контрабандисты перевозят? Как вы думаете?
Яков пожал плечами:
— Понятия не имею.
— А помните, как в «Бриллиантовой руке»? «Что у вас там? — Золото и бриллианты!» — Лева заразительно засмеялся, не обращая внимания на кислое лицо Якова. Поднявшись из-за стола, Яков сухо сказал:
— Да… Что только не придумают… Спасибо за обед, Лева. До встречи.
— Что, уже уходите? Ну, не забывайте нас, заглядывайте. Мне завтра рябчиков привезут. Любите рябчиков?
— Не знаю. Не пробовал, — так же сухо ответил Яков.
Не до рябчиков ему было сейчас, ох, не до рябчиков!
Катя быстро добралась до дома Самойловых. Дверь ей открыла Полина. Она отступила назад, пропуская Катю в прихожую. И тут же, опомнившись, заслонила ей проход.
— Зачем ты пришла? — с вызовом спросила она. — Ты к Косте? Немедленно уходи! Не дай бог Алеша услышит!
— Я к вам, Полина Константиновна. Нам надо поговорить. — Катя не обращала внимания на ее жест.
— О чем? Я не вижу смысла…
— Я хочу вам все объяснить. Вы неправильно обо мне думаете. Все совсем не так… — начала излагать свою версию событий Катя.
— Что ты хочешь мне объяснить? То, что предала Алешу? — не сдавалась под Катиным напором оскорбленная мать.
— Нет, вы не понимаете! Прошу вас, выслушайте меня…
Полина заколебалась, потом отстранилась и пропустила Катю в комнату. Однако держалась она все равно неприязненно.
— Я слушаю тебя, Катя. Что ты хотела мне сказать? Катя села в кресло, твердо глядя на Полину.
— Я понимаю, что вы обо мне думаете… — уловив едва заметную усмешку Полины, Катя кивнула. — И вы имеете на это право… Но все не совсем так, как вам показалось…
— Извини за прямоту, но мне показалось, что вы с Костей…
Катя не дала ей закончить.
— Между нами ничего не было… Но дело не в этом. Я понимаю, вы думаете, что я бросила Лешу, потому что испугалась трудностей….
— Да. Именно так я и думаю, — холодно согласилась Полина.
— Нет! Это просто так совпало… Понимаете, перед самой свадьбой я вдруг поняла, что на самом деле люблю не Алешу, а Костю… — вымолвила Катя.
— Костю? — изумлению Полины не было предела. Понимая, что этим минутным замешательством надо быстро воспользоваться, Катя продолжала играть свою роль.
Да. Вы ведь знаете, что мы с ним раньше встречались. И это чувство вдруг вернулось… и оказалось сильнее меня, — честному, взволнованному Катиному .взгляду трудно было не поверить. — Конечно, с Лешей меня связывало чувство долга… Я понимала, что все меня осудят за то, что я оставляю инвалида… Но Костя… Разве честно было бы выйти за Алешу, а на самом деле любить его брата? Вы считаете, что я должна была так поступить?
— Конечно, нет, — ответила Полина. — Со временем Леша бы все понял, и ему было бы еще больнее. Если это действительно такая любовь, как ты говоришь… то мне кажется, Леша простит тебя. И будет рад Костиному счастью.
Обрадованная, что все вышло так, как она рассчитывала, Катя воскликнула:
— Спасибо, Полина Константиновна! Я надеялась, что вы меня поймете. А Леша всегда будет моим, другом… Кстати, он дома? Мне можно к нему зайти?
— Я думаю, сейчас не стоит. Леша себя плохо чувствует.
— А что с ним? — встревоженно спросила Катя.
— Возможно, у него воспаление легких, — печально ответила Полина.
— Воспаление легких? А, наверное, он простудился, когда купался в море. Вода была просто ледяная, — как бы невзначай обронила Катя.
Полина озадаченно посмотрела на нее.
— Леша купался в море? — удивилась она.
— Ну да. У старого пирса. С ним еще была его сиделка, эта… Маша…
— Я же им запретила даже близко подходить к морю! — возмущенно всплеснула руками Полина и уточнила. — Это правда? Ты ничего не путаешь? Может, ты обозналась?
— Нет… Это был Леша. И на мостике стояла инвалидная коляска. А вы разве не знали? Маша вам не сказала? Они ведь долго плавали.
— Нет… не сказала… Выходит,' она меня обманула… — медленно рассуждала Полина.
— Знаете, Полина Константиновна, лично я совсем этому не удивляюсь. Мне эта Маша совершенно не нравится. Какая-то она… двуличная. Лживая, себе на уме… — Катя не теряла времени даром.
— Это странно. Маша так заботится о Леше. Неужели она могла так легкомысленно отнестись к его здоровью?! Она ведь ночью прибежала, чтобы мне помочь, и до утра сидела у его постели… — Полина все еще не верила Кате.
Тут Катя максимально использовала свой актерский талант.
— Значит, у постели сидит? Ну конечно! Вину свою заглаживает! Вы меня простите, Полина Константиновна, но я не понимаю, как вы подпустили к сыну постороннего, непроверенного человека, к тому же даже без диплома медсестры.
Полина решительно встала:
— Не могу поверить в это! Пойду спрошу у Маши.
— Конечно, пусть она сама вам все объяснит… — ехидно усмехнулась ей вслед Катя.
Усталая Маша прикорнула у кровати Леши, у которой она продежурила всю ночь. Алеша открыл глаза и ласково посмотрел на Машу, осторожно погладил ее по руке. От его прикосновения она проснулась.
— Доброе утро, Леша. Тебе лучше?
— Доброе утро. Мне просто прекрасно, Маша… Особенно когда я просыпаюсь и вижу, что ты рядом… — нежно сказал он.
Маша почему-то смутилась.
— Я пришла ночью. У тебя был сильный жар. Господи, как же ты меня напугал! Ты весь горел, бредил! Просто ужас! Это я виновата! Зря мы вчера с тобой пошли купаться.
— Ничего ты не виновата. Не выдумывай! И не вздумай никому рассказать о нашем купании! — строго попросил ее Леша.
— Я должна была подумать о том, что ты еще слабый, что можешь простудиться. Тебе было так плохо… — винила себя Маша.
— Наоборот! Мне хорошо! Я был так счастлив, Машенька! Я плыл, я двигался! Ради этого можно немного и пострадать, — восторженно возразил Алексей.
Алексей еще не подозревал, во что выльется для него это «немного».
— Ну и глупый ты, Лешка… — улыбнулась Маша, поправляя ему одеяло. Присев рядом, она положила руку ему на ногу. Лешка блаженно улыбнулся:
— Какая у тебя теплая рука…
— Что?! Ты чувствуешь мою руку? — обрадовалась Маша.
— Да… — сам себе не веря, ответил он.
— Леша! Ты чувствуешь ноги?! — боясь поверить в чудо, продолжала допытываться Маша.
Алеша в замешательстве смотрел на нее и вдруг, осознав, что случилось, расплылся в счастливой улыбке:
— Да! Я их чувствую! Машка! Как здорово!
— Я знала… Я надеялась… — шептала Маша, радостно обнимая Лешу.
