— Ну-ка, Олеська, пошли отсюда, — пробормотала она.
Они прошли в парк, и Ольга с облегчением вздохнула. Но, когда она уже взяла билет на чертово колесо, и они усаживались в кабинку, Малиновская заметила в самом конце аллеи высокую фигуру чеченца. Он был один, и шел прогулочным шагом, но при этом активно осматривался по сторонам, явно кого-то искал. Кого именно Ольга выяснять не стала, кабинка подъехала, и Олеська уже успела вскочить в нее. Так что, отступать было поздно, она запрыгнула на ходу в кабинку, закрыла дверцу, и напялила на глаза очки, торопливо достала из сумки бейсболку, в два движения забрала свои приметную гриву под кепку. Последней стадией маскировки была шелковая косынка, прихваченная Ольгой на случай, если они заиграются до позднего вечера. После этого она занялась обликом своей подопечной.
— Олесь, давай-ка, немного сменим имидж, — ласково обратилась к девчонке. За две секунды она сорвала с ее волос пышные, красные банты, сунула их в сумку, потом, распустила девчонке волосы и расчесала их по плечам. Олеську чеченец в лицо не видел, только со спины, так что, она решила ограничиться этим. Но, несмотря на все эти чудеса маскировки, Ольга решила подстраховаться. Она достала мобильник, и позвонила Астафьеву.
— Ты где? — спросила она, когда сигналы кончились.
— Я у Жохова, а что?
— Ну, он, конечно, сойдет с ума, но скажи ему, что десять минут назад я видела Хаджи, и еще какого-то мужика со шрамом.
Юрий издал какой-то невнятный звук, восклицание, которое ему трудно было бы потом когда-нибудь воспроизвести.
— Но я звоню не для этого, — продолжила Ольга. — С ними был еще один чеченец, тот, которого я искупала в озере. Помнишь, я рассказывала?
— Ну, помню. И что?
— Так вот, он, похоже, меня узнал, и теперь бродит по парку, ищет меня.
— Ты уверена?!
— Более чем.
Тут произошло то, что должно было произойти с такими «везучими» людьми, как Малиновская или Астафьев. В тонком механизме, производящем движение Чертова колеса произошла поломка, первая, за последние пять лет. Колесо дернулось, и встало. Причем встала она так резко, а люлька дернулась так сильно, что Ольга вскрикнула, и схватилась за поручень. Ее мобильник при этом выскользнул из рук, и полетел вниз. Перегнувшись через перила, Ольга пронаблюдала весь недлинный полет мобилы в сторону своей смерти. Даже отсюда, с высоты тридцати метров было хорошо видно, как на две половины разлетелся корпус телефона, и потух голубой экран. Со всех сторон начали раздаваться крики, у кого ужаса, а у кого и возмущения. Тут же начала собираться толпа зевак. Подошел и чеченец, долго стоял и смотрел вверх.
— Мы что, застряли? — спросила, оживившись, Олеська.
— Да, вот именно.
— Ой, как здорово! — Девчонка даже захлопала в ладоши. — Здесь так красиво.
Она развернулась на своем месте, залезла коленками на сиденье, и начала обозревать окрестности.
— Олеська, ты что делаешь? Вывалишься же! — возмутилась Ольга.
— Нет, не вывалюсь, — упрямо заявила девчонка. — Что вы меня с дядей Юрой все ловите? Я же чувствую, когда могу упасть.
Ольге это затянувшееся висение не доставляла ни малейшей радости. Она разрывалась между попытками поддержать норовящую забраться еще выше Олеську, и естественным желанием пронаблюдать за поведением ее преследователя. Между тем, слава богу, тому надоело стоять на одном месте, он отошел в сторону, купил мороженное. Тут у ремонтников, возившихся с щитовой колеса, что-то начало получаться. Колесо дрогнуло, и начало опускаться.
— Ну, вот! — огорченно воскликнула Олеська. — Не дали насмотреться хорошенько.
А до Ольги только дошло, что положение, в котором они находились до этого, было самым безопасным для них. Она занервничала, и, словно повинуясь ее мыслям, колесо снова дернулось и остановилось. К крикам возмущенных людей прибавились аплодисменты и смех толпы. Отсюда было видно, как около щитовой трое людей в спецовках ожесточенно матерят друг друга, отчаянно махая при этом руками.
'Где же Юрка и вся эта Жоховская братва?', — подумала Ольга.
Прошло еще минут десять, в открытой кабинке Ольгу начало припекать, да и Олеська начала кукситься, ей захотелось в туалет.
— Терпи, — велела ей Ольга.
— Не хочу терпеть. Давай, слезем отсюда. Тут же все просто.
Она даже перегнулась, с вожделением рассматривая замысловатые конструкции колеса.
— Не выдумывай! — Прикрикнула на нее Малиновская, сама продолжая наблюдать за перемещениями чеченца. Тот сейчас отошел к каруселям, стоял, рассматривая катающуюся публику. Тут колесо заскрипело и начало крутиться. Кабинка Ольги начала опускаться, она пригнулась, настороженно поглядывая в сторону, где стоял чеченец.
— Слава нашим космонавтам, — крикнул кто-то насмешливо из толпы. Малиновской такая слава была не нужна, так что она тут же потащила Олеську в сторону, противоположную каруселям.
— Ты куда! — возмутилась девчонка. — Туалеты в той стороне! — она махнул рукой в другую сторону.
— Откуда ты знаешь?
— Я видела. Сверху.
Пришлось Ольге подчиниться, и пойти именно туда, куда потащила ее уже Олеська. За поворотом аллеи их действительно ждал ряд синих кабинок биотуалетов. Пока Ольга искала в сумочке мелочь, Олеська успела уже шмыгнуть в кабинку. Мелочи как раз не оказалась, и Ольга протянула толстой кассирше сторублевку.
— У меня сдачи нет, — заявила та, лузгая семечки.
— А у меня меньше денег нет.
— Ну, ничего не знаю. Ищите мелочь.
— Да, и где я ее найду?
— А мое какое дело, ищите. Мне сегодня все, как нарочно, все со сторублевками идут. Разбогатели, москвичи поганые, на чужом хребте.
Кассирша явно была из приезжих.
С этим извечным спором добра и зла Малиновская утратила чувства опасности. И когда на ее руке намертво сомкнулась мертвой хваткой грубые мужские руки, она только вздрогнула, но не смогла применить ни один свой натренированный прием.
— Вот я тебя и нашел, дорогая моя! — сказал, сияя золотыми зубами, чеченец. Он ловко перехватил запястье Ольги и потянул ее за собой. Это было так неожиданно, что Ольга пошла за ним, тем более что у этого ее «ухажера» был свой козырь. Он применил один из милицейских методов захвата рук. Со стороны казалось, что это идет идеальная парочка, женщина держит под ручку мужчину, а еще при этом он ласково положил свою руку на кисть ее руки. Только у женщины, почему-то, перекосилось лицо. Ольга чувствовала, что он всеми силами хочет сломать ей руку, и ей пришлось напрячь всю силу, чтобы не допустить этого. Они шли по аллее, и он шептал на ухо Малиновской.
— Ты, что, сука, хотела уйти от меня? От Арви никто еще не уходил, ни одна баба. А за тот удар ты заплатишь вдвойне.
И он свернул в сторону самой глухой и тенистой аллеи. Оглянувшись по сторонам, и убедившись, что близко к ним людей нет, а те, что гуляли или сидели на скамейках, не обращают на них внимание, Арви отпустил ее кисть, и коротко и сильно ударил Ольгу в солнечное сплетение. Она сразу захлебнулась болью, тело обмякло, и он уже без труда швырнул ее в прогал между рядами кустов, и, ухватив за волосы поволок подальше от глаз людей.
В это самое время кортеж машин прорвался сквозь московские пробки, и влетел на площадь перед парком. Когда связь с Ольгой внезапно прервалась, а потом мобильник ее перестал отвечать, Юрий заподозрил что-то неладное. Жохова же больше заинтересовала сама информация об очередном появлении Хаджи. Сам полковник с ними не поехал, на это у него не было сил, но отрядил с ним группу захвата. Но весь этот серьезный кортеж из трех черных, тонированных Джипов, уткнулся в первую же попавшуюся московскую пробку. И здесь им не помогли не синие мигалки, ни сирены. Юрий, с досадой скрипнув зубами, скомандовал водителю: — Сворачивай на тротуар, и давай объезжать дворами.
Слава богу, шофер этот район знал хорошо, так что, они объехали пробку и снова вырвались на простор.
У входа они разделились, в каждой группе был человек, который знал Ольгу, а Юрий и Саная, увязавшийся с ними по собственной воле, побежали, куда глаза глядят. Они проскочили половину парка, но Ольги нигде не было. Зато Юрий увидел знакомого человечка. Это была Олеська. С насупленным видом она выслушивала грозную проповедь толстой кассирши.
— Вот, пока твоя мать не придет, я тебя отсюда не отпущу! Иж, взяли манеру, на халяву в туалет ходить! Могла бы твоя мамаша и заплатить. Со своего кавалера грузинского слупить.
— Я пойду ее искать, — твердила девчонка.
Юрий, подлетев к ней, развернул Олеську лицом, и спросил: — Олесь, где Ольга?
— Ее какой-то дядя увел.
— Какой дядя, куда?
— Черножопый один, — радостно усмехнулась кассирша. — Гуляет твоя баба, рогатик.
— Куда они пошли? — спросил Юрий по-прежнему у девчонки.
— Туда! — Олеська ткнула рукой в сторону аллеи.
— Пошли, — велел Юрий, но тут снова запротестовала кассирша.
— Э-э! А деньги!?
Но Юрий уже не обращал на нее внимание. Он вытащил из кармана пистолет, и снял его с предохранителя. Вид оружия в руках его тут же заставил кассиршу замолкнуть. Саная подхватил на руки Олеську, а Юрий побежал вперед. Метров через сто он увидел валяющуюся на тротуаре бейсболку. Это была бейсболка Ольги, и Юрий, повинуясь интуиции, резко свернул в сторону.
Если бы на Ольге была юбка, Арви справился бы с ней гораздо быстрей, но в этот день Ольга одела на себя эти узкие, стрейчивые джинсы. Так что, пока тот расстегивал ремень, и стягивал их с бедер Ольги, та немного пришла в себя. Она поджала правую ногу, а потом резко ее распрямила и со всей силы ударила ее чеченца в грудь. Тот отлетел назад, но Ольга и вскочить не успела, как он снова уже был на ней. Арви замахнулся для удара, но Малиновская перехватила ее руку, и тогда тот левой рукой схватил ее за горло. Ольга попыталась оторвать руку от себя, но тот, вцепился словно клещами. Арви решил задушить эту чертову девку, но добиться своего. Когда Ольга уже начала терять сознание, рука вдруг разжалась, и тело чеченца кубарем покатилось по траве.
