— Лишь бы Маша не ушла никуда! — взволнованно ходила по кухне Зинаида, машинально поправляя стоявшие на столе банки и чашки.
— Да с чего ей куда-то уходить? Слушай, Зин, сядь уже, не мелькай перед глазами.
Баба Зина опустилась на табуретку и вздохнула.
— Только бы все получилось!
— Да не переживай ты так! В кухню заглянула Маша:
— Бабуль, можно я ненадолго сбегаю к Ксюхе? Она звонила…
Баба Зина растерянно посмотрела на Анфису и быстро ответила: —Нет.
— Нет? — удивилась Маша.
Анфиса с укором посмотрела на Машу и пришла на выручку Зине:
— Маш, что это ты выдумала? Поздно уже, бабушка волноваться будет!
— Да, Маш, буду. Не ходи, а?
— Так ведь еще светло… — еще больше удивилась Маша.
— А вы с Ксюшей как заболтаетесь, так и стемнеет… — возразила бабушка.
— Ну ладно… Не пойду, если ты не хочешь. Тогда я у себя в комнате буду, почитаю, — согласилась Маша.
— Конечно, Машенька! Почитай… — попросила Зинаида.
Маша вышла, и Зинаида облегченно вздохнула. Неожиданно раздался стук в окошко. Анфиса поспешила к двери:
— А вот и Римма!
В считанные минуты Римма создала антураж таинственности: зажгла свечи и что-то зашептала, закрыв глаза. Баба Зина и Анфиса переглядывались.
— А это не опасно? — спросила осторожно Зинаида у Риммы.
— Нет, нет, не волнуйтесь, все будет хорошо! Я все-таки — профессионал. Так отворожу, что она дорогу к нему забудет, — успокоила ее Римма.
— А думать она о Леше будет?
Римма покачала головой, не открывая глаз и настраиваясь на волну мистики.
— Нет. Он исчезнет и из сердца, и из мыслей. Если она и будет о нем думать, то просто как о знакомом, но желания общаться с ним у нее уже не будет.
— Даже дружески?
— Даже так. Он станет ей просто неинтересен, и она даже будет удивляться, что это раньше в нем находила?
Анфиса, с гордостью глядя на Зину, сказала:
— Вот видишь, а ты переживала!
— Ну, хорошо, если так, — вздохнула та.
Римма закончила подготовку и поставила свечку на стол.
— Вы нашли фотографию мальчика?
Баба Зина достала фотографию и протянула ее Римме.
— Да, конечно! Вот.
Римма взглянула на фотографию, подняла глаза и расстроенно спросила:
— Вот это? А больше никакой нет?
— К сожалению, нет.
— А что, эта не подходит? — испуганно спросила Анфиса.
— Нет, конечно! Она же двойная! А нужен был один Алеша! — объяснила Римма.
Зина и Анфиса обеспокоенно переглянулись.
— И что, ничего нельзя сделать? — упавшим голосом спросила Анфиса.
— Ладно, отрежем, — подумав, решилась Римма.
Что-то шепча, она отрезала часть фотографии и сожгла половинку с лицом Алеши над свечкой. Пепел собрала в кучку.
— Этот пепел нужно подсыпать Маше в еду или в питье, тогда отворот подействует, — повернулась она к женщинам.
— Да? А как Маша будет это пить? Ведь пепел очень чувствуется на вкус! — засомневалась Анфиса.
— Она любит чай с вареньем? — спросила гадалка.
— Да, очень, — кивнула Зинаида.
— Вот и закрасьте это вареньем! Положите побольше — и все!
Неожиданно раздался голос Маши:
— Бабушка!
— Она сейчас придет! — запаниковала Зинаида. — Надо скорее все это убрать! Чтоб она ни о чем не догадалась! — и она засуетилась возле стола.
Римма протянула бабе Зине пепел от фотографии.
— Вот, держите, бросьте его в чашку.
— Лучше вы. Я боюсь… рассыпать, — с опаской отпрянула Зина.
— Надо, чтобы вы. Вы же родственница! — твердо сказала Римма.
— Зина, давай быстрее! Машка идет! — торопила Анфиса и Зина, секунду поколебавшись, взяла у Риммы пепел и бросила его в чашку. В это время Анфиса, уже успевшая убрать свечки, набрала чайник и села на табуретку. В кухню вошла Маша. Все замерли. Маша с удивлением оглядела присутствующих:
— Чего это вы?
— Ты так вовремя! Сейчас будем чай пить. Да? — нарочито непринужденно сказала Зинаида. — Вот к нам подруга Анфисы Никитичны пришла, Римма, познакомьтесь.
— Очень приятно, — улыбнулась Маша.
— Мне тоже, — ответила Римма.
— Посиди с нами, Машенька. Чайку попьешь? — предложила Анфиса.
— Я посижу, но чай не буду! Бабуль, не надо, я не хочу, — отказалась Маша, но Зинаида уже размешивала варенье в чае.
— Как не будешь? А я уже варенье положила, твое любимое.
— Ну, хорошо. Выпью, — сдалась Маша.
— Умница! — довольно кивнула Анфиса.
Баба Зина поставила перед Машей чашку с чаем, и Маша стала его пить.
Яков сидел в кресле, смотрел телевизор и машинально вертел в руках два китайских шарика. В комнату зашла Ирина и с недовольным видом сказала:
— Ну конечно! Он занят чем угодно, только не тем, чем надо!
Яков продолжал смотреть в экран:
— Ира, не начинай. У меня нет настроения ругаться, — сказал он спокойно, не поворачивая к ней головы.
— Как будто у меня оно есть! Но ты сам меня вынуждаешь с тобой ссориться! Прошло столько времени, а о бриллиантах так ничего и не известно! — она ждала реакцию на свои слова, но Яков продолжал невозмутимо смотреть телевизор. Ирина завелась:
— Яша, ты вообще слышишь меня? Перестань пялиться в телевизор!
Яков обернулся к ней, взял пульт и выключил телевизор. С неожиданной силой он швырнул пульт на стол, хотя голос его остался спокойным:
— Довольна?
— А теперь сделай одолжение, ответь мне на-мои вопросы! — проигнорировала его действия жена.
— Их было слишком много, на что отвечать? — по-прежнему спокойно поинтересовался Яков.
Ирина была и так взвинчена, а его' невозмутимый тон окончательно вывел ее из себя:
— Ты надо мной издеваешься, что ли?! И почему ты такой спокойный?! Ты так себя ведешь, как будто ничего не случилось!
Яков пожал плечами.
