастья душ простых,Что жизнью медленной и дремлющей довольны.Отныне будет их к закатным влечь кострам,К закатным солнечным притягивать воротам,Распахнутым мечте неистовой, заботамНездешним и любви к виденьям дальних стран.
Перевод Н. Рыковой
Умереть
В пурпурной мгле лесов и багреце болотОгромный вечер там, в пустых полях, сгнивает,Руками цепких туч шар солнца зажимает,Выдавливая кровь в зеленый небосвод.О, время пышное, когда октябрь ленивыйУходит не спеша в убранстве золотом,Меж гроздьев рдеющих и яблок, ветеркомИ светом нежимых среди усталой нивы,—Уже в последний раз перед зимой. ПолетТяжелых воронов? Он будет. Но покудаЛиствы червонное пусть пламенеет чудо.