непостижимого до конца Бога, которое имеет своим результатом обретение высшей мудрости.
Проблема роли и значимости слов, выразительности и обучаемости истинному знанию, выбора путей книжного или внекнижного (путем мистического озарения и чудесного соединения с Божеством) воспитания в христианской педагогике, как и в других педагогических системах, — одна из центральных. Западное христианство, наследуя традиции Отцов Церкви, признавало высокую роль словесно-книжного обучения. Слова приводят в индивидуальном сознании к пониманию внешнего мира и к актуализации идей, вложенных Творцом в человеческий разум изначально. Такова позиция, например, такого католического авторитета, как Аврелий Августин. Сакрализация образования проходила, особенно на латинском Западе, не без известной доли римского рационализма, выработанного еще античным логико-юридическим сознанием. Рационализм вторгался даже в святая святых — в церковное образование. В 'Деяниях Карла Великого' Санктгалленского монаха (IX в.) подчеркивается степень учености того или иного персонажа. Основное значение изданного Карлом капитулярия о науках — внедрение в церковное образование и дальнейшее закрепление рационализма — через утверждение необходимости изучения наук. Бога хвалить нужно правильно, говорится там. Это не только душевное движение, но и юридическо-лингвистико-рационалистическое отношение. На Востоке, в православии, такого не было, по-видимому, из-за отсутствия схожего отношения к греческому языку, как на Западе — к латыни. Языком Библии и церковных служб на Западе стала именно латынь, поэтому и религиозное образование имело языковедческий характер. Уже только поэтому оно требовало изучения ряда светских наук, стимулируя неизбежную рациональность в обучении. Несовместимые категории соединились в рациональном богопознании, особенно развившемся в Высокое средневековье, в эпоху схоластического образа мышления (правда, соседствовавшего с мистическим: рациональное и иррациональное в обучении — двуликий Янус средневековой педагогики). Конечно, рациональность средневековья — это не современная и даже не декартовская рациональность. Но все же в условиях своей эпохи католическая педагогическая традиция представляла собою по преимуществу рационализированный вариант средневекового типа воспитания и обучения. Раннесредневековый наставник советует и ученикам и учителям: 'Там, где это возможно, соединяй веру с разумом'.
Рациональным ли, мистическим ли путем, но средневековая педагогика в целом стремилась достичь своей величайшей задачи — дисциплинировать свободную волю и рассудок и привести человека с их помощью к истинной вере, служению, почитанию и постижению Бога, к спасению и вечной жизни. На протяжении всей жизни человека она воспитывала в нем праведное сочетание смиренной души и свободной воли, живого духа и обширной памяти (опирающейся на авторитеты), мистического разума и стойкой веры, тренированного рассудка и возвышенного чувства.
Основным способом организации обучения любого средневекового ученика было ученичество: ученичество у Бога (монах, священник, послушник), ученичество у мастера (ремесленник, ученый), ученичество в семье и т. д. Педагогический процесс во всех слоях и группах проходил в основном в формах ученичества. Регулярная школа дополняла его формальным образом, но тоже была близка к типу ученичества, поскольку отсутствовала строгая классная система и ученики перенимали пример наставника в непосредственном его с ними общении.
Опыт средневековой школы и педагогики лег в основу всех современных педагогических систем, составил неотъемлемый пласт культуры. Его духовное наследие огромно, а положительная роль в формировании сегодняшнего педагога несомненна. Мы надеемся, что данная книга приоткроет для читателей дверь в незабвенное и вечно современное, пребывающее во всех нас прошлое.
В. Г. Безрогов
ВОСТОК, ХРИСТИАНСТВО И АНТИЧНОСТЬ
ФИЛОН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ (28/21 до н. э.-41/49 н. э.)
Иудейско-греческий философ, своими сочинениями способствовал идейному переходу от иудаизма к христианству. Его наследие интересно, в частности, описанием установлений секты ессеев, как предполагают, непосредственных предшественников христиан, в среде которых, по-видимому, и были созданы условия для зарождения древнейшего христианства. Налицо характерное для христианства отторжение естественнонаучного и риторического образования и размышление о праведности, морали и символизме.
ОБРАЗОВАНИЕ И ВОСПИТАНИЕ У ЕССЕЕВ
Что касается философии, то логику как не необходимую для приобретения добродетели они оставили охотящимся за словом, а физику, поскольку она выходит за пределы природы человека, — тем, кто витает в небесах, за исключением того в ней, что относится к бытию Бога и происхождению всего сущего. Зато изучению этики они уделяют очень большое внимание, руководствуясь отеческими законами, которые человеческая душа не смогла бы выдумать без вдохновения свыше.
Законы они изучают во всякое время, особенно же в седьмой день недели. Седьмой день ведь считается священным, и в этот день они ничего не делают, кроме того, что собираются в священных местах, именуемых синагогами, где рассаживаются в подобающем порядке по возрасту — молодые позади старших — и готовые внимательно слушать.
Затем кто-нибудь, взяв[1] книги, читает вслух, а другой — из наиболее сведущих, — выступив вперед, разъясняет трудные места. Они философствуют по большей части с помощью символического толкования со старинным рвением.
Они обучаются благочестию, святости, справедливости, домоводству и гражданственности,[2] познанию того, что полезно, вредно или безразлично для истины, умению выбрать то, что нужно, и избежать вредного.
Филон Александрийский. О том, что каждый добродетельный свободен / Пер, И.Д. Амусина. Кн. XII. § 80–83 // Тексты Кумрана. М., 1971. Вып. 1. С. 342–343.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
1. Какова структура получаемого ессеями образования?
2. Почему взрослые обучаются наравне с молодежью?
3. Реконструируйте облик образованного ессея.
4. Что есть для ессея обучение?
ИОСИФ ФЛАВИЙ (37-?)
Иудейский священник и фарисей, знаменитый историк, сумевший соединить еврейскую мудрость с классическим античным образованием, Иосиф Флавий оставил множество бесценных свидетельств самого начального периода зарождения христианства и его идейного, культурного и исторического окружения. Приводимые отрывки из сочинения Иосифа показывают статус учения в иудейском обществе. Они взяты из тех глав сочинения 'О древности иудейского народа', в которых Флавий описывает основные установления религиозного закона Моисея, которому подчинялась вся Палестина того времени.
О ДРЕВНОСТИ ИУДЕЙСКОГО НАРОДА. ПРОТИВ АПИОНА
17. Между тем наш законодатель самым тщательным образом согласовал одно с другим: с одной стороны, он не оставил нравственного совершенствования без должных наставлений, с другой же — не дал закону оставаться без применения, но, начиная с самого первоначального воспитания и домашнего обихода всех и каждого, он не представил ничего, даже ни малейшего пункта, на собственное благоусмотрение людей, которые захотели держаться этих правил; напротив, он точно и вполне определенно установил законы даже о пище, от чего должно воздерживаться и что можно есть, а также обо всем образе жизни, работах, занятиях, равно как и об отдыхе своих последователей, для того чтобы мы, живя под руководством его, как отца и наставника, не грешили ни сознательно, ни бессознательно. Он не предоставил даже возможности отговориться неведением, но сделал закон наилучшим и необходимейшим руководством к воспитанию; при этом он повелел нам, оставя все прочие дела, собираться для слушания закона не раз и не два и не чаще, но точно определил для этого один день в неделю, чтобы мы изучили его основательно7. Ну, а это, мне кажется, все прочие законодатели совершенно упустили из виду.
18. Большинство людей настолько далеки от того, чтобы жить по своим законам, что почти вовсе не знают их, а если согрешат, то узнают о своем нарушении закона от других. Лица, занимающие самые высшие и ответственные должности, признаются в своем невежестве, назначая к себе таких ведующих
