Тот человек, который зашёл в малую приёмную слишком мало напоминал Второго Наместника. Тот Наместник, которого я знала, был по сути ещё мальчиком, непреклонным, уверенным в своих суждениях, и готовый добиваться своего любым способом. Но фигура в капюшоне, перешагнувшая порог, была совсем другим человеком. От него веяло уверенностью и властностью, да, в некоторой степени и непреклонностью, но это качество было совсем другого рода, в этот момент казалось, что никто просто не посмеет усомниться в словах этого человека, настолько он уверен в себе, и в том, что он делает. Я поклонилась ему, он ответил мне лёгким кивком, потом предложил присесть, и лишь потом спросил, чем обязан моему визиту. Я сняла капюшон, он немного откинул свой, так, чтобы я могла видеть при разговоре его лицо.
— Я здесь по просьбе Мастера, господин Наместник. Он просил передать Вам это. — Я протянула ему конверт, украшенный печатью Мастера. Парень не стал медлить, уверенными движениями он сломал печать, пододвинул светильник поближе и прочитал вложенное во внутрь официальное приглашение.
— Всего через декаду? Так скоро? — Он спрашивал спокойно, словно почти не удивился, а я понимала, что он встревожен и обеспокоен.
— Да, господин Наместник. — Боги, а ведь мне придётся всё ему объяснить. Вначале, я хотела поставить защитное заклинание, но потом решила обойтись. Наверняка уже и Волшебник и его люди знают, что случилось в Замке ночью. — Сегодня ночью Мастер заболел, мы думали, что потеряем его. — Слова легко сорвались с губ, словно речь шла о вчерашнем ужине. — Благодаря вмешательству эолина Мастеру удалось выиграть немного времени. Сейчас он побыстрее хочет закончить все отложенные дела, чтобы передать эолину Замок в любой момент. — Наместник тяжело выдохнул, посмотрел на меня, встал, прошелся по комнате, а потом сказал:
— Передайте Мастеру, что я обязательно буду. Я почту за честь познакомиться с его преемником. И ещё, передайте, что я желаю нынешнему Мастеру побыть с нами подольше. — Я встала и поклонилась, поражённая такому спокойному настрою Наместника. Как разительно этот разговор отличался от того, который состоялся вчера вечером, в кабинете у Мастера. — Госпожа стион, возможно стоит отправить вместе с Вами стражу, время уже позднее.
— Благодарю за беспокойство, господин, но не стоит.
— Как Вам угодно.
Я не думала, что пойду по лабиринту обратно, в последнее время, я не слишком любила там бывать. То место, которое когда-то стало нашим спасением, чуть было не погубило меня. Да, иногда мне всё же приходилось бывать в лабиринте, но тогда я не могла отделаться от гнетущего чувства где-то внутри, и как бы я не старалась глубоко его загнать, оно всё равно не уходило. Этой ночью я сама приняла решение идти по лабиринту, прошлой ночью со мной случилось что-то, я словно смотрела на весь привычный мир другими глазами, а поэтому и лабиринт уже не страшил меня так, как раньше. Тем более, в Столице ночью было довольно зябко, а лабиринт защищал от ветра и промозглой сырости.
Сегодня лабиринт встретил меня по-другому, та угроза, которую он хранил, словно улетучилась, уступив место спокойному равенству, куда бы я ни пошла, в какой бы коридор не свернула, лабиринт выведет меня в безопасное место, сбережёт от опасности и даст сил. Я уже без боязни прикасалась к стенам, и кончиками пальцев чувствовала, как меня наполняют жизненные силы, заставляя обновляться, сбрасывая с себя старое беспокойство и тревогу. Казалось, что это не я чуть не умерла здесь несколько месяцев назад, казалось, что это не я провалялась без сознания недели, не я беспокоилась о том, что ко мне не вернутся магические способности. Я была тем человеком, которому Боги соблаговолили дать способности, и, мне начинало казаться, что уже ничто в этом мире не заставит меня усомниться в этом.
Мастер не ложился, ждал меня в кабинете. Выглядел он наихудшим образом, но я знала, он пока ещё не готов перейти границу между мирами, ещё не сейчас, Боги дали ему отсрочку, и она не может так скоро закончиться, скорее всего, у него в запасе ещё три, или даже четыре декады, он должен успеть доделать все свои дела.
— Ну что? — казалось, его голос стал ещё более отвратительным, словно потерял остатки человечности. — Ты всё объяснила?
— Да. Всё.
— И как он отреагировал?
— Почти никак, Мастер. Наверное, во Дворце он держит свои чувства при себе. Он только сказал, что обязательно будет.
— Это хорошо, это очень хорошо. Если он, действительно, хоть немного научился сдерживать свои чувства, я уйду спокойно. — Он помолчал какое-то время, я даже уже решила попросить разрешения уйти, когда он жестом велел мне сесть и спросил — А что мне скажешь ты?
— О чём, Мастер?
— Прошлой ночью ты вполне могла стать ученицей Нового Мастера, неужели ты не начинаешь меня ненавидеть?!
— Несколько часов назад Вы сами уверяли меня, что не сможете уйти так внезапно. С чего же мне Вас ненавидеть?!
— Только чудо сумело спасти меня ночью, я был уже на границе, и сам удивился, что вернулся. Что бы ты делала, если бы я умер?
— Я принесла клятву верности Мастеру, думаю, Вы знаете, чтобы я делала.
— Кажется, не только Хозяин Дворца научился справляться с собственными эмоциями. — Можно было бы решить, что он издевается, что он в очередной раз пытается меня задеть, но я была уверена, что нет. — Парадокс, от тебя преданности этой клятве можно было ожидать меньше всего.
— Мастер, вы ведь не уверены, что поступили правильно, когда посвятили меня в ученицы.
— Я изначально знал, что совершаю ошибку. С тебя бы хватило тех навыков, которые мог дать тебе ваш монах. — Впервые за всё время моего ученичества Мастер говорил так открыто. Тот факт, что у него осталось мало времени, по-видимому, развязал ему язык. Но то, что он это так просто сказал, могло меня сломить. Наверное, ещё вчера, но сегодня мне было всё равно, разве что, слабый интерес к такому важному откровению, словно речь шла уже не обо мне.
— Почему? — Мастер не удивился моему ровному тону, на секунду даже улыбнулся, а потом ответил, уже серьезным ледяным тоном, который не оставлял права на сомнение.
— Женщин не принято учить магии.
— Но ведь и Вы говорили, и во всех книгах написано, что опаснее всего не развивать магические способности, я не говорю, что они у меня ярко выражены, или я сильнее прочих ваших учеников, но всё же.
— Предназначение женщины несколько в другом. Да, безусловно, она должна уметь справляться с собой, со своими способностями, именно этому их и учили, и чаще всего их собственные матери, но заниматься магией, тем более, выше первого уровня им не стоит.
— Почему? — Не то, чтобы я раньше не подозревала об этом. Глупо было не заметить того, что до меня Мастер брал учениц за всё это время только четыре раза, глупо было не увидеть, насколько редко в списках учеников встречались женские имена. Однако всё это я относила к традиционности, к старым устоям, но никак не к правилу, которое было не принято произносить вслух.
— Ириана, магия накладывает на любого человека свой отпечаток, посмотри, как изменился Артур, когда стал моим стионом, раньше вы ладили, были друзьями, а теперь он смотрит на тебя с ненавистью.
— У него на это свои причины. — И судя по тому, что Мастер только что сказал, не такие уж и глупые.
— Я никогда не приму его причин. И тебе не стоит. Но всё же, с начала времен, роль женщины гораздо важнее роли мужчины. Женщина накапливает и передаёт мудрость целых родов своим детям, и так дальше из поколения в поколение. Первая женщина из рода Великих была рождена для того, чтобы создать новый род, и хотя её мужем был обычный человек, их дети унаследовали все способности своей матери и самые лучшие, из способностей отца. Женщины Великих несли в крови тайные знания, которые получали просто находясь рядом с магами-мужчинами, впитывая их мудрость и их способности, но те из них, кого посвящали в ученицы — менялись. Та энергия, с которой им приходилось работать не могла не оставить следа, не думаю, что от этого кому-то стало лучше. О тебе я вообще боюсь судить. Я не знаю, что унаследуют твои дети, если таковые будут.
— Из-за того, что вы сделали меня своей ученицей?
— Ты ведь не просто ученица. Когда-то я сказал тебе, что магии невозможно научить. Тогда я говорил правду. Магия пускает каждого только до определённого уровня, и я почти всегда знал потенциал каждого из своих учеников. Не многим из тех, кто до сих пор здесь, суждено достигнуть третьего уровня.
— А я?
— Ты? Ты самое удивительное, что было в моей жизни за последние пятнадцать лет. Я знал, что ты достойна большего, чем скудный первый уровень. С той первой встречи, когда ты смогла сопротивляться Хозяину Таурмана. Но тогда я не думал, что ты сможешь достичь третьего уровня, и тем более стать вторым стионом. А потом было столько всего, что от меня уже и не зависело, я только мог наблюдать, что же будет с тобой дальше. Ты почти всё взяла сама, я только позволил тебе это взять.
— Но если женщин не принято учить магии, почему Вы оставили меня, пойдя против древних законов? — Я удивилась и этой фразе, и своему тону. Это говорила не я, это было не в моих правилах. Скорее таким требовательным и обязывающим тоном говорил эолин. Я только что обвинила Мастера, и при этом не чувствовала ни угрызений совести, ни характерной боли в запястье.
— Скоро я смогу рассказать тебе всё. Уже совсем скоро, ты это знаешь. Пока же смогу сказать только одно — в какой-то мере я взял за тебя грех на душу, но с другой стороны, я точно знаю, отпусти я тебя в ту ночь, ничем хорошим твоя маленькая жизнь не закончилась бы. Ты ведь была вожаком, и ты не отказалась от вылазки вместе с лимином.
— У меня не было другого выхода, мы бы не пережили зимы без топлива.
— Пережили! — Спокойно возразил Мастер. — При этом никто из твоих подопечных не рисковал жизнью, ты слишком много на себя брала, у тебя слишком большое чувство ответственности — для мага это хорошо, а вот для уличного вожака — непозволительная роскошь, ты закончила бы свои дни на виселице, и их у тебя оставалось не так много. — Вот в этом он был прав, тогда мне казалось, что у меня больше здравого смысла, чем у младших, но теперь я понимала, что этот здравый смысл меня и сгубил бы. — К тому же, не я первый открыл в тебе эти способности, ты сама попала в лабиринт, и он принял тебя, как Мага, и позволил остаться там не только тебе, но и твоим „гостям“. Это признание значит даже больше, чем посвящение в мои ученицы. — Я думала, что он объяснит мне хоть что-то, на самом деле, Мастер выдал мне минимум информации, и при этом запутал больше, чем мог. Но сегодня я даже не разозлилась. Ночью он мог умереть, а теперь пытается достучаться до меня, что-то сказать, хотя я его и не понимаю. — Ладно, сегодня я сказал больше, чем должен был. Иди отдыхать, следующая декада будет не из лёгких, этот приём будет последним, который я проведу как Хозяин Замка, а потом придёт время сложить с себя полномочия, до тех пор, ты мой секретарь и второй стион, поэтому, работы будет много.
Следующая декада далась мне нелегко. Мастер был прав, работы было много. Именно работы, которая заключалась и в написании приглашений, и
