страстно воскликнул Маметкул. – Да будут речи ваши мужественны и да потекут они, как воды реки, в одну сторону!
– Русское горло проглотит нашу землю, – повторил Бабасан. – Они разроют могилы отцов наших, и кости мертвых растаскают собаки.
– Зима близка... Верблюды валяются в золе... Зима близка, старики. Не пустим казаков в город, и они померзнут на реке и в степи.
– Чем удержишь? – нараспев сказал князек Каскар. – Они перебили лучших людей моего урочища. Храбрые лежат без дыхания, и сильные изнемогли. С горя во мне самом душа еле держится.
Мурза Кутугай, пряча в жиденькие усы усмешку, ответил Каскару, своему давнишнему недругу:
– Нет обычая умирать с умершими, есть обычай хоронить умерших... Если ты умрешь – земля останется землею и место местом.
– Да, да, – схватился Каскар за клинок. – Чьи жилища далеки от русской руки, тому можно храбриться. [107/108]
– Уймитесь! – остановил Кучум молочных братьев, Каскара и Кутугая. – Псы одного аула походя грызутся друг с другом, но когда со степи подходит волк, псы собираются все заодно и бросаются на волка. Мы все – люди одного корня и одной веры. Пророк, да будет благословенна
