— Правда, Алеша. Она не вернется, — кивнула та, и Алеша насупился.
— Мама, можно тебя попросить выйти? Мне хотелось бы поговорить с Зинаидой Степановной.
Женщины переглянулись.
— Как скажешь, сынок… — вздохнула Полина и вышла. Алеша собрался с мыслями:
— Зинаида Степановна… баба Зина… Можно, я так вас буду называть, как вас Маша называет?
— Да на здоровье, — выжидающе посмотрела она.
— Я понимаю, что мама обидела Машу. И ей сейчас очень тяжело. Но я прошу ее простить нас. Маму, меня… И я очень хочу, чтобы она вернулась!
— Не могу же я ее неволить, Алеша. Она тут часы оставила, я поищу? — не забывала о цели своего визита Зинаида.
— Ищите, конечно. Значит, она окончательно решила уйти из нашего дома?
Баба Зина, будто бы в поисках Машиных часов осматривая комнату, ответила:
— Боюсь, что так.
— Жаль. Но все равно передайте ей, пожалуйста, что я очень-очень прошу ее вернуться, мне ее так не хватает… Баба Зина… Маша — моя последняя надежда.
Зинаида в это время заметила фотографию Алеши и Кати.
— Почему последняя? У нас хорошая медицина, — возразила она.
— Но она — единственная, кто мне по-настоящему помогает. Мне становится лучше, когда она рядом! — поделился Леша. Зинаида вздохнула:
— Ох, я даже не знаю…
— Правда, честное слово! Я уже начал чувствовать ноги, смотрите — еще немного и я смогу ими двигать! Уговорите ее, пожалуйста. Вы же можете, я знаю!
Баба Зина колебалась и, заметив это, Алеша с надеждой добавил:
— И еще… Я хотел вам признаться… Иногда мне кажется, что я отношусь к ней не только, как к сиделке… Вы меня понимаете?
Баба Зина резко изменилась в лице.
— В этом, милый ты мой, вся загвоздка и есть. Как раз поэтому Маша и не хочет возвращаться!
— Но что в этом плохого? — растерянно спросил он.
— А чего ж хорошего, когда в порядочную девушку при женихе посторонний парень влюбился. Как говорится — работа работой, а сердцу не прикажешь.
— Разве у нее есть жених? Ах да, помню, приходил какой-то… Здоровый такой парень. Это он? — спросил Леша.
— Вот-вот, он самый и есть. Толик зовут. Алеша сразу погрустнел и неловко спросил:
— И она его любит?
— А как же! Она и в сиделки-то пошла так, временно, деньжат подзаработать, свадьба ведь скоро у них, такое дело — фата там, приданое. А теперь все, хватит. И то подумать — разве это дело для такой красавицы горшки выносить? — распалялась в своей фантазии Зина.
— Да, наверное, вы правы… — потерянно глядя мимо нее, ответил Леша.
— Так что извини, Алеша, но не смогу я тебе в этом помочь, — и баба Зина развела руками. — Ну что ж, часы я не нашла, наверное, она их в другом месте забыла. Пора мне. Поправляйся.
— До свидания… — механически попрощался Леша.
Баба Зина быстро вышла из комнаты. Алеша в отчаянии откинулся на подушки и чуть не заплакал от бессилия. Конечно, он не обратил внимания на то, что фотография, где он был снят с Катей, исчезла.
А Зинаида добралась до дома, мучаясь и переживая, что сделала что-то не совсем хорошее.
Маша хлопотала у плиты Радостная, она приветствовала бабушку:
— Баба Зина, ты как раз вовремя. А я обед разогреваю.
— Спасибо, Маша, что-то не хочется, — устало отозвалась та.
— Что это вы оба с Сан Санычем от обеда отказываетесь… А куда ты ходила? Он сказал, что по важному делу? — спросила Маша.
— Да какое там важное… К Анфиске вон заскочила по-соседски.
Не успела она договорить, как в дверях появилась улыбающаяся Анфиса:
— Здравствуйте, соседи. Что давно в гости не заходите? Маша удивленно смотрела то на Анфису, то на бабу Зину.
— Так ведь баба Зина у вас только что была, теть Анфис?
За Марииной спиной баба Зина сделала Анфисе страшное лицо, и та с ходу поняла свой промах. Картинно хлопнув себя по лбу, она воскликнула:
— Вот склероз проклятый! Действительно, только что встречались!..
Маша отвернулась, смеясь, к плите? а Анфиса и баба Зина за ее спиной быстро обменялись между собой понятными жестами, что Машу нужно отослать. Баба Зина налила чаю в чашку.
— Машенька, внучка, отнеси-ка Санычу чайку. Пусть хоть чаю выпьет, раз обедать не хочет.
— И печеньице захвати! — поддержала ее Анфиса.
— Вы тогда за плитой присмотрите, — попросила Маша и, взяв чашку с печеньем, вышла.
— Конечно, милая! — крикнула ей вслед Зинаида, а Анфиса нетерпеливо спросила:
— Ну что, нашла фотку-то?
— Нашла! — Зинаида достала из-за пазухи фото Леши и Кати.
— А симпатичный парень-то… — задумчиво разглядывая фото, сказала Анфиса.
— И не говори. Эх, кабы не такая у него тяжелая судьба, так лучше для Маши и желать бы нечего, — вздохнула Зина.
— И ей он нравится.
— Хороший паренек. Достойный совсем другой жизни, чем ему досталась, о-хо-хо… — покачала головой Зина.
— А это что за девушка с ним? — продолжала приглядываться Анфиса.
— Это — его невеста.
— Ну так пусть с ней судьбу свою и строит, правильно? — предложила Анфиса.
— Верно говоришь, — согласно кивнула Зина. — А для Маши кого другого подыщем, без проклятий. А этого отворотим.
— А ты уверена, что нужен он, отворот-то этот? Вдруг Маша и вправду сможет его спасти? — испуганно спросила подругу Анфиса.
— Она-то его, может, и спасет, а вот он ее — погубит! — возразила та.
— Ох, что-то душа у меня к этому делу не лежит, как бы хуже не наделать…
— Хуже, Анфиса, уже не будет! Не бывать им вместе, — убежденно заявила Зинаида.
Костя осторожно вошел в док. Стараясь хоть что-то увидеть в окружавшей его тьме, он включил фонарик и посветил себе под ноги и по сторонам. Неожиданно он услышал чьи-то шаги. Не сумев разглядеть незнакомца, Костя выкрикнул в тьму:
— Михаил Макарыч, это вы? Кто здесь? Отвечайте! — тревожно позвал он, но кругом царила тишина, только гулким эхом отдавались чужие шаги, будто наступая со всех сторон.
Костя в панике судорожно шарил лучом по стенам катакомб. Вдруг на плечо ему опустилась чья-то рука, и Костя, близкий к обмороку, вздрогнул и замер. Из темноты на него глядело лицо смотрителя.
— Чего дрожишь, страшно тебе, миленький? Костя, с трудом переводя дух, просипел:
— Вы… вы… вы что себе позволяете? Зачем вы меня пугаете?
— А чтоб знал, кто в этих местах хозяин. Я ведь могу напугать, а могу и… — он многозначительно замолчал.
— Хватит со мной так разговаривать! Я вас не боюсь! —храбрился Костя.
— А зря. Я бы на твоем месте боялся, — спокойно усмехнулся смотритель.
— Кроме того, в городе остался человек, который слышал наш разговор и знает, куда я пошел и с кем встречаюсь. Так что, если со мной что случится…
— Перестраховался, значит. Ну что ж, ты не такой дурак, как я думал. Ладно, выкладывай, чего хотел-то от меня? — хмыкнул смотритель.
— Куда делись бриллианты из контейнера, который вы закрепили на судне? — спросил Костя.
