том ли нам речи весть?.. Музыка!
Заглушая дерзкие голоса, взвыли дудки, согласно заиграли литаврщики. В хоромах будто и просторнее и светлее стало.
Мещеряк подпер скулу кулаком и рявкнул:
Венули ветры
Да по полю.
Грянули весла
Да по морю...
А лихой на язык Иван Кольцо подсел к хозяину и начал похваляться:
– Я на своем веку сорок церквей ограбил. Попы поволские и рязанские поныне клянут меня и предают анафеме. Ха-ха-ха!.. Я, борода, в походы ходил, я орду громил, купцов обдирал и в Волге топил... [73/74]
Строганов отодвинулся.
– Бог тебе, братец, судья да атаман твой.
Ярмак:
– Шабала, без ума голова, несет невесть что... Уведите его!
Брязга тащил буяна прочь, но тот разбушевался:
– На Волге...
– Молчи, пустохваст!
– ...городов и деревень я пожег бессчетно! В орду пойман был – из орды ушел. В астраханском остроге двупудовой цепью, как кобель, был прикован к стене, да и то сорвался, на Волгу убежал. Сам царь, слышно, клянет меня. Не ляжет мне могильным камнем на сердце и царская клятьба... Ха-ха-ха!..
– Емеля, Емеля, вымыслы твои лихие... Вяжите его!
Брязга засунул буяну в раскрытую пасть меховую шапку и уволок его в сени.
На столах, застланных вышитыми скатертями под одно
