— Спасибо тебе, Костяш. За все, — смотритель заглянул Косте в глаза.
— За что благодаришь-то? Все равно ничего у нас не вышло, — отозвался тот.
— Погоди раньше смерти умирать. Придумаем что-нибудь. Как там дома, как Катя твоя?
— Моя невеста, кажется, беременна, — помрачнел Костя еще больше.
— Ух ты! Поздравляю, — хлопнул его по плечу смотритель.
— Не надо поздравлять, не с чем.
— А в чем дело?
— Пока не могу сказать. Но у меня к невесте есть серьезные претензии, — ответил Костя дрогнувшим голосом.
Смотритель одобрительно кивнул:
— Претензии — это правильно. Баб надо в узде держать. Чтоб не распускались. Но и сам, смотри, руки не распускай. Я свою жену, когда она беременной была, пальцем не трогал! Ладно, Костяш. Будем прощаться. Не поминай лихом!
— А ты сам-то как дальше? А, Макарыч?
— Каким-нибудь каком выкручусь.
— Может быть, помощь нужна? — предложил Костя. Смотритель вздохнул:
— Ты что? Я же теперь… неплатежеспособен.
— Ну и что?! — вырвалось у Кости. Смотритель был тронут до глубины души:
— Вижу, ты искренне обо мне печешься. Ладно, тогда я тебя должен отблагодарить за это.
— Отблагодарить? Не понял, — удивился Костя.
Да есть у меня кое-что. На черный день. А сейчас, я думаю, черный день уже наступил и пора потревожить эту заначку. Как ты считаешь? Костя изумленно смотрел на смотрителя:
— Ну ты и мастер, Михаил Макарыч, сюрпризы преподносить.
— Мастер-ломастер, — передразнил тот, — это неизвестно. Но резервный вариант у меня есть. Только нужно сначала разобраться с этим гадом Марукиным, отправить его куда нужно, а потом и новый проект начинать.
— Надеюсь, ты его не в последний путь отправляешь, — забеспокоился Костя.
Но смотритель заверил:
— Ну что ты! Живодер я, что ли, кошек душить? Я его передам в надежные руки. А тебе потом расскажу.
— Макарыч, давай-ка я завтра домой схожу, а тебе сейчас с этим Марукиным помогу разобраться.
— И то верно, — согласился смотритель, — а с утреца к своим сходи — предупреди, что едешь в дальнюю командировку. Чтобы не бросались тебя искать.
— Так мы далеко поедем? За твоим резервным вариантом? — спросил Костя.
— Недалеко, Костя. Но, возможно, надолго. А сейчас — давай-ка за Марукина примемся!
Зинаида и Сан Саныч с дорожной сумкой подошли к калитке дома, где жила Захаровна. Сверив адрес с газетной вырезкой, которую они взяли с собой, они постучали в дверь и зашли в дом.
Хозяйка, Захаровна, оказалась женщиной лет пятидесяти-пятидесяти пяти.
— Здравствуйте, здравствуйте, гости дорогие! — сказала она.
— Мы, это… по объявлению… — неуверенно начала Зинаида.
Захаровна закивала:
— Знаю, знаю, что по объявлению, все ко мне приезжают — либо по объявлению, либо по рассказам других, тех, кого я уже вылечила-исцелила… Вы, собственно, подправить здоровье, правильно? Оба лечиться будете?
Сан Саныч и Зинаида переглянулись — они были несколько растеряны от напора целительницы.
— Нет, нет, я только сопровождающий, — возразил Сан Саныч.
Захаровна внимательно посмотрела на Зинаиду, и что-то мелькнуло в ее взгляде, как будто лицо Зинаиды показалось ей знакомым. Зинаида ответила таким же внимательным взглядом. Захаровна уточнила:
— Значит, болеете вы? Что ж, располагайтесь. И больным, и сопровождающим — всем я рада, всем места хватит.
— Что-то мне лицо ваше кажется знакомым… — продолжала разглядывать ее Зинаида.
Захаровна махнула рукой;
— Это так часто бывает. Многие мне говорят так. Она пригласила Зинаиду и Сан Саныча к накрытому столу:
— Кушайте, кушайте, не стесняйтесь. Еда моя тоже целительная…
— И тоже входит в стоимость лечения? — догадливо спросил Сан Саныч.
Захаровна подмигнула:
— А как же, — она достала бутылочку, но Сан Саныч запротестовал:
— Э, нет, это лишнее. Мы от давления приехали лечиться, а не выпивать!
— А это и есть лекарство. Тебе, милый человек, если ты такой принципиальный, я не наливаю. А супруге твоей пять капель необходимо для поднятия тонуса.
Зинаида с опаской смотрела на бутылку:
— Точно — необходимо?
— Точно, точно. У меня все лечебное, на травках-муравках настоянное. Как раз от давления помогает, — заверила ее Захаровна.
Сан Саныч скептически заявил:
— Так мы могли и дома лечиться, у нас в погребке, а не ехать за тридевять земель!
— Саныч, не позорь меня, эта женщина знает, что говорит! Я ей верю, Саныч! — пристыдила его Зинаида.
Захаровна подмигнула Зинаиде:
— А у супруга твоего имеется какая-нибудь болезнь?
— Имеется. Повышенная тяга к морю в хронической форме. Он моряк, — сообщила Зинаида.
Захаровна шутливо подняла руки:
— Ну, это я не лечу, здесь я бессильна!
Все рассмеялись. Зинаида выпила капелек и расслабилась:
— Ох и хорошо у тебя тут, Захаровна! И воздух чистый, и продукты… И капельки твои волшебные.
— Ага, именно капельки, — отозвался Сан Саныч.
Зинаида вышла из-за стола, обошла горницу, рассматривая фотографии на стенах. Среди них были фотографии Захаровны в больничном халате с маленькими ребятишками.
Зинаида удивленно подняла брови:
— Смотрю я, много у тебя детей, целительница. Все твои? И сколько их?
— Не одна сотня наберется, — гордо сказала та. Зинаида повернулась к ней:
— Как это?
— Так я раньше в родильном доме акушеркой работала.
— Точно! — воскликнула Зинаида. — Я вспомнила! Откуда, я думаю, мне твое лицо знакомо? В нашем городе?
В вашем, в вашем, — закивала Захаровна, — многим детишкам помогла на этот свет появиться, а потом решила и взрослым помогать, народными способами.
— Да, да… когда же ты уехала? — спросила Зинаида.
— Давно… Лет пятнадцать-двадцать назад… Зинаида смотрела на Захаровну, что-то мучительно вспоминая.
Полина и Буравин вернулись домой. Полина прошла первая и устало упала на диван. Буравин присел рядом:
— Устала? Сердишься еще?
— Устала — да, но уже не сержусь. Спасибо Маше с Алешей, они оказались мудрее нас, — умиротворенно сказала Полина.
Буравин согласился:
