-«Какое-то время, может быть, и не ведали. Но весь двадцатый век правителям буквально в уши кричали: «Остановитесь, вы убиваете планету!» Ноль эмоций… В мире царили индивидуализм и потребительство. «Каждый сам за себя, один Бог за всех», «После нас – хоть потоп», – отвечали власть имущие, оправдывая собственную низость».
В мыслях Диксон звучали горечь и презрение к облеченным властью сородичам.
-«Что вы всё о прошлом, да о прошлом», – встряла крыса. «О будущем не хотите подумать? Ближайшем… Впереди в воде – препятствие».
Мы схватились за вёсла, тормозя лодку и мысленно благодаря Подземную Жительницу. Не имея опыта водных путешествий, я не смогла верно оценить опасность, исходящую от чего-то большого, наполовину скрытого под водой. Сближались мы хоть и медленно, но нашей ветхой посудине лучше не испытывать судьбу столкновениями. Афоня вскинулся на корме:
-Вы это чего?
-Да в воде канитель какая-то, – ответила я.
Все принялись вглядываться в колышущиеся блики лунного света. Внутреннее зрение нарисовало однокорпусную лодку, медленно дрейфующую в перевёрнутом состоянии. Течение неторопливо разворачивало её то так, то этак. Стали отгребать влево, чтобы обойти препятствие.
-Не вижу я ни хрена, – недовольно бурчал рулевой, вслед за Джес налегая на румпель.
-Подземной Жительнице спасибо скажи, она первая опасность приметила.
-Как это оттуда, снизу, она могла что-то заметить? – удивился деревенский.
-Кaком кверху, – насмешливо отозвалась Дик. –Вот у тебя на заднице два родимых пятна слева – она и это видит. «Бесовская тварь!» – предатель опять покрылся холодным потом.
-«Вот и благодарность», – безмолвно засмеялась крыса. –«Нужна была мне его задница. Я вот вижу, еды в глубине очень много, жаль, не достать никак…»
-«А ты уж проголодалась?» – хмыкнула Джессика. Диксон показала Афоне торчавшее из воды мокрое днище:
-Что, теперь видишь?
-Ну да… – пристыженно промычал он.
ДИКСОН
Если честно, Ивана жаль. Честный, правильный парень, таких бы в нашем времени побольше. Но увы, мы пришлись не по нраву, а нрав у него был крут. Нашла коса на камень.
А вот подонкам типа Афони – всё нипочём. Был при Даниле, теперь при нас. Случай представится – всех продаст точно так же. Что ж выходит, мы сейчас помогаем выжить негодяю? Он разбогатеет на предательстве, женится, будет потомство, «яблоко от яблони»…
Я ненадолго задумалась – как вообще могло получиться, что из года в год, из века в век на верхушках пирамид власти оказывались настолько похожие люди? Это выглядело дьявольской селекцией: храбрые и честные погибали в боях, а бессовестные ублюдки по трупам шагали к власти.
Они хитрее, и поэтому назначены править миром? Но такими типами власть используется только для удовлетворения потребностей своих физических тел, грубо говоря, переводится на дерьмо. В чём тогда смысл подобной системы? А ведь я обещала не думать обо всём этом…
Странно было не видеть в ночи ни единого огонька. Контуры обеих берегов мрачно чернели вдали, лишённые малейших признаков человеческого жилья. Справа часто поднимались высокие холмы, поросшие лесом, светлыми полосами песка изредка обозначались отмели. Инстинктивно мы шли ближе к этой стороне водного пути, хотя вряд ли навстречу могли двигаться какие-то другие суда.
Как нередко случается, жизнь очень скоро продемонстрировала – я ошиблась, мы на реке не одни. Встретилась перевёрнутая лодка с пробитым днищем. Мёртвая лодка на мёртвой реке. Ни малейшего ветерка и абсолютная тишь, едва слышный шелест воды не в счёт. От всего этого веяло печалью.
Над водой начал постепенно подниматься туман, в воздухе повисла влага. Я накрыла автоматы сухой ветошью, посоветовала то же сделать Волчице. Достала куртку, положила поближе к Джес – ей может стать прохладно. Мы время от времени разминаемся с вёслами, а она сидит почти неподвижно.
Несмотря на ночное светило, видимость в оптическом диапазоне ухудшалась с каждой минутой. Наш рулевой стал беспокоиться: «Разбойники нападают в тумане. Вон, уж кого-то ограбили…»
Однако, вслух ничего не сказал. И мы промолчали. До рассвета ещё далеко, нужно идти дальше. В прошлой жизни я бывала на этой реке, но сейчас она настолько неузнаваема, что прежнее имя никак не подходит.
-Как люди называют реку? – спросила у Афанасия, чтобы отвлечь. Он удивился.
-Да так и зовут – Река. Она тут одна такая большая, остальное – так, речушки. А что, должно быть особое имя? Я ответила новым вопросом:
-Много ли на реке деревень?
-Конечно! Здесь рыба…
-Чего ж берега тёмные, словно вымерли все? – Джессика озвучила мою мысль.
-Так близко к городу люди не селятся. В третью ночь, Бог даст, Пригоровку увидим, она тут первая. Но и оттуда уходят, – качнул головой Афоня. – Слишком опасно: выродки городские так и прут, а кому оно надо – всю жизнь от пуль хорониться? То и не жизнь уже. И патроны больно дороги, в Пригоровке жить – за сто лет не разбогатеешь…
Чувствовалось, мужичонка нуждается в собеседнике, а мы уж полночи молчим. Ненадолго выглянула полная луна, величаво плывшая над просветом в густом мареве тумана.
-После Пригоровки скоро будут деревни? – поинтересовалась Одинокая. Лесные люди знали только об одной, и та осталась далеко в стороне.
-А как же, – предатель опасливо покосился на охотницу. –Чем дальше вниз по реке, тем чаще деревни. За ночь будем аж по две проходить. Ну, это если под парусом, конечно. Сейчас и ветра-то нет.
-Ты говоришь, патроны дорогие. А их где вообще продают?
-Да лодочники и продают, – стараясь казаться простодушным, ответил селянин.
В его мыслях читалось: «Эх, чёрт, сболтнул лишнее. Теперь догадаются, что у меня тут целое состояние!» Джес попросила погрести – даже в куртке было не жарко.
-«Весло очень тяжёлое, смотри не упусти, иначе кому-то из нас придётся купаться». Встав на ноги, она попробовала на весу длинную деревяшку.
-«Чуть что, сама доставать полезу – плавать уже умею!»
Положив весло на дно, она села на скамейку рядом, на секунду наши бёдра соприкоснулись. Я уступила скамейку гребца, перешла к рулю, а подруга попробовала себя в новой роли. Весло и вправду было слишком увесистым – как пригодился бы сейчас дюралевый инструмент от спортивного каноэ! Сначала лодка стала уходить с курса, нам пришлось поработать рулями, но вскоре они с Волчицей сумели согласовать усилия. Гребли не для скорости, просто чтобы согреться.
В неторопливых мыслях Афанасия мы вскоре прочли любопытнейшую информацию. Оказывается, оружие лодочники выменивали на продукты… у таун- людей!! Поняв это, Джессика в самом деле едва не упустила за борт весло. Я в самый последний момент успела подхватить отполированную ладонями дубину.
-«Извини», – смутилась подруга. –«Выскользнуло… Новость уж очень неожиданная! Пожалуй я вернусь на корму, уже немного согрелась».
От тяжести у Джессики заметно дрожали руки. Когда менялись местами, я незаметно чмокнула её в губы. Волчица почуяла, завидуя, послала страстную эмоцию нам обеим. Мы, естественно, ответили.
-«И такое в прошлом бывало», – спустя какое-то время я продолжила тему, неторопливо работая веслом. «Белые господа охотно продавали дикарям не самое современное оружие, чтобы те потом эффективней убивали друг друга».
Понимая: мои мысли не особенно понятны девушкам, дополнила образными картинами.
-«Вероятно, и здесь то же самое – не знаю уж, сколько прошло лет, но люди так и не смогли измениться. Вооружают обе стороны, а затем провоцируют конфликт».
«Мерзость какая кругом», – думала Одинокая, и от злости её гребки становились размашистей. «Слава Лесу, наши живут вдали от всего этого».
Глаза заметили первые лучи утреннего света. Туман, плотной завесой скрывавший небесную черноту, чуть-чуть посерел.
Время отсчитывало минуты, приближавшие восход, и Афоня, задремавший было на прямом участке, снова начал волноваться. Теперь уже по поводу места для днёвки. За эту ночь прошли меньше чем всегда, не достигнув привычной стоянки. Сейчас нужно решать, где вытаскивать лодку, а кругом одна только серая муть – поди, разгляди…
-Надо к левому править, там реже выродки попадаются.
Заслышав нарастающий щебет звонкоголосых утренних птиц, я и Диксон – она снова взяла весло – ударили по воде сильнее, толкая лодку вперёд, стараясь в последние минуты хода преодолеть наибольшее расстояние. Конечно, наши усилия не могли разогнать тяжёлую посудину до опасной скорости, но деревенский всё равно трусил, представляя впереди в тумане разные препоны.
Мы обратили внутренние взоры на противоположный берег. Невысокий, сухой и песчаный, он образовывал длинный мыс возле небольшой речушки- притока. И я, кажется, придумала, что делать с лодкой.
Мысленно изложила план спутницам – они не возражали. Я и Волчица принялись перетаскивать мешки с солью ближе к корме. Наш рулевой попытался было протестовать, но я в двух словах объяснила, зачем всё это. Переместив весь груз возможно ближе к задней части лодки, мы разгрузили переднюю часть корпусов. Снова взялись за вёсла, усиленно замахали ими, стараясь развить максимально возможную скорость.
-А вдруг там камни? – ёрзал Афанасий на своей банке[67].
Прекрасно видя чистое песчаное дно, мы выкладывались в полную силу, аж дым из ушей.
Киль заскрипел по песку – выпрыгнули по колено в воду, забрызгавшись до макушки, побежали вперёд, натягивая верёвки.
Как только мы приготовились покинуть борт, Джес откровенно направила автомат на предателя, чтобы не искушать на всякие глупости.
-Да я ничё, – забормотал тот, не ожидав от «бабы» такой суровости.
