Кто-то рядом Сказал: — Молчать!.. — Казаки! Без жалости! Блюсти дисциплину! Нас не жалеют, И их — Пора!.. — И сразу на всю Крепостную Равнину Грузно перекатилось: — Ура! — Ура-а-а! Из переулка, войску Навстречу, Вынесла таратайка Попа, — Сажень росту, парчовые плечи, Бычий глаз, Борода до пупа. Поп отличный, Хороший поп, Нет второго Такого в мире, Крестит на играх, Смеючись, Лоб — Тяжелою Двухпудовой гирей. Конокрадов жердью бил, Тыщу ярмарок открыл, Накопил силищу бычью, Окрестил киргизов тыщу. Ввек не сыскать Другого такого. Слова его — как В морду подкова. Он стоит — борода до пупа. Ввек не сыскать Такого попа. Он пошел, А за ним — Весь чин, Выросший В чаду Овчин И кончин. Дьякон Шугаев С дьяволом В глотке, Пономарь, Голубой От чесотки, Конокрад, Утекший Где-то в леса… Грянули! С левого клироса голоса: — …Благочестивое воинство! Поп пошел Мимо воинства Шагом твердым, Пригоршней Сыпал Святой рассол На казаков, На лошажьи морды. Кони сторонились От кропильницы Молча, — Они не верили Ни воде, ни огню. Волчий косяк Поповской сволочи Благословлял Крестами Резню. Кони отшатывались От убоя, Им хотелось Теплой губою Хватать в конюшенной Тьме овес, Слушать утро У водопоя В солнце И долгом гуденье ос. Глухо раскачивалось кадило — Зыбка, полная Красных углей, Цепью гремела, Кругом ходила И становилась Всё тя-я-желей… И попы, по колено в дыму,
