Поднялась на плоский бетонный верх шлюза, спрятала в левой руке обычный нож, держа обратным перевёрнутым хватом, в правой сжала метательный. И непринуждённой походкой зашагала к разбойнику. Как мы и надеялись, он заметил Диксон не сразу, внимание было сконцентрировано на реке. Заметив левым глазом движение, молодой парень тут же схватил автомат.
Мы замерли, не в силах помочь любимой, что бы там не случилось. Только изо всех сил внушали деревенскому похотливые мысли.
Разглядев, наконец, что к нему идёт совершенно голая девушка, бандит раскрыл рот. Руки, сжимавшие автомат, опустились. Зато восстало кое-что другое.
Парень встревоженно ущипнул себя за ногу. Веснушчатый и курносый, он не пользовался успехом у односельчанок – решил, что спит на посту, видит сон.
Глянув на Дик его глазами, мы согласились – очень похоже. Освещённая утренним солнцем, длинноногая прекрасная незнакомка бесшумно приближалась лёгким, упругим шагом от бедра. На лице красавицы сияла двусмысленная улыбка (Диксон представляла нас).
Часовой вскочил на ноги, дрожащими пальцами развязывая пояс-верёвку. Автомат остался лежать. Штаны деревенского упали наземь, он перешагнул их и бросился навстречу любви.
В двух шагах от него стриженая брюнетка распахнула объятия. Как прекрасна эта нагая грудь! Юный разбойник успел ещё заметить необычно бесстрастный взгляд, прежде чем объятия сомкнулись, и наивное сердце пронзила холодная сталь.
Поддерживая за подмышки отяжелевшее тело, Дик отволокла его на циновку. Пропитавшуюся кровью рубаху накрыла штанами, придала сторожу естественную позу, выпрямив ноги, чтоб издали казался живым.
Отсоединила от его оружия магазин, разрядила автомат и выбросила в реку затворную раму. Аккуратно закрыв крышку ствольной коробки, подложила бесполезное оружие под правую руку мертвеца. На пальцах заметила кривые синие буквы «Петя».
Вот и познакомились. Всё. Теперь вниз по лестнице, чтоб обойти по берегу шлюз.
-«Давайте, девушки, выдвигайтесь. Верхняя часть шлюза свободна». Это нам.
Отталкиваясь шестами, оставили позади заросли, выбрались на большую воду. Афоню я поставила грести, предупредив: «Вздумаешь прыгать, весло оставь, а то пристрелю».
Лодка двигалась прямо к цели – сужению русла в месте, где вода преодолела плотину. Причиной нашего дополнительного беспокойства стали валявшиеся на дне несчётные обломки железа. Ворота шлюза, металлические каркасы неведомо чего, такие же полусгнившие короба. Русло менее глубоко – река разошлась надвое, обтекая глыбу шлюза с обеих сторон. Заметно возросла скорость течения.
Войти в протоку – полдела. Главное, из неё выйти. Южная сторона совсем узкая, нашей двухкорпусной посудине только-только протиснуться. Каменная махина величаво поплыла справа – казалось, можно веслом дотянуться до странной белой полосы на изъеденном водой камне.
Диксон уже добежала до нижней части шлюза, перекинула на загривок висящие на шнурке метательные ножи, сжала в ладони нож с рукояткой – весь в запёкшейся крови – и бегом к воде. Плыть с ножом в руке не очень-то удобно, потому обошла прибрежные кусты по мелководью. Зашагала по отмели к шлюзу, выцеливая расстояние уверенного броска.
Здешний сторож сидел внизу, у протоки с беснующейся пенной водой. Автомат рядом, тут же десяток багров, верёвки, крючья. Орудия лова банда с собой не забирала, чего без толку туда-сюда таскать.
На этом посту мужик зрелый, солидный – смотрел только из-под руки на невесть откуда взявшуюся срамную девку, но эмоций никаких не обнаруживал. Если б обернулся – увидел бы вдалеке приближающуюся лодку.
-Эй, а Петька-то где? – крикнула Дик, заглушая шум реки. Нахмурившийся было бандит махнул рукой за спину:
-С той стороны… А ты кто такая будешь? Чтой-то я тебя никак не признaю…
Держа ладони на затылке, Диксон неспешно подошла, нарочито бесстыдно потянулась, и – резко выбросила из-за головы руку с метательным ножом. Успев схватиться за автомат, деревенский получил клинком в левый глаз, осел набок и рухнул в воду. Дик не мешкая побежала назад, к оставленному на пляже «калашу».
Тем временем мы чуть ли не со свистом проскочили узкое горло южной протоки. Выброшенная сильным течением, лодка заскользила по речному простору, Джес повернула руль, правя к берегу. Диксон догнала нас бегом, передала через борт автомат, нож и трофейный магазин. Влезла в лодку, мы с Афоней оттолкнулись шестами.
Из всех, кто был на борту, только Лариска не пялилась на голую Дик, пуская слюни. Чувствуя это, она торопливо надела деревенские шмотки. Я велела предателю идти садиться на руль, сама перебралась в левую лодку.
Работая вёслами изо всех сил, мы постарались уйти как можно дальше от чудовищно громадной запруды и деревни Пригоровка с такими негостеприимными жителями. Справа ощущался огромный заброшенный посёлок старых людей – руины тянулись километрами…
Солнце поднималось всё выше, мужичок очень хотел остановиться как можно скорее, но пока это было слишком опасно.
-«А что там за белая полоса была, вдоль всей каменной стены?» – я показала Диксон мысленную картинку.
-«Максимальный уровень в паводок».
Снег… Должно быть, это очень красиво!
Дик, отдышавшись от беготни и схватки, продолжила тему снега и зимы, одинаково неведомую всем нам.
-«Волки, распушившие шерсть, очень красивы в снегу», – она передала изображение запорошенного белыми пушинками матёрого зверя.
В расслабленной, казалось бы, позе – затаённая мощь, взгляд такой же, как у собрата-Вожака. Затем мы узрели зимний лес в яркий солнечный день – белые шапки на деревьях, вся земля под покровом непролазных сугробов.
-«Зима – это не только красота, но холод и голод».
-«Ведь раньше там жили люди», – возразила я.
Ещё несколько картин по теме. Оказывается, северяне работали ещё больше, чем здешние деревенские, делали запасы, как некоторые животные. Запасы еды, топлива, всего, что могли заготовить. Последняя картинка изображала нескольких людей в меховой одежде, откапывавших жилище, занесённое снегом до самой печной трубы. Если б не помощь извне – те, кто оказались в доме, были бы обречены.
-«Правильно, что сейчас нет людей в этих широтах», – подумала старшая. –«Зачем оставаться в таких невыносимых условиях, бессмысленно тратить все жизненные силы на элементарное выживание?»
Глазами Джес я посмотрела на её сегодняшнего гребца. Подруга размеренно махала веслом, будто не чуяла тяжести. Свободная мужская рубаха натягивалась при каждом движении, облегая широченную красивую спину. Мысленно поблагодарив нас за комплимент, Диксон ответила:
-«В древности многие просто не знали о существовании иных земель. Жили и умирали, где рождались, в том числе и на Севере». Жили и умирали, где рождались – точно так же, как почти все лесные люди.
-«Да, всё верно. Как лесные люди, так и сородичи Подземной Жительницы до вашего прихода тоже ничего не ведали о других. Одна деревня в трёх днях пути или городские гориллы – предел наших прежних знаний о населении планеты. Но всю жизнь тоскуя душой, я чувствовала: это не так, свет велик и непознан. Поэтому мы с вами… В том числе и поэтому», – мысленно я обозначила не менее важную причину.
Несколько секунд все молчали. Рулевой всё настойчивее думал об остановке.
-«А вам не кажется, что нынешние деревенские повторяют путь старых людей?» – озаботилась Джессика. –«Это хищническое отношение к природе, индивидуализм, парные семьи. Лесные люди намного более развиты, но их до обидного мало. Неизвестно даже, есть ли они где-нибудь ещё, кроме Великого Леса…»
-«Возможно, они более развиты как раз потому, что не размножаются бездумно, как саранча. Видят иные цели, любят жизнь, но не боятся смерти».
-«Благодарю тебя, Дик!» – тепло подумала я. –«Ты пригоже сказала про лесных людей. И, наверное, очень метко».
Справа в Реку впадал широкий полноводный приток, за долгие годы течение нанесло длинную песчаную отмель, пришлось делать внушительный крюк, чтобы её обойти. А вот, кажется, и подходящий остров для днёвки. Вдалеке от обеих берегов и достаточно крупный. Вместе со всеми вытаскивая на берег лодку, старшая спросила:
-«А как началась история лесных людей, что об этом говорила Ведунья Ель?» И я стала рассказывать…
-«Когда на землю опустились Долгие Сумерки и люди города стали постепенно обращаться в безумцев, оттуда ушли пятнадцать икстрималов…»
Уловив эмоцию удивлённого узнавания, исшедшую от черноволосой подруги, я прервалась, чтобы уяснить значение слова, всю жизнь остававшегося непостижимым.
-«Скорее всего, это было слово «экстремал», так в моё время называли себя любители отдыха в рискованных ситуациях, в дикой природе, вдали от обжитых мест. Такие покоряли горы и глубины морей, лезли в пещеры, пробовали всевозможные скоростные спуски с заснеженных склонов».
-«И что с ними было дальше?» – нетерпеливо спросила старшая.
-«Люди ступили в Дом, и стали там жить. В Доме была еда, её хватило на первое время, пока Сумерки оставались густыми, хотя приходилось очень жёстко экономить. Они делили всё поровну – и еду и труд, все вопросы решали сообща, каждый имел равное право голоса. Среди экстремалов были Охотник и Ведунья, они передавали свои знания товарищам, как равным.
Великий Лес принял людей, потому что они любили и уважали его. Лесу в первые годы тоже пришлось тяжко, солнечного тепла недоставало всем. Погибло много деревьев, умирали насекомые, животные, птицы. Но Лес выжил, и с ним выжили экстремалы, все пятнадцать. В одну из вёсен Великий Лес сказал людям: «Вы можете родить детей, я их прокормлю». Так появились первые пятеро лесных людей».
Изменник, как всегда, ушёл подальше от нас, река слабо выплёскивала на пляж мелкие волны. Подруги, лёжа по обе стороны от меня, ждали продолжения рассказа. Я вспомнила: когда была маленькой, Ель то же самое повествовала мне и пятерым моим одногодкам…
-«С каждым годом Сумерки таяли, солнце возвращалось на землю, и с его приходом постепенно пробуждался Лес. Дети были ещё малы, когда пропал Охотник. Отправившись в город за необходимым железом, он не вернулся назад. Ведунья узнала – его убили безумцы. Спустя год другого мужчину насмерть задрал медведь, их осталось четверо на девятерых женщин и больше двух десятков детей.
Принцип равенства прав и обязанностей обрёл весомое подкрепление. Три девочки, первенцы экстремалов, которым уже исполнилось шесть лет, начали перенимать все знания и опыт взрослых, чтобы как можно раньше начать помогать им ухаживать за подрастающими. Несколько лет выдались очень трудными, и все осознали: Ведунья права, рождаемость необходимо контролировать, иначе люди начнут умирать от голода». Предание о начале начал
