Советский рецепт избавления от абсолютного обнищания трудящихся – перераспределение доходов. На одной шестой земного шара пытались привить любовь к падежу отнимательному, уравнительному. Эту привязанность пытались привить и Америке, но она не пожелала. Она – готовы повторить это хоть тысячу раз! – гордится своими сверхбогачами. Они ходят в кумирах, они сверхуважаемые, Америка не дает и не даст их в обиду.
Эти полпроцента сверхбогачей – мозговой центр и мотор общества, дрожжи, поднимающие тесто благосостояния всего народа, дают возможность зарабатывать и богатеть. Народ работает и на их карман, они работают на карман народа, они нужны друг другу как звенья одной цепи. Экспроприировав их, Америка скатится к застою, к нищете – к советскому образу жизни. А теперь даже жители одной шестой земного шара осознали, что «советское» – не синоним, а скорее антипод «отличному». Проницательная Америка осознала это еще в семнадцатом, пыталась отвратить Совдепию со стези бедности.
Миллиардеры для Америки – не только символ богатства, они представляют самое главное богатство. А богатство полагается беречь. СССР, погрязший в плену дремучих представлений, пытался запугать Америку жупелом страшной опасности, которая проистекает от богатства. Из Кремля кричали: «Караул! Американский народ обворовывают!» А американцы, похоже, счастливы, что их так «грабят».
Мы семьдесят лет ходим в чужой монастырь со своим уставом. Мы навязываем защиту тем, кто в ней не нуждается. Мы считаем, что американские трудящиеся абсолютно обнищали, так выходит по нашим догмам. Американцы знай себе, богатеют, – и не подозревают, что мы формируем своего рода армию спасения нищающей Америки. Мы, тонущие, спасаем Америку?! Америка потому и богата, что она – анти-Мы: у нас же все-все-все наоборот.
Как-то Хрущев вышел на старт забега. После финиша его спросили:
– Никита Сергеевич, а почему вы никого не обогнали?
– Чтоб не увидели, что у меня задница голая.
В отношении к Америке у нас две крайности: от всеобщего отрицания до подобострастия. В сверхдавние времена в России француз был почитаем за одно то, что говорил по-французски. К нам ринулись и привечаются советники лишь за одно то, что они американцы.
Мы отстанем от Америки еще больше, если станем слепо копировать ее один к одному. Нас погубит механистичность подхода.
Что такое Америка? Это, прежде всего, отлаженность механизма, выверенность курса, четкость и безупречность прогноза. На пути бывают и кризисы, случались и годы великой депрессии – они еще больше укрепили веру в устойчивость корабля, который порой был вынужден сбавлять обороты, но ни у кого и никогда не породил сомнений в своей плавучести. Все это – следствие надежности самой Системы. Ее краеугольный камень – частная собственность, узаконенное право на неограниченное богатство.
Советские руководители из высших эшелонов власти маскировали свои ошибки и грубейшие просчеты ссылками на объективные трудности. Американец (да только ли он?!) подобных доводов просто не примет в расчет, предъявит к правительству претензии: почему трудности застали вас врасплох, почему вы их не предугадали и не подготовились? Почему не сработала служба упреждения?
В Америке, как и в СССР, случаются засухи. Почему-то для СССР они всегда оборачивались стихийным бедствием, Америка же к ним загодя готовилась, относясь как к норме нарушения привычного цикла погоды. Соответствующие службы заблаговременно оповещали, имелась в наличии программа преодоления негативных явлений, связанных с засухой. Потери – минимальны.
Помнится, лет пятнадцать назад загорелась самая большая в Европе московская гостиница «Россия». Выход из части номеров был отрезан пламенем. Обезумевшие от страха жильцы выпрыгивали в окна и разбивались насмерть. Гости из Америки, попавшие в беду, вели себя иначе. Открыли краны с водой, мокрыми простынями заделали все щели, сами легли в ванной на кафельный пол. Старались не шевелиться, не делать лишних движений – лишь бы запаса кислорода хватило до прихода помощи. В гостинице «Россия», в тысячах миль от дома сработала Система. Факт этот, при всей своей будничности, нам представляется символическим.
Припомним название японского детектива, который с полным на то основанием можно назвать песнью рекламы в честь пассажирского транспорта Страны Восходящего Солнца. Сюжет держится на том, что и авиация, и железные дороги, и автобусы график движения выдерживают с секундной точностью.
Японский авиадиспетчер, попади он в «Шереметьево-2», не сможет работать: трудно с микроэлектроникой попадать в каменный век. Тот же японец- авиадиспетчер не выдержит и в роли советника, консультанта; от него нулевая польза в нашем броуновском движении беспорядка. Чтобы понять нас и помочь нам, японцу необходимо переместиться во времени на полвека назад. На нынешнем этапе нам скорее помогут советы не экономистов, а историков экономики. Как это ни прискорбно, но – увы! – это так.
Мы никак не отвыкнем считать время днями, хотя Америка давно перешла на секунды. Там – четкость, налаженный и отлаженный ритм, у нас – безалаберность и необязательность.
Если телегу погнать со скоростью сто километров в час, она рассыплется. А мы кинулись в догоняющие – на телеге. Мы – и только мы – российские предприниматели, можем построить конкурентоспособное судно: мы знаем мировой опыт и специфические особенности державы. Условие одно: чтобы нам не мешали. И чтобы законодатель вынул камень из-за пазухи. Уж если на то пошло – служители Фемиды тоже люди, тоже хотят хорошо жить. Поднимая экономику, мы работаем и на них. И если у нас будут развязаны руки, выиграет и Фемида.
Что жизнь есть борьба – открытие не наше. К борьбе мы готовы, к честной борьбе, а когда жалят из-за угла, появляются двусмысленные намеки, распускаются слухи по печально известному принципу; не знаем, то ли он украл, то ли у него украли, но что-то было, – становится не по себе.
Один журналист в полубульварной газетке написал, что он слышал, что кто-то из МЕНАТЕПа кому-то предлагал крупную сумму за парадную публикацию о нас. Нас обвинили в деянии, предусмотренном 173-й статьей УК, – во взяткодательстве.
Многоуважаемые «Московские новости» (№ 41, 1991 г.) пишут: «Московские журналисты согласны в том, что лучше всех кормит на презентациях Российская товарно-сырьевая биржа, зато, – мечтательно добавляют иные, – лучше всех «работает по прессе» МЕНАТЕП. То есть в переводе с языка намеков, больше всех платит своим восхвалителям?
Вывод делайте однозначный: из досье публикаций о МЕНАТЕПе выбирайте положительные и вносите их авторов в черный список как дотируемых нами. Но в этом же досье есть материалы и сотрудников «Московских новостей» – первой нашей по-настоящему независимой газеты.
В той же публикации «МН»: «...Сам шеф МЕНАТЕПа Михаил Ходорковский сетовал: никакой зарплатой не отобьешь у доверенного сотрудника страстишку дать интервью». Простите, как это прикажете понимать? Что сотрудников МЕНАТЕПа подкармливает пресса? Что у них, бедных, так мизерны доходы, что приходится идти на содержание к средствам массовой информации?
Такому сотруднику просто нет места в МЕНАТЕПе, если он делает ставку на МЕНАТЕП только как место побочного заработка и не выкладывается полностью. Если он считает, что стоит дороже, у него есть все возможности аргументировать это делом.
Мы за то, чтобы у МЕНАТЕПа были тесные связи с прессой. Но стоит кому-то выдать толику коммерческой тайны, как он автоматически поставит себя вне МЕНАТЕПа. Не помогут ни чистосердечное раскаяние, ни прошлые заслуги, ни телефонное право – ничто.
