как стремительно убегает под вертолет зеленка леса. Разговаривать не хотелось. Паршиво осознавать, что на тебя надеялись, а ничего не получилось. Хотя в этих чертовых лесах любому легко было заблудиться. А главное — никогда не знаешь, за каким кривым стволом, за каким неожиданным поворотом тебя ожидает опасность. Уж если десантнику в джунглях Района приходилось туго, то что говорить о необученных и не прошедших подготовки летунах, которые лес разглядывали всегда с высоты и даже не подозревали, на что в зарослях можно наткнуться. Если они не погибли при падении, то наверняка растерялись, когда вокруг зашевелился, задышал тепло и влажно лес, заскрипел, застонал корнями вывороченных деревьев, запел, зачирикал, зажужжал голосами своих неведомых обитателей.
Разумеется, они попытались бы найти укрытие. В нору или подземный туннель тальпа они бы по своей воле не полезли, но ведь их вполне туда могло занести против воли. А какое иное укрытие они могли использовать? Укрытие это обязательно должно выделяться и привлекать к себе внимание, оно должно было показаться вертолетчикам максимально безопасным, но сколько Таманцев ни вспоминал обследованную местность, он такого укрытия припомнить не сумел.
Похоже, джунгли забрали вертолетчиков навсегда и обстоятельства их гибели тоже останутся тайной. Таманцев чувствовал неудовлетворенность происходящим. Со школы его учили, что человек должен всегда выходить победителем из столкновений с природой. Оказалось, теория не всегда подтверждается практикой. Особенно если людей окружает мир, в чем-то привычный и вместе с тем абсолютно чужой.
Глава пятая
Дронов пришел в себя не сразу. А вот боль он ощутил в тот самый момент, когда открыл глаза. В небе свивались в фантастические фигуры облака, длинные стволы деревьев снизу казались совсем уж исполинскими. Он попытался осторожно сесть, и после второй попытки ему это удалось. Его окружали зеленые шумящие джунгли, невидимые существа, укрывающиеся среди листвы, жужжали, свиристели, хрипло взревывали и противно скрипели. Последнее, что Дронов помнил, это столкновение вертолета с эремитом. Удар был тяжелым, похоже, что в момент столкновения его просто выбросило из машины, и то, что он остался живым, следовало отнести к фантастическому, невероятному везению. Опираясь рукой о землю, Дронов прислушивался к телу. Оно болезненно ныло, но, похоже, все обошлось без переломов и тяжелых травм. Он встал, чувствуя тупую боль в позвоночнике, огляделся, но упавшего вертолета не увидел. Скорее всего вертолет по инерции прошел дальше места его падения. Что случилось с вертолетчиками, Дронов не знал, но трудно было рассчитывать на то, что им повезло так же, как повезло ему. Случайности дважды не повторяются, особенно если это счастливые случайности.
Рубашка полезла по швам, немногим больше повезло брюкам. Дронов, хромая, добрался до ближайшего валуна и присел на него. Собственно, пока о везении говорить было трудно. Он не просто остался живым после падения вертолета, а всего лишь
Он встал и, прихрамывая, обошел окрестности своего падения. Далеко он не забирался, было легко потеряться в мощных переплетениях джунглей. Поиск товарищей ничего не дал. Новиков и Симонов, судя по всему, остались в вертолете и погибли. Надеяться предстояло лишь на самого себя. Дронов представил себе путь до Поселка и поморщился, до Поселка было далеко, очень далеко, пройти такое расстояние по джунглям казалось Дмитрию нереальным. Можно было лишь пожалеть, что его выбросило из вертолета, по крайней мере все бы уже закончилось, а так предстояло скитаться по джунглям неопределенно долго. В помощь Дронов не особенно верил, спасатели, разумеется, будут искать вертолет, и поиски людей начнут именно от него. А от вертолета он мог оказаться далеко, скорее всего так оно и было, не зря же следов падения машины он так и не нашел, хотя тяжелый вертолет должен был при падении оставить в пушистых кронах деревьев заметный след.
Некоторое время он смотрел вверх. Небо было затянуто облаками, но все равно можно было догадаться, где находится солнце. Дронов сориентировался и вернулся на грешную землю. Торопиться не стоило, да и он сейчас оказался совсем не в том состоянии, чтобы сломя голову углубляться в джунгли. Сев на подвернувшийся камень, Дронов проверил импульсник. Зарядов у него хватало, хоть об этом не стоило беспокоиться. Еще у него в сумке на поясе лежало несколько термитных гранат. И был нож. С оружием получалось не так уж плохо. Гораздо хуже обстояло дело с ногой, колено кровоточило. По счастью, неподалеку протекал мелкий теплый ручей. Дронов промыл рану, оторвал рукав рубашки и, как сумел, перевязал ногу, стараясь, чтобы повязка не сползала при ходьбе. Ножом, висевшим на поясе, он вырезал себе подобие трости, чтобы опираться в дороге. Вспомнил, как ребята потешались над этим ножом, называя из-за него Дронова ковбоем. Все-таки пригодился ножик-то, пригодился, ребята, как бы вы ни скалили насмешливо зубы. В таком путешествии, что Дронову предстояло, нож был предметом первой необходимости. Никогда Дмитрий не предполагал, что окажется на положении Робинзона Крузо, книгу о котором читал в юности. Впрочем, Робинзону было куда легче — у него оказалась под рукой масса полезных вещей с полузатонувшего судна — от кремневых ружей до ниток с иголкой. Дмитрий Дронов сам бы сейчас не отказался от аптечки или топорика с пилой из инструментального ящика вертолета. И Робинзону было с кем на досуге поговорить — у него был попугай, а потом и Пятница появился. И людоеды к нему с соседних островов приплывали, но тут уж они были в равных условиях — Дронова окружала такая активная фауна, что хищник мог появиться в любую минуту и с любой стороны.
И все-таки надо было идти. Сдаваться без борьбы было не в правилах Дмитрия. Он вздохнул, потопал ногой, проверяя на прочность повязку, потом неторопливо, опираясь на палку, углубился в джунгли. Робинзон искал в лесу на острове козьи тропы, и это было понятно, по ним было легче идти, но Дронову в его ситуации приходилось поступать наоборот, ведь любая тропа могла привести его к местному хищнику, поэтому троп следовало всячески избегать. А идти напрямик было трудно — вьющиеся вокруг гибких стволов лианы хватали за ноги, липли к одежде, но через некоторое время Дмитрий все-таки приспособился, привязав к вырезанной палке нож. При этом, правда, пришлось пожертвовать вторым рукавом, но дело того стоило — в руках у Дронова оказалось довольно удобное копье, которым можно было врубаться в заросли, а при необходимости и отбиваться от врага:
Из земли торчали корни, которые казались живыми, которые хватали за ноги, по-змеиному гибко стелились по земле, чтобы через некоторое расстояние выбраться на поверхность ждущей жертвы петлей. На корнях сидели маленькие овальные разноцветные существа, которые были вполне безопасны, только вот пахло от них неприятно. И вообще воздух в лесу был густой, лекарственный, словно где-то поблизости находилась аптека, в которой сразу из всех флаконов и пузырьков вынули притертые пробки. Изредка открывались пятачки черной земли, на которых ничего не росло, словно проплешины были кем-то заколдованы на вечный неурожай. Вверху что-то протяжно заскрипело, Дронов поднял глаза и увидел, как по стволу ближайшего дерева скользит вниз что-то длинное змееобразное, он инстинктивно выхватил импульсник, но это падал оторванный лист. Впрочем, надлом был свежий, он еще сочился жидкостью, поэтому успокаиваться не стоило — кто знает, что за существо укрылось в высоких развесистых кронах. Это могло быть безобидное травоядное, но мог, наоборот, оказаться опасный хищник Впрочем, одинокому путнику следовало опасаться и травоядных. Обычно у них оказывалась такая масса, что, придави это безобидное существо Дронова, жить бы ему оставалось считанные секунды.
Двигаться по лесу, постоянно оглядываясь, не слишком удобно. Дмитрий с досадой подумал, что долго он так головой не повертит. Поврежденная нога болела все сильнее и требовала отдыха. Можно было попробовать скрутить домик из гибких зеленых ветвей в развилке дерева, специалисты говорили, что большинство обитателей леса именно так и ночуют, сооружая себе дома-однодневки. Однако до темноты оставалось еще много времени, и терять его Дронову не хотелось.
Над лесом характерно зажужжали электродвигатели. Подняв голову, Дронов увидел, как над кронами деревьев стремительно скользит красно-белый вертолет. Дмитрий бессильно проводил его взглядом. Нечего было даже пытаться подать с земли сигнал, его никто бы не заметил. От попыток дать знать о себе огнем Дмитрий отказался сразу. Стояло сухое лето, дожди землю забыли, поэтому любое неосторожное обращение с огнем могло превратить джунгли в чудовищное пожарище, а пламя, если оно разгорится, пожрет все; не успеешь оглянуться, как начнут плавиться пластиковые коробки домов Поселка. Вслед за вертолетом над джунглями прошел перехватчик. Летел он невысокой на малой скорости, до предела растопырив крылья, но надеяться, что тебя заметят с воздуха, было просто глупо. Перехватчик прошел над лесом еще пару раз, похоже, поисковики добросовестно утюжили района катастрофы, потом звук моторов оттянулся к Большому озеру, а через некоторое время и вовсе затих. Это привело Дронова в некоторое уныние, но впадать в панику и тоску он не собирался.
Отдохнув, он снова тронулся в путь, наметив расстояние, которое следовало пройти до следующего привала. Ориентироваться в Районе было довольно сложно, карт просто не существовало, для того, чтобы ими пользоваться, следовало установить маячки, а этого пока сделано не было. Рельеф Района зависел от погодных условий. Стоило пройти дождю или пронестись над поверхностью сильному ветру, как все менялось, без маячков было невозможно обойтись, и Дронов с горечью подумал, что авария их вертолета отбросит работу по ориентированию Района на несколько месяцев назад. Зря они не сдали результаты своих последних изысканий в штаб, теперь все, что они сделали, кому-то придется начинать заново, а это опять будет означать очередную затяжку времени.
Паутину он заметил в последний момент. Паутина провисла между двух корявых стволов, перегородив дорогу. Она была как канат грубая, в комках и утолщениях, покрытых клейкой жидкостью, но цветом и формой практически не отличалась от высохшего на солнце побега, и если бы Дронов не заметил ее вовремя, сидеть бы ему сейчас на привязи, с тоской и ужасом наблюдая за приближением ее создателя и владельца. Хорошо, если руки остались бы свободными, тогда можно было бы надеяться на импульсник и точность прицела. Заметив паутину, Дмитрий поспешил ее обойти.
И правильно сделал — шагнув в сторону, он почти сразу же увидел неподвижную фигурку человека. Еще не видя его лица, Дронов уже знал, что перед ним Симонов. Он торопливо присел рядом с лежащим человеком. Слава богу, Симонов был жив. Правда, это еще ни о чем не говорило, товарища могло серьезно покалечить при падении, и тогда бы положение стало совсем безвыходным. В одиночку добраться до Поселка очень проблематично, шансы в этом случае распределились бы как тридцать к семидесяти в сторону неудачи, но сделать то же самое с раненым товарищем было вообще невозможно, в этом случае шанс на удачу, несомненно, имел бы отрицательную величину.
Видимых повреждений на теле Симонова не было, но в краешке стиснутых губ запеклась кровь. Это могло быть результатом того, что Симонов просто прикусил губу при падении, но могло говорить и о том, что у него серьезные повреждения внутренних органов. В медицине Дронов ничего не смыслил, правда, обучили их на курсах всяким нехитрым премудростям из того, что относится к первоочередной помощи, но здесь знания Дронова явно не годились, а что надо делать, он просто не знал, поэтому и сидел сейчас рядом с Симоновым, беспомощно глядя в бледное лицо.
Потом он догадался — оторвал от ближайшего ствола часть листа, набрал в него в ручье теплой воды и осторожно побрызгал в лицо Симонова. Институток так в чувство приводить! Почему-то Дмитрия не отпускало ощущение, что все вокруг не более как театрализованная постановка, в которой они с Симоновым сейчас играют роль искателей приключений. Искали и нашли, мать их, эти приключения, побери. Ощущение было такое, что сейчас стволы
