Итак, одним из биологических факторов депрессии, действительно, является, если так выразиться, ген наслаждения. Вернее, ген отсутствия такового. Хотя современная привычка все проблемы в жизни объяснять генетическими дефектами — не столько научная методика, сколько обычный масс-медийный прием.
Наука считает, что генетическая информация не имеет прямого и непосредственного выражения в мышлении и поведении человека.
В отличие, например, от цвета глаз, личность формируется и развивается на протяжении всего жизненного срока. Поэтому гарантировать проявление большинства врожденных психологических особенностей невозможно. И вообще прогнозировать трудно: ребеночек будет склонен к расстройствам питания, благодаря чему при его стремлении к гиперкомпенсации он непременно заболеет анорексией, станет моделью, уедет в Америку, в более взрослом возрасте на него окажут влияние проблемы неврологического развития, отчего он станет ипохондриком, начнет усиленно лечиться, увлечется буддизмом, бросит кинематограф и уедет в Тибет, где познакомится с Сигалом, что и повлечет новый виток карьеры этого несчастного ребенка с ужасным анамнезом[13].
Генотип индивида, конечно же, формирует среду вокруг него, но не столь отчетливо и предсказуемо. Все, что удается по этому поводу выявить, это три пути такой организации.
1) Пассивный эффект — результат сходства между родителями и детьми: оно может привести к тому, что родители автоматически создадут в семейном кругу благоприятную обстановку. Но далеко не во всех случаях сходства! Например, родители-интеллектуалы наверняка все устроят так, чтобы ребенок мог развивать свои способности, заложенные генетически. Ну, а если родители склонны к авторитарному общению, не терпят возражений и потребуют от ребенка покорности? Что ответит на это требование ребенок, похожий на папу с мамой? Вряд ли обстановка в доме останется благоприятной и даже просто спокойной.
2) Эвокативный эффект — генотип ребенка может вызвать особые реакции в его окружении: активные, счастливые младенцы вызывают в окружающих более позитивные реакции, чем пассивные, невосприимчивые дети. Ребенок, чье поведение «вмастит» преподавателям, имеет шанс на получение лучших оценок и особого покровительства. Правда, дети, которые предпочитают манипулировать взрослыми, развивают в себе эмпатию и могут добиться аналогичных результатов.
3) Активный эффект — генотип ребенка может играть более заметную роль в формировании среды: ребенок ищет или выстраивает подходящую среду. Экстраверты[14], например, ищут общения, усиливая собственные тенденции к общительности. Дети с выраженными способностями развиваются в сознательно выбранном направлении, совершенствуют свои навыки.
Активная и эвокативная тактики имеют большее значение, когда ребенок вырастает и самостоятельно контактирует с окружающим миром. Люди с разными генотипами в различной степени восприимчивы к своему кругу общения.
К тому же реализация личностного потенциала — не разовое действие, а продукт взаимодействия разных сред. Нельзя рассчитывать на безусловное проявление одиночного фактора. Вот почему гены могут влиять на поведение лишь косвенно.
«Наследственность определяет не специфику поведения человека, но, скорее, диапазоны, в которых средовые влияния или опыт могут модифицировать характерное поведение. Например, ребенок, родившийся со склонностью к интроверсии, может стать более ими менее интровертированным в зависимости от возникающих у него разнообразных переживаний, но вряд ли когда-нибудь станет выраженным экстравертом»[15].
Тем не менее, в сознании людей присутствует целый ряд стереотипов относительно взаимодействия генотипа, природы и судьбы. Возьмем некоторые, самые распространенные.
1) Например, мнение, что сильные генетические эффекты означают — влияние среды не столь важно. А ведь окружающая среда серьезно воздействует на выраженность генетических факторов. Рост, определенный генетически, зависит и от питания. За период с 1960 по 1990 год средний рост мальчиков увеличился на 10 см за счет улучшения рациона, хотя генотип существенно не изменился.
2) Другое предубеждение: гены ограничивают потенциал личности. Между тем средний IQ детей из неблагополучных семей, усыновленных и выращенных приемными родителями из благоприятных социальных слоев, примерно на 12 пунктов выше, чем у детей, которые растут в неблагоприятной среде.
3) Следующий пример: якобы генетические эффекты ослабевают с возрастом. На самом деле с возрастом генетические отличия проявляются все сильнее. Поэтому разнояйцевые близнецы с годами больше отличаются друг от друга — дает себя знать разный генетический материал. Притом, что однояйцевые близнецы на протяжении жизни сохраняют большое сходство, заметное уже при рождении.
4) И, наконец, самое древнее (а также самое опасное для репутации человека) предубеждение: расстройства личности, распространенные в семьях, должны иметь генетическую природу, а те, что не распространены, не являются генетическими. Хотя агрессивное и вообще беспутное поведение, свойственное молодежи, связано отнюдь не с генотипом, а с влиянием среды. Зато аутизм — крайне редкое явление. Им страдают не более 3 % сиблингов[16]. Ну, сами посудите: разве в семье может родиться столько детей, чтобы трое из сотни заболели аутизмом? И потому он представляется не наследственным, а приобретенным дефектом психики.
Да, генетический фактор имеет большое значение. Иногда именно он виноват в резком ухудшении самочувствия человека. Чтобы представить себе, как происходит тот или иной сбой, вспомним биологический механизм обработки информации. Чувствительные клетки мозга — нейроны — передают нервный импульс друг другу, как электрический ток. Между нейронами находятся передающие участки в виде микроскопических щелей — синапсы. Когда импульс доходит до окончания нейрона, в синаптическую щель высвобождают свое содержимое пузырьки — нейротрансмиттеры. Это раздражает принимающий участок следующего нейрона — и так далее. Сигнал идет по цепочке, возбуждая все новые клетки.
Его путь может прерваться не только в случае, если принимающая клетка мертва, но и в том случае, если она заторможена. Ведь для того, чтобы подействовало вещество, поступившее в синапс из нейротрансмиттеров, нужно время. Но принимающий нейрон может работать слишком медленно, а нейротрансмиттер может слишком быстро распадаться (вариант: втягиваться обратно, в свой нейрон). И тогда информация попросту не будет усвоена. До сознания не дойдет посланное органами чувств сообщение об опасности или об удовольствии. С другой стороны, если принимающий нейрон склонен перевозбуждаться даже из-за небольшого сигнала, а в синапсе надолго застаивается раздражающее вещество — что тогда? Тогда возникает вероятность нервного расстройства.
А что вообще такое эти нейротрансмиттеры? Названия самых изученных вы наверняка знаете: это серотонин, норадреналин и допамин. Серотонин оказывает большое влияние на то, как мы обрабатываем информацию, исходящую из внешней среды, и, похоже, играет значительную роль в таких эмоциональных расстройствах, как тревога и депрессия: при функциональном дефиците, когда рецепторы нейронов «не чувствуют» серотонин, резко понижается настроение и возникает тревожное чувство.
Искусственное «усиление» серотонина, к сожалению, производит двойственный эффект: чувствительность рецепторов постепенно падает, в результате чего депрессия одерживает впечатляющую победу над сознанием пациента.
Увеличение дозы «биохимической радости» вызывает потерю восприимчивости рецепторов, отвечающих за получение информации о счастье, посетившем обладателя этих рецепторов. И получается парадоксальная картина: курьеров, приносящих сообщения, все больше, тридцать пять тысяч одних курьеров, как говорил Хлестаков, а послания так никто и не получит! В общем, вместо резкого повышения уровня счастья при переходе на биохимическую стимуляцию начинается обратный процесс. Нейронами мозга уже не воспринимаются те крохи, которые организм получал по милости своей отнюдь не щедрой природы. Рецепторы, насколько вы помните, потеряли чувствительность. Следовательно, они не различают ни собственный серотонин, выделенный натуральным образом, ни искусственно стимулированный.
В результате развивается так называемая толерантность — потребность в заметно возросших количествах препарата, необходимого для наступления желаемого эффекта; и одновременно снижение эффекта при дальнейшем употреблении одного и того же количества вещества. С одной стороны, для организма это необходимая мера: при искусственной стимуляции содержание «гормонов счастья» в мозгу и в крови может повыситься в тысячи раз. А такой объем радости вызывает мощный положительный стресс — эустресс. Но, как вы понимаете, эустресс тоже опасен, и организм не всегда в состоянии справиться с ним. Недаром существует выражение «умереть от счастья». С другой стороны, снижение реакции на серотонин вызывает привыкание и заставляет бесконечно увеличивать дозу. Отсюда и смертельные случаи от передозировки, когда получение очередной порции счастья оказывается важнее жизни как таковой.
В аварийных ситуациях, когда наш организм подвергается стрессу и развивает мощные реакции страха и паники, особенно важен норадреналин. Нейротрансмиттеру допамину приписывалось особое участие в формировании шизофрении, хотя механизм его до конца не ясен. Четвертым наиболее известным нейротрансмиттером является гамма-аминомасляная кислота (ГАМК). Действие ГАМК связывают с возникновением и поддержанием тревожного чувства.
Кстати! Страх, паника и тревога, несмотря на сходство этих эмоций, в нейробиологическом отношении — абсолютно разные вещи. Эти чувства зарождаются в разных отделах мозга, и сигнал о себе подают разными нейротрансмиттерами.
Страх и паника связаны с природной реакцией «борьбы или бегства» и передаются норадреналином. Что же касается тревожного предчувствия, которое психология называет генерализованной тревогой, то это более расплывчатое эмоциональное состояние. Оно подразумевает возбуждение и подготовку к угрозе, но не позыв к бегству или драке. Сообщение о тревоге передается ГАМК. Если этот нейротрансмиттер недостаточно активен, в стрессовых ситуациях сознание не может успокоиться, подавить тревогу и действовать полноценно. Популярные психоактивные препараты (например, валиум, либриум и более современный — ксанакс) стимулируют работу ГАМК в тех участках мозга, которые принимают участие в развитии тревоги — и уровень тревожности понижается.
Дисбаланс мозговых нейротрансмиттеров способен привести к анормальному поведению. Также опасен и гормональный дисбаланс. Центральная нервная система связана с эндокринной благодаря воздействию гипоталамуса на гипофиз. Гипофиз — главная железа организма — вырабатывает множество гормонов, химических веществ, контролирующих другие эндокринные железы. От гипоталамуса сигнал идет к гипофизу — и дальше, к надпочечникам. Кора надпочечников вырабатывает адреналин и стрессовый гормон кортизол. Эти гормоны тоже чрезвычайно важны при формировании самоощущения.
С биологической точки зрения, любое психическое расстройство — это болезнь, вызванная дисфункцией вегетативной или центральной нервной системы, а также эндокринной системы. Эта дисфункция, в свою очередь, имеет врожденную природу или вызвана каким-то патологическим процессом. И если считать биологический фактор основополагающим и решающим, то человечеству, вроде бы, остается только дожидаться новейших достижений фармацевтики. Может, через несколько десятилетий изобретут средство, способное избавить мир от плохого настроения, как некогда вакцина избавила людской род от черной оспы. Биологический подход к расстройствам психики долгое время позволял надеяться на быстрое обнаружение причин болезни и, как следствие, на изобретение лекарства. Хотя сегодня специалисты предпочитают не ограничиваться только биологической моделью и используют различные
