— Полина, ну, хватит о ней. Давай подумаем о нас! Мне кажется, самое время нам с тобой тоже начать наконец жить для себя. И строить свою жизнь самим!
Буравин вытащил из кармана связку ключей и потряс ею в воздухе. Полина смотрела на него недоуменно.
— Что это такое?
— Это ключи, как ты видишь. От квартиры, которую я готовил для наших детей. Теперь в ней будем жить мы, — объявил Буравин.
— Но я же говорила тебе, что пока не могу, — начала было Полина.
— Прекрати. Я ничего не хочу слушать. Давай собирайся, бери свои вещи, что тут у тебя? Мы сейчас же поедем туда и начнем наконец жить вместе! — нетерпеливо прервал ее Буравин.
— Ты шутишь? — растеряно спросила Полина.
— Ничуть. Квартира вполне пригодна для жилья. Пусть не очень большая, но на первое время…
Полина отмахнулась:
— Я не об этом. Я насчет совместной жизни. Тебе не кажется, что поздновато нам начинать с нуля? Мы же уже немолодые люди, это как-то странно.
— Поверь мне — лучше поздно, чем никогда. И что, только молодые имеют право на счастье? — спросил Буравин.
Полина неуверенно сказала:
— Нет, но… Над нами же смеяться будут, нам нужно детей женить, а не о себе думать. У нас скоро внуки пойдут…
Буравин уверенно заявил:
— Дети разберутся без нас — они уже взрослые. А нам с тобой друг без друга не жить. Или ты в этом все еще сомневаешься?
— Наверное, ты прав… — Полина отвела глаза.
— Ну, наконец-то. Где твои вещи? — обрадовался Буравин.
Полина показала рукой:
— У меня тут самое необходимое. Одна сумка. Остальные вещи остались дома.
— Значит, надо поехать и забрать их, — предложил Буравин.
— А вдруг Самойлов дома? Что я ему скажу? — заволновалась Полина.
— Ничего не бойся, когда ты со мной. Вставай, и поехали к Самойлову. Это даже хорошо, если он будет там. Нужно разрубать этот узел, мне надоело его распутывать, — Буравин был настроен решительно.
Полина все еще колебалась:
— А мы точно не совершаем ошибку?
— Поля, мы всю свою жизнь обманывали сами себя. Хватит сомневаться, мы просомневались двадцать пять лет. Й страдали, и жизни не видели, и счастья. Пора жить! Вставай!
Полина поднялась, Буравин твердо взял ее за руку и решительно повел к будущей совместной жизни.
Когда Маша пришла домой, там никого не было. Она без сил села на кровать, чувствуя себя совершенно опустошенной.
— Вот все и закончилось, — тихо сама себе сказала Маша.
Встав, она стала собирать вещи, извлекая их из шкафа и складывая в сумку.
Неожиданно среди остальных вещей ей попалось полотенце с именем ЛЕША, то самое, которое она уносила когда-то мокрым от Леши, чтобы высушить дома, да так и забыла о нем. Маша смотрела на полотенце, вспоминая давно прошедшие дни.
Она вспомнила, как они с Алешей купались в море, гуляли по набережной, танцевали. Она вспомнила множество мгновений их жизни, вспомнила больницу, бессонные ночи. Маша не сдержалась и, уткнувшись лицом в Алешино полотенце, горько заплакала…
Врач сделал Сан Санычу перевязку и сказал:
— Ну что ж, вы были правы, кость не задета, рана чистая. Хороший уход, постельный режим — и через пару недель будете как новый. Сейчас я вас определю в палату.
Сан Саныч приподнялся на локтях:
— Постойте, доктор, какую еще палату? Я в больницу не хочу!
— У вас серьезная кровопотеря. Поэтому я все-таки порекомендовал бы вам полежать у нас, пройти обследование, подлечиться. У нас хороший персонал, обеспечим вам уход.
Зинаида умоляющим взглядом посмотрела на врача:
— Доктор, отпустите его, а? Я сама обеспечу ему уход! А дома все-таки и стены помогают. Я буду за ним следить, уж поверьте, теперь он никуда от меня не ускользнет!
— Ну что ж, воля ваша. Я распоряжусь, вас сейчас отвезут. Но ему необходим постельный режим, полный покой, — дал строгие указания врач.
Сан Саныч обрадованно закивал:
— Вот спасибо вам, доктор!
И старики отправились домой.
Зайдя в дом, Сан Саныч направился было к лестнице, ведущей на чердак. .
— Ты куда это? — недоуменно спросила Зинаида. Сан Саныч пояснил:
— Так к себе, на верхотуру. Зинаида всплеснула руками:
— С ума сошел, куда ты рыпаешься со своей ногой на чердак?
— А куда ж мне? — покорно спросил Сан Саныч.
— Ложись здесь, я сейчас перестелю, — скомандовала Зинаида, показывая ему на свою кровать.
— Остаться здесь? С тобой? — изумленно переспросил он. — А если я привыкну? Потом, гляди, не выгонишь ведь.
Зинаида вздохнула:
— Ну и дурак же ты, Саныч! За что я тебя только люблю?
Саныч внимательно посмотрел на нее:
— Я должен воспринимать это как официальное предложение?
— А как хочешь, так и воспринимай, — отмахнулась Зинаида.
— Ты меня простила? — уточнил Саныч.
— Куда ж мне деваться? Разве можно не простить такого героя? Тем более наши чувства выдержали испытания временем, а это не хухры-мухры, это серьезно! — улыбнулась Зинаида. — Только гляди у меня — чтоб на этот раз все было по-людски!
Сан Саныч хотел было обнять Зинаиду, но вскрикнул от боли в йоге.
Зинаида спохватилась:
— Что, болит? Может, подождем пока со свадьбой?
— Э нет, я больше ждать не могу! Если только тебя не смущает стреляный жених, — борясь с болью, отшутился он.
— Я тебя любого люблю! — просияла Зинаида.
В тот момент, когда они все-таки обнялись, вошла Маша с полотенцем в руках.
— Сан Саныч! Я так рада, что с вами все в порядке! — радостно воскликнула она и присоединила к объятиям Зинаиды еще и свои.
Всем троим было что рассказать друг другу, поэтому через какое-то время на столе уже был неизменный чай с вареньем, и беседа шла полным ходом. Первым изложил свою захватывающую историю Сан Саныч.
— …Вот так мы его со следователем и заарестовали, Мишку-то!
— Я так переживала, когда узнала, что вы в катакомбы отправились. Да вы настоящий герой, Сан Саныч! Я вами горжусь! — глядя на него с восхищением, сказала Маша.
— Да что вы заладили — герой, герой. Просто нужно было старый должок вернуть, — объяснил Саныч.
Зинаида обратила внимание на полотенце, которое Маша принесла на кухню.
— Маша, а что это за полотенце у тебя? На море собралась?
— Нет. Это не мое полотенце. Это Лешино, — ответила Маша и встала из-за стола. Мгновенно
