— Мы тоже сейчас ляжем, — пообещал Юрий. — Я поду первым мыться, или ты?
— Я, — машинально ответила Ольга.
— Иди.
Она в ванной была недолго, а когда уже лежала к постели, появился и Астафьев, в одном полотенце навернутом на бедрах, с двумя бокалами вина на подносе.
— Я думаю, «Хванчкара» нам сейчас не помешает, — сказал он, ставя поднос на ноги Ольге.
— Тебе да. А я все равно не усну.
— Почему?
— Я выспалась, у меня сна ни в одном глазу.
Они чокнулись, выпили. Потом Юрий начал к ней приставать со своими мужскими проблемами, и хотя, она была настроена сердито, все же не устояла перед этим проклятым искусителем. Но, когда все закончилось, и подошла приятная истома, Ольги вдруг почувствовала что засыпает. Это ее удивило. Еще пятнадцать минут назад она была бодра как никогда. Она попробовала стряхнуть с ресниц сон, но он накатывал с необычной силой. Она еще почувствовала, как Юрий поцеловал ее в щечку, но как он встал, и начал одеваться, уже нет. Напоследок он сунул обратно в Ольгину сумочку пузырек с Юлькиным снотворным, и тщательно ее застегнул.
Выходя из квартиры, Астафьев взглянул на часы. Со времени прощания с Жоховым прошел ровно час. Черный «Мерседес» полковника уже стоял у подъезда, так что Юрий без особых слов приветствия угнездился на заднем сиденье, и машина сорвалась с места.
ГЛАВА 57
Лейтенант Немков так и не получил свои 'тридцать серебряников'. В первом часу ночи за ним приехали из ФСБ, и забрали прямо с рабочего места.
— Начальству про это не сообщать, — велел один из комитетчиков ошарашенному Семенову.
— Но, мне не положено тут быть одному, — пробормотал тот.
— Ничего, одну ночь перебьетесь.
В это время Астафьев получал последние инструкции Жохова.
— Итак, с вами идут Ведяхин, Николаев, и сам полковник Шалагин. Мы выяснили, что среди руководства клуба есть человек, который их прекрасно знает. Это сам Бахтияр Дагоев, он проходил у них по одному делу, и помнит еще их всех. Это ваша компания. Муровцы, якобы, вам устраивают отвальную. Кроме того, в зале будут десять человек наших оперативников, часть из них — женщины. Не удивляйтесь, но это хорошо обученные леди. Кроме того, в ста метрах от «Кавказа» будет размещен взвод спецназа. Он будет в клубе при малейшей опасности.
Голос полковника звучал убедительно, но Юрия все равно потряхивала нервная дрожь.
— Под рубашку оденьте бронежилет, — продолжил Жохов.
— Не надо, — отмахнулся Юрий. — Его будет видно, они сразу поймут, что это подстава, и просто грохнут меня сразу, вот и все.
— Ну, как хотите.
После того, как Астафьев получил все инструкции, полковник прошел в соседний кабинет, и занялся Немковым.
— Ну, что, лейтенант? За сколько вы продались своим чеченским хозяевам? Сколько вы получали? На сдельщине сидели, или на окладе?
Тот нервно облизнул свои красные губы.
— Бахтияр хорошо платил за каждую интересную информацию, касающуюся его клуба.
— Хорошо, значит, платил?
— Да.
— Ну, что ж. Лет десять полного гособеспечения вы себе обеспечили.
— За что? — растерялся капитан.
— За помощь террористам, — пояснил полковник. — Да-да! Ваш добрый друг Бахтияр пристроил у себя целое гнездо террористов, так что не думайте, что это так просто сойдет вам с рук.
Тут полковник машинально перешел на «ты».
— Если ты рассчитывал, что тебя просто выгонят с работы, то это было глупо. Теперь молись, чтобы они не успели ничего рвануть в столице, а то получишь по полной катушке.
— Я не думал, что это кончиться так вот. Просто хотел немного заработать. Вы же знаете, сколько мы получаем.
— А когда ты закладывал своего коллегу, Юрия Астафьева, ты думали об этом? Там ведь могли пострадать и другие, сам Зубко, его семья. Ты ведь знал
Виктора, чуть ли не дружил с ним. Это все идет тебе в список. Хорошо, они гранату взорвали с совсем другими людьми.
Полковник несколько секунд смотрел на сгорбленного Немкова, потом спросил:
— Искупить вину, хоть немного, хочешь?
— Да, конечно!
— Бери мобильник.
Полковник выложил перед ним его собственный сотовый. Тот удивился.
— Зачем?
— Бери. Сейчас снова будешь звонить Дагоеву. И скажешь ему вот что…
За последние сутки Бахтияр Дагоев несколько сдал физически. Ему было уже пятьдесят пять, и хотя никто не давал этому холеному хлысту именно столько, но у ингуша начало пошаливать сердце. Авантюра, в которую он ввязался из-за очень больших денег, вдруг стала ему неприятна. Он внезапно осознал, что если все откроется, то он не сможет укрыться ни в одной цивилизованной стране. А жить на Ближнем Востоке ему не хотелось. Он слишком привык к этой, западной цивилизации. Если его обвинят в пособничестве террористов, то он не сможет приехать даже в свою любимую Испанию. Как раз за этими мыслями его застал звонок мобильника. Взглянув на номер, Бахтияр торопливо поднес мобильник к уху.
— Да, Коля?
— Слушай, не знаю, пригодиться тебе это, или нет, но к вам тут у нас собирается подвалить компания пьяных ментов. Половина из МУРа, половина наших, местных. Они провожают того самого парня, помнишь, ты спрашивал про него дней пять назад?
— А, этот, Астафьев?
— Да, он. Завтра утром, часов в восемь, он уезжает к себе домой.
Выслушав сообщение капитана, Дагоев в очередной раз похвалил Немкова, а потом положил мобильник на стол, и минут пять о чем-то думал. Потом он вытащил из сейфа небольшой дипломат, через черный ход вышел из клуба. Заведя машину, он выехал с территории клуба, и уже на ходу сделал два звонка. Один, своему заместителю.
— Тахир? Я отъеду до утра. Ты там присмотри за клубом.
После этого он набрал номер Хаджи.
— Мохаммад? Есть интересная информация. Не знаю, как она тебе сегодня, заинтересует, или нет…
Через две минуты Жохову доложили: — Он позвонил ему.
Миновав тамбур клуба, и опера, и Астафьев остановились, оглядываясь по сторонам.
В клубе все было по-прежнему: слишком темно, и слишком блестяще, слишком громко, слишком, неестественно, весело.
— Пошли к бару, — предложил Ведяхин.
— Да, надо хорошо заправиться, — оживленно потер руки Николаев.
За его спиной обильно потел Сергей Котелевский. Хитрый Ведяхин все-таки раскрутил его 'накрыть муровцам поляну'. Так что, лейтенант уже в мыслях подсчитывал, во сколько это ему все обойдется.
— Вы только сильно не надирайтесь, — подал сзади свой голос Шалагин. — Не забывайте, зачем мы тут.
Кроме этих троих муровцев, с ними были еще два шалагинских опера, Виктор и Саша, которых Астафьев видел в первый раз. Они расселись, было, на этих неудобных стульях около бара, но потом Астафьев заметил, что пустует столик, за котором обычно восседал толстый распространитель экстази. Они мигом заняли этот пустующий плацдарм, пододвинули к нему еще один небольшой диванчик, и разместились хоть и в тесноте, зато сидя. Прощальный ужин они начали с водки.
— Ну, Юрий Андреевич, с отъездом тебя, — по праву старшего предложил тост Шалагин.
Прошло полчаса, и за это время не произошло ничего особенного, но Астафьев машинально засек, как к ним несколько раз подходил один из кавказцев, в фирменном костюме, с вежливой улыбкой на устах. Он не знал, что это был как раз заместитель Бахтияра Дагоева, Тахир. Если он прислушивался к разговорам этой компании, то узнал бы много о милицейской жизни. Но тому нужно было одно — именно подтверждение того, что это гуляют менты.
Прошло еще полчаса. Любой невнимательный наблюдатель мог бы сказать, что менты гуляют круто. Они часто поднимали рюмки, тосты следовали один за другим. Только вот внимательный наблюдатель заметил другое: за это время они опорожнили только одну бутылку, и вторая у них убывала как-то неестественно медленно. Но, разговоры и в самом деле были интересные, такие можно услышать только в такой, милицейской среде.
— …Короче, проходит два часа, а я уже вытаскиваю его тепленького, из постели. Сыч ошалел. 'Начальник, ты что, совсем с цепи сорвался? Я же даже покемарить после скачка не успел, а ты меня уже на кичу тащишь!' — под хохот друзей рассказывал Николаев.
В это время Жохову доложили: — Во внутренний двор заехал синий БМВ. Все вышли из машины, их трое. Один из них — Хаджи!
— Есть! — с азартом воскликнул Жохов. — Клюнула птичка! Не смог удержаться, наш горный орел!
