– Скажи, у тещи были причины так думать?
– Да какие причины! – психанул он, бросив в сердцах авторучку. – Все ее причины свелись к одному: я так чувствую. Но, сама понимаешь, чувства следователи не подшили к делу.
– А когда она так начала думать: до того как наняла детектива или после того как он попал в аварию?
– После того как.
– Знаешь, я познакомлюсь с ней. (Теперь появится возможность открыто видеться с Эммой и Ростиславом Матвеевичем.)
– Она не захочет встречаться со мной.
– Познакомлюсь без тебя. Не бойся, не станет же она сама убивать меня, да еще во время свидания. Дай мне ее телефон… Кстати, ты узнал адрес Ветрова?
– Держи. – Он отдал записку с адресом.
– Объяви всем, что я заболела, – изучая адрес, сказала Жанна. – Пока.
– Куда ты? – подскочил он.
– Поеду домой к Ветрову. Не паникуй, я позвоню Ганнибалу, чтоб приехал сюда и сопровождал меня. Так будет надежней.
– Мне твой Ганнибал не нравится.
– А мне до лампочки, кто тебе не нравится. Я хочу жить.
Она решительно направилась к двери, но он опередил ее, перегородив выход собою: – Послушай, Жанна… Почему ты мне помогаешь? Обстоятельства складываются паршивые, ты рискуешь жизнью. Так почему?
– Потому что… – И какой ответ его убедит? – Потому что ты мне нравишься. Дай пройти.
Жанна остановилась у подъезда Ветрова, должен же он выйти или прийти домой? Лучше б вышел, в этом случае она оказала бы ему услугу, а если будет заходить в дом, то придется еще раз приехать сюда. Жанна посмотрела по сторонам в поисках Ганнибала – есть, подъехал. На нервной почве у нее разыгрался аппетит, хотя должно быть наоборот. По дороге она купила нарезанного хлеба, сыра, чипсы, минеральной воды и поедала, будто два дня провела на голодном пайке. Ветров. Какие основания подозревать его? Филипп был женат на Нине чуть больше года, почему-то Ветров не убил ее за это время. Выжидал, чтоб отдалить Нину от себя временем? Главный аргумент в его пользу – при страстной любви (если такая бывает) он должен был уничтожить единственное препятствие – мужа. Тем не менее пара шансов остается, что это он. Если б Ветров пришел поздним вечером к Нине, она пустила б его? Скорее нет, зная ревнивый нрав мужа и опасаясь болтливых соседей. А если б он сказал, что срочно нуждается в ее помощи, неужели она отказалась бы помочь по старой дружбе? Вряд ли. И тогда пустила б. Ну а события могли разворачиваться по нескольким сценариям. Ветров, к примеру, использовал шантаж, мол, не уйдешь ко мне, я прикончу твоего Филю. Девочка-то богатенькая была, то есть имела богатых родителей, а таких невест не пропускают предприимчивые парни. Или он начал приставать к ней – жить без тебя не могу, покончу с собой на твоих глазах, – и достал пистолет. Она ему: стреляйся сколько влезет, видеть тебя не хочу. И тогда он… – Так не доставайся ты никому! Кх! Кх! – тихо произнесла Жанна, увлекшись воображаемой драмой и якобы выстрелив в коварную изменницу. – Где-то я такое слышала или видела… В кино!
Так, с Ниной понятно, пусть натяжка присутствует, но раз «не доставайся никому» когда-то было, то повтор не исключен. А какой смысл убивать Владу? Ненависть к Филиппу как к баловню судьбы? Слабовато. И все же такое тоже случается, особенно когда человек считает себя обворованным и имеет на примете конкретного виновника. Ветров не скрывал своего негативного отношения, а его фраза, мол, женщины Филиппа имеют привычку умирать, прозвучала с неким подспудным намеком. Женщины! Он именно так сказал. Значит, знает и о Владе. Откуда знает? Не выпускает Филиппа из виду? И почему он сразу же, едва «жених» покинул столик, завел речь о его женщинах? Ах да! Он еще спросил Жанну: «Не боишься?» Что это было? Похоже на предупреждение. Вытерев пальцы о салфетку, Жанна позвонила шефине: – Эмма?
– Наконец-то! – воскликнула та. – Что у тебя? Ганнибал нам рассказал о письме…
– Эмма, погодите. Филипп думает, что девушку, которая звонила его матери и ему, а также мне прислала письмо, подослали… вы.
