непоколебимой уверенностью в себе, абсолютно не страдать комплексами, иметь огромные материальные возможности и плевать на мнение окружающих. Кажется, Снежанна всеми вышеперечисленными качествами обладает. Она чувствует себя как рыба в воде, хотя наверняка в Большом театре ни разу в жизни не была.
Виталик раньше не придавал значения внешнему лоску. А оказалось... Оказалось, что он вызывает определенные эмоции, и они... эмоции эти, далеко не всегда отрицательные, скорее, даже наоборот.
Он долго раздумывал, куда же пригласить Снежанну. Хотелось удивить, сделать приятное, заинтересовать, привлечь, покорить. Решил, что ресторан банально, туда приглашают всех и ходят тоже все. Покататься на лошадях... Но где уверенность, что девушка не свалится с лошади? Сходить на выставку современных художников? А вдруг Снежанна не любит или не понимает модные сегодня направления в искусстве?
Театр! Вот что подойдет идеально. Изысканность, строгость, величественность. Попадая туда, будто окунаешься в иной, параллельный мир. В храме искусства люди начинают по-другому изъясняться, двигаться, улыбаться. Все происходит, будто в замедленной съемке. Никто никуда не спешит, не повышает голос, не толкает локтями, за малейший резкий жест трижды извиняются. Прекрасно! Идея отменная.
Он долго выбирал, стоя у театральной афиши. Внимательно изучил репертуар, поинтересовался, что пользуется особой популярностью. Ему посоветовали «Пиковую даму». Так тому и быть, решил Виталик и, достав бумажник, отсчитал деньги. Цены не для среднего класса, скажем так, особенно на элитные места. Но скупиться он не стал. Игра стоит свеч. Дело требует затрат!
Со спектаклем он явно не угадал. Внимание Снежанны к сцене было приковано ровно десять минут. Потом интерес улетучился. Девушка с удовольствием рассматривала одежду других женщин, видимо, отмечая, что она здесь лучше всех. Далее ее взгляд переместился на акриловые ногти, покрытые лаком с блестками, еще чуть погодя – на голубой ридикюль. К концу первого акта Снежанна заметно погрустнела и... задремала. Она склонила головку на плечо Виталику и тихонько посапывала, благо звучала спокойная и мелодичная музыка. Но вот загремели барабаны, заиграли трубы, и спутница Виталия встрепенулась. Интересно, она сама заметила, что спала? Кажется, она ни капли не смущена. Хорошая актриса? Или это суперсамоуверенность?
В антракте они отправились в кафе выпить по чашечке кофе с коньяком в соотношении один к трем. То есть коньяка три стопки, кофе – малюсенькая чашечка. Несмотря на то что Виталик не является рьяным поклонником спиртного, коньяк он выпил залпом... для храбрости.
Только что, буквально в метре от их столика, прошла... его жена. Длинная черная юбка, строгая белая блузка. Безупречно расчесанные волосы заплетены в косу, лицо без макияжа, но свежее и нежное. Как будто сошедшая с картины художника гимназистка. Они присели за столик! Боже! Она не с подругой, а... Невольно ладони у Виталия вспотели. Рядом с ней на стул уселся какой-то мужчина, на вид лет двадцати пяти. В темно-коричневом костюме, бежевой рубашке и золотисто-коричневом галстуке. Симпатичный, стервец! Нужно немедленно выяснить, кто это! Виталик дернулся было встать, чтобы подойти к их столику, но так же резко остановил себя. Нет! Это невозможно! Еще сегодня в обед он позвонил Жене на работу и сказал, что будет работать допоздна, мол, придется ехать за город и ждать там начальника. Она немного расстроилась, но потом ответила, что раз он придет поздно, то она не будет отказываться от предложения пойти в театр. Виталий не возражал: он не знал, куда и с кем пойдет Евгения.
Даже весьма ограниченный интерес к Снежанне моментально испарился. Теперь еле скрываемая скука сидящей рядом блондинки говорила о ее бескультурье, и это отталкивало. Как можно не любить Пушкина, как можно уснуть, видя такую красоту? Его жена и его дама такие разные. Как небо и землю, как день и ночь, их объединяет одно-единственное – половой признак. Все, надо срочно уходить из буфета, затеряться в толпе, пока Евгения его не заметила.
– Давай займем свои места, – предложил он.
– Но антракт еще не закончился, – удивилась она. – Здесь очень мило. И я бы не прочь еще выпить.
– Мы обязательно выпьем, только позже, – пообещал Виталик и, настойчиво взяв девушку под локоток, поспешил из кафе.
Слава богу, встречи удалось избежать. Но и сейчас он сидит, как на бочке с порохом. А вдруг они столкнутся при выходе из театра? Или еще в фойе...
Насладиться продолжением балета не удалось. Во-первых, он искал глазами Евгению, во-вторых, искал глазами Евгению, в-третьих, увидел только макушку супруги и больше не сводил с нее глаз. А вдруг нахал, который сидит рядом, посмеет взять Женю за руку или, того хуже, обнимет. Но нет. Мужчина вел себя очень даже корректно, но лишний раз убедиться в том, что между ними все чинно-благородно, не мешает. А с другой стороны, кто же будет обниматься в театре? Для этого существуют места для поцелуев в задних рядах кинотеатров. На несколько минут он успокоился, но тем не менее Снежанна была забыта, и в течение следующего акта Виталий ни разу не взглянул в ее сторону. Пусть спит, пусть храпит, сейчас ему не до сексуальной спутницы.
Мужское эго взбунтовалось. Виталий заметно нервничал, хотелось курить, хотелось послать куда подальше сидящую рядом даму, хотелось растерзать неверную жену. Да как она посмела обманывать его? Нужно что-то делать! Сидеть на месте и смотреть на порхающих танцоров стало невмоготу.
Надо немедленно ехать домой. Вот тогда и посмотрим, что же скажет изменница в свое оправдание? Так, от Большого до их дома около сорока пяти минут на метро. На машине, если у нерадивого кавалера она есть, с учетом «пробок» тоже около того. Значит, он должен успеть переодеться и приехать домой раньше. Если Женя не придет вовремя, тогда... тогда... От страшных мыслей в висках застучало. Неужели его Женя, Женечка, самое чистое и правдивое существо, ему изменяет?
Снова антракт. Снежанна тащила его в кафе, но Виталик, пытаясь изобразить страдание оттого, что жестокая действительность разлучает его со столь прелестной женщиной, нежно посмотрел девушке в глаза и произнес:
– Мне срочно нужно вернуться на работу. Необходимо подготовить документы к завтрашнему утру.
– А балет? – удивилась Снежанна так, словно была заядлой балетоманкой и не пропускала ни одного спектакля. – Неужели тебе не хочется досмотреть до конца?
«Действительно актриса? – еще раз задумался Виталий. – И не скажешь, что буквально час назад она заснула под музыку Чайковского».
– Безумно интересно. И я обещаю, что мы обязательно сходим на спектакль лондонского балета, а сейчас... – Виталик бережно взял руку Снежанны и поцеловал ее. – Ах, если бы ты знала, как хочется побыть с тобой. Но, увы, дела.
– А откуда ты узнал... про бумаги? – с нотками недоверия в голосе поинтересовалась спутница.
Оказывается, она не так глупа, как он предполагал.
– Пришло сообщение на мобильный. Я предупредил коллегу, что звук отключу и что меня можно тревожить только в самом крайнем случае. Вот по закону подлости этот случай и настал. Очень уж не вовремя. Прости меня, Снежанна, – виновато склонил голову Виталик.
– Ничего, я все понимаю. – Снежанна постаралась улыбнуться. Она должна показать себя с самой лучшей стороны: все понимающей, внимательной, терпимой. Пусть видит и удивляется. Не многие на ее месте отреагировали бы подобным образом.
Усадив Снежанну в такси, Виталик срочно помчался на работу – переодеваться.
В это время Женя не отрывала взгляда от сцены. Сегодняшняя встреча Евгении с давним знакомым Костей Ведерниковым заранее не планировалась. Более того, Евгения еще месяц назад отказалась пойти с ним на «Пиковую даму». Попасть в Большой безумно хотелось, последний раз Женя была здесь около двух лет назад. Однако денег на столь приятное, но не дешевое зрелище катастрофически не хватало, даже за несколько месяцев нужную сумму отложить не удавалось. Когда Костя позвонил ей и сказал, что взял билеты, она безумно обрадовалась:
– Костик! Боже! «Пиковая дама», как хочется пойти! – не смогла она скрыть восторга, но потом опомнилась: – Ой, но я не смогу...
– Почему? – просто спросил он.
– Ты прекрасно знаешь почему, – строго, словно непутевому двоечнику, ответила Евгения.
– Нет, – упрямо отрезал Костя. – Не понимаю и требую подробных объяснений.
