рожденный в маргинальных слоях общества, когда он с невероятным упорством карабкается наверх. Многие качества входят в комплекс свойств, объединенных под словом «гибкость». Но одно остается неизменным — способность выбирать нужную тактику в нужный момент. Использовать один и тот же стандартный прием — верный путь к провалу. Не пытайтесь следовать одной и той же стратегии, неуклонно увеличивая «дозу» однообразных действий и реакций. Это плохой выбор. Жесткое закрепление определенных схем поведения, восприятия, мышления не увеличивает, а, наоборот, уменьшает шансы на победу.
Очень важно не переборщить с «испытанными психологическими средствами», то есть со стандартными эмоциональными реакциями на стресс. Привычка рушиться в обморок или устраивать разбор полетов по любому поводу может деформировать личность, пусть даже эта стратегия давала отличный эффект, будучи применена в умеренном количестве. К тому же чрезмерное использование определенной эмоции или черты характера неизбежно деформирует личность. В частности, если наступает передоза такого замечательного свойства, как предусмотрительность, уровень тревожности в сознании повышается до трудновыносимого. Или даже до невыносимого. Разумеется, это может привести к расстройствам сознания. В частности, к хронической депрессии. А следствием такого состояния может стать алкоголизм, или сексоголизм, или трудоголизм, или гневоголизм… Словом, каждый потенциальный аддикт ищет «волшебного помощника» в силу своих наклонностей и возможностей.
Часто человек использует аддиктивного агента как первичную поддержку после тяжелой психологической травмы. Мужу, потерявшему любимую жену и ударившемуся в запой, нельзя не посочувствовать. Это ситуация, в которой все понятно — и причины, и последствия. Весь вопрос в том, как избавить человека от депрессии и вернуть к нормальной жизни. И ближайшее окружение старается помочь пострадавшему — по крайней мере, до тех пор, пока неадекватное поведение пострадавшего не утомит даже самых любящих родных и друзей. Но все-таки на первое время он получит поддержку не только от аддиктивного агента, но и от своих близких — и весьма основательную.
Совсем иначе обстоят дела в том случае, когда ничего такого не происходит, а последствия катастрофические: была у человека хорошая работа, любящая семья, перспективы на будущие, нехилое здоровье — и вдруг он сорвался и стал запойным пьяницей или запойным игроком. Не видя явных причин для подобного изменения, окружающие недоумевают и возмущаются. Их агрессия направлена не на внешние обстоятельства, а непосредственно на того, кто сорвался и покатился по наклонной плоскости — вот так, ни с того, ни с сего…
Но, прежде чем обвинять человека в том, что он губит себя, портит жизнь родне — и все «по дурости», не мешало бы выяснить: а почему, собственно, данная конкретная особь вида хомо сапиенс без зазрения совести распадается на элементы прямо на глазах у всего честного народа? Да еще имеет наглость болтать про какую-то «беду», которая у него, видите ли, приключилась и в которой вся причина его стремления «уколоться и забыться», как обещал великий бард Владимир Высоцкий в великом произведении о жизни в дурдоме, где таким вот «бывшим сапиенсам» самое место! Повторяем: не кипятитесь. Радикальные перемены психического состояния ни с того, ни с сего не происходят. Перед вами либо результат единовременной, но мощной психологической травмы, либо последствия долгого скрытого процесса деформации личности.
Конечно, главный вопрос: можно ли «это» исправить? Скажем, вывести из запоя, облегчить ломку, зашиться и вообще принять массу мер, вызывающих физиологическое отторжение наркотика или алкоголя — тактика общеизвестная. Притом, что физическая реакция вроде дурноты и рвоты отнюдь не гарантирует полного отказа от допинга. Если в психике не произойдет определенных изменений, то в самоощущении останется преогромная «черная дыра», постоянно требующая положительных стимуляторов. И о каком выздоровлении может идти речь? Ведь психологическая зависимость осталась, хотя зависимость физическая, вероятно, сильно уменьшилась. И наркотика будет требовать психика. А она умеет требовать. И в большинстве случаев добивается своего.
Ну, а коли речь вообще не об алкоголиках и не о наркоманах? Если химический компонент зависимости вообще отсутствует? Как быть с теми, кто обрел желанный стимул, искусственно провоцируя мощные эмоции и подсаживаясь на них, как на иглу? Как быть с теми, кто попросту не воспринимает обычный уровень психологического удовлетворения потребностей как достаточный? Есть же люди, которым требуются ощущения небывалой, прямо-таки астрономической силы — на меньшее они не согласны! Кстати, а как такая «требовательность» возникает?
Чтобы объяснить развитие этой психологической установки, попробуем проделать путь ad ovo, «от яйца», с самого-самого начала. Ведь мозг человека сравнивают с космосом не для красного словца. Здесь мы имеем те же непонятки в плане пространства-времени, структуры-морфологии, причинно- следственных связей и т. п. Итак, вообразим себя астрономами, изучающими небесные тела, и проследим условия формирования пресловутой психической «черной дыры» с ее непомерными аппетитами на позитивные ощущения. Как и черные дыры внешнего космоса, аналогичные объекты космоса внутреннего есть порождение… взрыва. То есть психологического срыва, уничтожившего все ограничители, стопоры, предохранители, спасающие сознание от уничтожения. Орудием уничтожения, разумеется, выступает стресс, а вот что именно он уничтожает? То же, что уничтожает любой космический взрыв — участок вселенной со всеми находящимися в нем объектами. Вместо них здесь появится ненасытная прорва, искажающая законы мироздания и поглощающая все, чего коснется ее жадное поле. Во вселенной это будет — черная дыра, в сознании — психологическая зависимость.
К сожалению, космические и психологические объекты имеют существенное различие: внешние тела, как мы уже упоминали в этой главе, материальны. Их поведение можно наблюдать и прогнозировать. Не то что психологические явления. О них мы можем судить лишь по изменениям поведения индивида. Вот почему наши представления о внутреннем космосе упомянутого индивида сплошь и рядом оказываются ложными. И по той же причине авторы этой книги убедительно советуют читателям: не пытайтесь лечить родных и близких или предаваться самолечению и самодиагностике! Да к тому же в области психических расстройств! Вы рискуете не только упустить драгоценное время, но и усугубить положение, «сделав» себе новую психологическую проблему. Как? Убедив себя в ее наличии. Да, законы психологического космоса предусматривают возникновение «чего-то из ничего». Поэтому следует соблюдать осторожность. Разумеется, сидеть сложа руки не обязательно. Для начала попробуйте понять механизм рождения психологических черных дыр из «стрессового взрыва». Хотя бы для того, чтобы уберечь себя или близкого человека от подобной катастрофы. Но каким образом «со стороны» увидеть стрессы, которые доводят личность до неадекватных проявлений, измерить уровень сопротивляемости своего подопечного или, если хотите, подопытного? Добычу этой информации придется начать с изучения своеобразной «карты внутренней вселенной» — с модели мира, существующей в мозгу каждого разумного существа.
Такая модель формируется в процессе отображения действительности в ощущениях и в представлениях. Человек познает мир, и в его сознании складывается представление о том, где и как протекает его, человека, существование. Все — самоощущение, надежды, влечения, прогнозы — рождается из особенностей внутренней модели мира. Притом, что добиться полного соответствия внутренней и внешней реальности, конечно же, невозможно. Поэтому степень уязвимости внутренней модели зависит не от ее точности, а от ее хрупкости. Если представление о мире создано таким, что рассыпается от любого соприкосновения с реальностью, ее создатель будет регулярно испытывать сильный стресс, переходящий в хронический. Или же научится непрерывно совершенствовать свои представления о мире… Но само по себе осознание факта, что внутренняя модель мира неверна, перспективы сомнительны, влечения опасны, а ожидания напрасны, вызывает стресс у любого человека.
Чтобы понять, в какой именно момент индивидуальный рубеж сопротивления будет сломлен и жизнь человека провалится в тартарары, необходимо составить диатезно-стрессовую модель. Все вышеперечисленные условия — степень «хрупкости» самой личности и ее представления об окружающем мире, условия существования индивида и его умение противостоять стрессу — составляют эту, если хотите, топографическую карту сознания с указанием не только болотистых и гористых местностей, но и сейсмоопасных зон, а также минных полей.
Опаснее всего в плане стихийных бедствий и взрывчатых веществ оказываются люди, не получившие в детстве и юности необходимой психологической поддержки. Из них как раз и формируются самые «негибкие» личности. Про таких нередко говорят: «Это человек принципа!» — причем в голосе звучит двойственное чувство. Вроде бы уважение, но в то же время и ирония… А то и одна ирония, безо всякого уважения. Отчего так?
Мысль, что партия подходит к концу, а крыть-то, оказывается, нечем — это бормашина для мозга. Особенно для тех, кто не умеет проигрывать. Как ни странно, подобные личности — совсем не из породы победителей. Скорее наоборот: это сильно неуверенные в себе люди, чья самооценка только на чужом мнении и держится. Притом, что молодости каждый из нас получает шанс испытать это ощущение на собственном… мозге.
Ведь у всех представителей молодежи: а) возможности для самоутверждения, для самореализации и для повышения самооценки ограничены; б) чрезвычайно развито чувство собственной исключительности, присущее любому человеку, но с возрастом слабеющее; в) амбиции прямо пропорциональны воображению и обратно пропорциональны знанию жизни; г) стремление к получению желаемого нельзя ограничить ни разумными доводами, ни моральными нормами, поскольку оно в большей мере биологическое, нежели социальное.
Прежде чем индивид преобразится из биологической единицы в социальную, ему придется накопить жизненный опыт, а затем пустить полученную информацию в дело и получить конкретный результат.
Естественно, высказывания вроде «Ожидание праздника всегда лучше самого праздника» и «Надежда умирает последней» — не самые ободряющие. И уж конечно, это не те аргументы, которых жаждет нетерпеливая натура молодого человека. Ну, а если нетерпеливая натура юнца/юницы обосновалась в довольно зрелом теле человека далеко не молодого — это уже и вовсе невыгодный альянс. Как бы на сей счет ни изливались благостно настроенные любители «вечно детского в душе человеческой». Инфантилизм, максимализм, негативизм — три кита, на которых стоят депрессогенные схемы и дисфункциональные убеждения, описанные в когнитивной теории психолога Аарона Бека.
Согласно этой теории, существует устойчивая и наследуемая черта личности, которая формирует в человеческом темпераменте повышенную чувствительность по отношению именно к негативным стимулам. Нет, это не наследственный мазохизм, как вам, наверное, кажется. Это хуже. Способность
