взрывался уже за его спиной.
***
— Он передвигается так быстро, словно время вокруг замедляет ход, — сказал лорд Брамблеберри, когда они с капитаном Дюдермонтом, как и все остальные, залюбовались изумительным искусством дроу.
— Похоже, что так оно. и есть, — с довольным видом подтвердил Дюдермонт.
Лорд Брамблеберри не проявил особой радости, когда услышал, что дроу намерен участвовать в сражении, но Дюдермонт надеялся, что боевое искусство Дзирта поможет ему изменить мнение не слишком приветливых жителей Глубоководья.
И вскоре произведет сильное впечатление на ближайших помощников Арклема Грита, как рассчитывал Дюдермонт.
Если уже не произвело. Что еще более важно, пример Дзирта воодушевил солдат прославленного капитана, и армия героя Лускана неуклонно приближалась к башне, принимая удары молний и огненных шаров, отсекая конечности скелетов и оживших трупов, сбивая горгулий на лету такими плотными залпами стрел, что от них темнело небо.
— Много людей погибнет, — произнес Брамблеберри. — Но нас ждет победа.
Дюдермонт, наблюдая за продвижением восставших горожан, не мог с ним не согласиться, но он понимал, что в сражении с могущественными чародеями нельзя заранее быть уверенным в победе.
***
Дзирт обогнул угол главного здания и остановился как вкопанный, застыв от ужаса. Он оказался на открытом месте перед балконом, где трое магов одновременно читали какое-то заклинание, неистово размахивая руками.
Дроу уже не успевал ни свернуть, ни уклониться, ни отыскать более или менее сносное укрытие.
***
Отряд Робийарда и Арабет с присоединившимися к ним моряками почти не встретил сопротивления в районе Морской башни и быстро очистил южную оконечность острова Сабля. К северу от них громыхали взрывы огненных шаров и молний, раздавались торжествующие крики, вопли боя и звуки труб.
Валиндра Тень наблюдала за ходом сражения из надежного укрытия, образованного упавшими обломками башни.
— Ну же, лич, — шептала она.
Магический экран демонстрировал впечатляющее зрелище, но не происходило ничего похожего на финальный взрыв, обещанный ей Арклемом Гритом.
Это обстоятельство внушало ей сомнения и во втором обещании — что очень скоро все наладится.
Валиндра была далеко не новичком в искусстве магии. Ее молнии не просто сбивали человеках ног, а посылали его душу прямиком на Уровень Забвения, тогда как от тела оставалась лишь бесформенная дымящаяся груда.
Она посмотрела на берег, где моряки, готовясь к переходу на северный участок, вытаскивали из воды свои шлюпки.
Валиндра знала, что может в любой момент уничтожить многих из них, а когда она заметила среди захватчиков Арабет Раурим, ее нетерпение многократно возросло, и лишь фигура Робийарда, постоянно мелькавшая рядом с изменницей, заставляла ее сдерживаться.
Но она была готова пустить в ход свои заклинания и постоянно поглядывала на север, где все громче раздавались победные звуки труб Брамблеберри и мятежных лусканцев.
Сумеет ли Арклем Грит ее спасти, если она нанесет удар Арабет и Робийарду? Захочет ли он после этого хотя бы попытаться ее выручить?
Валиндра прогнала свои сомнения и представила Арабет лежащей на земле — но не мертвой, нет, а смертельно раненной и извивающейся в долгой агонии.
— Ты меня удивляешь, — раздался голос за ее спиной, и чародейка замерла, широко открыв глаза от неожиданности.
Она отчаянно пыталась определить, чей это голос, хотя была уверена, что слышала его раньше.
— Я имел в виду твою рассудительность, — добавил говорящий, и Валиндра узнала его.
Резко повернувшись, она оказалась лицом к лицу с пиратом Мэймуном, вернее, с его выставленным вперед мечом.
— Ты ввязался в драку на их стороне? — недоверчиво спросила она. — На стороне Дюдермонта?
Мэймун пожал плечами:
— Мне кажется, это лучший вариант из двух.
— Ты мог бы остаться в море.
— Да, конечно, а потом прийти к берегу и поклясться в верности тому, кто выйдет победителем. Ты ведь так и собираешься поступить, не правда ли?
Эльфийка сердито прищурила глаза.
— Ты приберегаешь свою магию, когда перед тобой такие соблазнительные цели, — добавил Мэймун.
— Осторожность — это не порок.
— Возможно, — усмехнулся молодой пират, — Но лучше вступить в бой на стороне очевидного победителя, чем клясться в верности, когда дело сделано. Ты же знаешь, как люди, даже празднующие победу, относятся к прихлебателям.
— Можно подумать, ты до сих пор был кем-то другим.
— Клянусь морями, это ошибочное мнение, — со смехом возразил Мэймун. — Ошибочное и… безрассудное.
Валиндра подняла руку, чтобы отодвинуть клинок от своего лица, но Мэймун, слегка качнув лезвие, легонько ткнул ее в кончик носа.
— Безрассудное и смехотворное, — добавил пират. — Было время, когда эта черта твоего характера восхищала меня, а теперь только раздражает.
— Потому что я говорю правду.
— Ах, моя дорогая, прекрасная и злая Валиндра! Сейчас, когда в моих руках сверхмаг, никто не осмелится усомниться в моей верности, Я полагаю, леди Раурим по достоинству оценит мои старания.
Взгляд Валиндры уподобился двум кинжалам, направленным на капитана пиратов.
— Так ты берешь меня в плен?
— Выходит, что так, — пожал плечами Мэймун.
Выражение лица Валиндры смягчилось, на губах появилась улыбка.
— Мэймун, глупый мальчишка, я же знаю, что, несмотря на твою сталь и твою похвальбу, ты меня не убьешь.
Она сделала шаг в сторону и снова потянулась к клинку.
Но лезвие отскочило от ее руки и с неожиданной жестокостью дернулось вперед, больно уколов в грудь, так что Валиндра не удержалась и вскрикнула. Мэймун отвел меч, но его слова ранили ее гораздо глубже.
— Это мифрил, а не сталь, — пояснил он. — Мифрил в твоей маленькой хорошенькой груди, а в следующий раз — в твоем маленьком хорошеньком сердечке.
— Ты… сделал выбор, — предостерегающе сказала она.
— И этот выбор правильный, моя пленница.
***
Гвенвивар пронеслась мимо Дзирта и прикрыла его от копий и стрел врагов, от магических и рукотворных снарядов. Она взмыла к балкону, навстречу молниям, но хотя они слегка ужалили ее, особого вреда не причинили.
Дзирт, оставшись на обуглившейся площадке, качнулся вперед, восстановил равновесие и с восхищением и любовью взглянул на своего самого верного друга, в который раз спасающего ему жизнь.
Пантера не только спасла его, но и истощила силы врагов, как заметил дроу, когда сквозь черную завесу ярости проявились испуганные лица и вскинутые для защиты руки.
Но наслаждаться этой сценой было некогда: все новые скелеты вставали на его пути, а с крыши слетали целые стаи горгулий.
И вот опять в воздухе засверкали молнии, и рядом с ним опять умирали люди. Но их товарищи продолжали наступление, разъяренные выходками лича и его призрачных воинов. Убиты сто, двести, пятьсот человек, но волна неудержимо накатывалась на берег, и ничто не могло заставить ее отступить.
И в самом центре лавины бок о бок скакали Дюдермонт и Брамблеберри, вступая в бой с любыми противниками, Появлявшимися у них на пути.
Дзирт отыскал взглядом их знамена, и каждый раз, когда появлялась возможность, оборачивался на них, зная, что они приведут его к самой желанной цели — к личу, уничтожение которого положит конец кровопролитию.
К его немалому удивлению, Арклем Грит действительно появился на поле боя, но не перед Дюдермонтом и Брамблеберри, а прямо перед ним, Дзиртом До'Урденом.
Сначала архимаг возник в виде тонкой черной линии, которая превратилась в плоскость, явив двухмерное изображение Арклема Грита, а потом обрела окончательный объем.
— А они любят преподносить сюрпризы, — произнес архимаг, разглядывая дроу с расстояния не более пяти шагов.
Затем он поднял руки и пошевелил пальцами.
Дзирт молниеносно бросился вперед, надеясь добраться до чародея раньше, чем тот закончит заклинание. Выставив перед собой мечи, он подскочил к
