стоял Андрей, с потным голым торсом, глубоко дыша. Полина изумленно смотрела на него. Андрей был тоже удивлен, он не ожидал увидеть в этот час в своем доме Полину:
— Полина Константиновна?
— Андрей, можно к вам? — Полина через плечо молодого человека пыталась заглянуть в глубь каморки.
— Доброе утро… Можно, конечно… — он посторонился, пропуская Полину внутрь. — Извините, здесь не очень хорошо убрано, я не успел…
Полина обошла комнату, то ли ища место, где присесть, то ли ища следы чьего-то пребывания. Но таких следов не было.
Андрей продолжал извиняться:
— Милиция проводила здесь следственный эксперимент, и, как обычно, не убрали за собой. Хотя поразрушали прилично. А я вот не успел как следует привести жилище в порядок, лег поздно…
— Легли поздно? — переспросила Полина.
— Да, все мысли разные в голову лезли. Гулял долго, не мог уснуть.
Полина подозрительно протянула:
— Гулял… А мысли какие, Андрей? Об эксперименте?
Андрей развел руками:
— Нет. К стыду своему, я об этом вчера даже не вспомнил. Хотя планировал, что сразу, как тут что-то выяснится, побегу к следователю, разузнаю.
— Да-да, это же для вас важно. Узнать хоть что-то про вашего учителя.
Андрей продолжал:
— Но у меня все из головы вылетело, как только я встретил Машу! Спасибо вам большое, Полина Константиновна, за то, что вы меня с Машей познакомили! Такая чудесная девушка!
Полина остановилась как вкопанная, затем взяла себя в руки:
— Вот о ней я и хотела с вами поговорить, Андрей. Понимаете, я знаю эту девушку давно и очень хорошо. Она только что поссорилась со своим женихом и находится в эмоционально подавленном состоянии. Ссора временная, пустяковая, но Машенька очень переживает. И поэтому…
Андрей слушал Полину, глядя на нее исподлобья, ему не нравилось то, что она говорила ему:
— Что — поэтому? Полина замялась:
— Извините, Андрей, возможно, это не мое дело, но я считаю своим долгом вас предупредить. Наивная, чистая, провинциальная девушка Маша может сейчас назло своему жениху поддаться эмоциям… и… вы меня понимаете?
— Не совсем. Продолжайте, — сухо сказал Андрей.
— В таком состоянии девушкам легко вскружить голову. И я боюсь, что вы можете… вы можете это сделать! — закончила Полина.
— А мне, наоборот, показалось, что Маша девушка серьезная и голова у нее прочно сидит на плечах!
— Да, но… А вы вчера проводили Машу до дома?
— Да, конечно. И даже познакомился с Сан Санычем.
— Андрей, я прошу вас не заводить с Машей романа. — Полина помрачнела.
Он жестко ответил:
— Я тоже вас кое о чем хочу попросить, Полина Константиновна. Вы пытаетесь управлять судьбами других людей. А это — заведомо бессмысленное занятие. Маша — девушка самостоятельная. И она сама решит, что ей делать. Захочет — помирится со своим женихом. Захочет — увлечется другим мужчиной. Это ее личное дело. И на этом, если вы не возражаете, разговор о Маше мы закончим. Давайте лучше поработаем.
Маша действительно стала более решительной и самостоятельной. В тот же день она отправилась устраиваться в больницу на работу. Она прошла до боли знакомыми коридорами и зашла в кабинет врача, лучезарно улыбаясь:
— Здравствуйте, Павел Федорович! Травматолог оторвался от своих бумаг:
— А-а, Машенька, здравствуй, здравствуй! Какими судьбами?
Маша немного кокетливо ответила:
— Не случайно, не надейтесь! Я пришла к вам по делу.
Врач-травматолог вышел из-за стола и пожал ей руку:
— Ну что ж, раз по делу, слушаю, Машенька. Садись! Ну-с, я весь — одно большое ухо.
— Дело в том, Павел Федорович, что я в этом году хочу учиться в институте. Но до начала занятий еще есть время…
— Конечно, конечно… есть время, так сказать, проверить свои чувства… к медицине, — понял врач.
— Да. Но я знаю, что в институте относятся положительно к тем студентам, у которых наработан профессиональный стаж.
— Да, конечно… И ты, насколько я понимаю, работаешь в аптеке?..
— Давно уже не работаю, — возразила Маша. — С аптекой — все.
— Ладно. А я чем-то могу помочь?
— Я думаю, вы найдете у себя в отделении место для будущего врача Марии Никитенко? — в Машином голосе звучали совсем не свойственные для нее интонации.
Врач удивленно посмотрел на нее:
— Знаешь, Маша, я смотрю на тебя сегодня — ты такая немного новая, неожиданная. Деловая такая, собранная.
— Люди меняются, Павел Федорович. Врач не стал возражать:
— Ну да, ну да. Машенька, а что ты подразумеваешь под местом для будущего врача Марии Никитенко?
— Ну, я не знаю… на место операционной сестры, конечно, я претендовать не могу… Но на место палатной сестры я бы согласилась.
Врач изумленно протянул:
— Да-а?
— Именно, — кивнула Маша.
— Видишь ли, Машенька… Из-за отсутствия у тебя специального медицинского образования я не могу тебя принять и палатной медсестрой тоже, — объяснил Павел Федорович.
— Но я очень хочу работать! — Маша попросила почти жалобно.
— Я понимаю. Но роль санитарки тебе, как я понимаю, уже не подходит?
Маша пожала плечами:
— Не знаю, Павел Федорович. С одной стороны, мне все равно, кем работать. Лишь бы в больнице. А с другой стороны…
— Понимаю. Но с другой стороны, для учебы в институте стаж в качестве санитарки — обычная практика. У меня есть к тебе предложение. Но я не знаю, согласишься ты с ним или нет.
Маша выжидающе смотрела на врача, и он продолжил:
— Машенька, у нас нет нужной для тебя вакансии, но зато есть место сестры-хозяйки. Человека, который занимается не столько лечением и уходом за больными людьми, сколько обеспечением условий для этого.
Маша замялась:
— Сестры-хозяйки? Но я… я никогда не представляла себя в этой роли!
— А я неожиданно тебя в этой роли увидел. Для того чтобы быть сестрой-хозяйкой, нужно… обладать ого-го каким характером! А у тебя он, думаю, есть.
— Вот как? Интересно, — Маша наклонила голову набок.
— Понимаешь, у меня до многого не доходят руки. Например, чтобы сделать приличный ремонт в отделении и организовать районное совещание коллег. А необходимость в нем ого-го какая! Мы варимся каждый в собственном соку, необходим обмен опытом…
— И… что же вам мешает?
