В комья земли. Травы хотели Жить, жить! И если б им голос дать, Они б, наверно, Крикнули: «Пить, Пить хотим, Жить хотим, Не хотим умирать! Жить нет сил, Умирать не в силах В душном сне песчаных перин». И лишь самбурин-трава На могилах Тучнела, косматая, самбурин. Много могил! Забыв об обиде, О степях, о черемушнике густом, Землю грызут безгубым ртом И киргизы, зарытые сидя, И казаки, Растянувшись пластом. Больно много Могил кругом легло. Крепок осенью тарантулов яд, Руки черные карагачу назад Судорогою свело. Суслики, чумные, свистят. Суслики за лето стали жирны, Поглупели от сытости и жары, Скоро заснуть они должны В байковом рукаве норы. Скоро мокрый снег упадет… Первый суслик скользнул вьюном, Свистом Оповестил свой народ: — Впереди белая пыль идет, Позади люди идут табуном. Не до песни. Чубы помокрели. Лошади ёкают, в поту, в паутах. Чертова пыль вроде метели, Седла под задницами — не постели, Земля качается, как на китах. На удилах, на теплой стали — Пенный жемчуг лошадиной слюны. Лошади фыркают — знамо, устали, Ой, в степях дороги длинны!.. Тут бы ночь догнать Ды в туманы, Хоть в прохладу, коль не в кровать. Федька Палый настиг атамана: — Таман, а мне бы посрать? — У Шапера пойдем в разбивы, Там и дождешься, нно-о! У меня! А то, если надо, — рядом грива, Лучше приладься и крой с коня… — Хохотнули. Чья-то плеть Свистнула. — Ну, ежели туда Да доберемся, баб не жалеть! Баба — она ядовитей. Н-дда! Гей! — Поддакнули. Снова плеть. Злоба копилась Вместе с слюной. Солнце шло от них стороной, Степь начинала розоветь. Пах туман парным молоком, На цыпочки Степь приподнялась, Нюхала закат каждым цветком, Луч один пропустить боясь. У горизонта безрукие тучи Громоздились, рушились, плечи скосив, Вниз, как снега, сползали с кручи В дым, в побагровевший обрыв. И казалось — там, средь туманов, Мышцы напрягая, не спеша, Тысячи быков и великанов Работают, тяжело дыша. А Шапер пополз навстречу скоро, Косами маревыми повит, Перекутав в угарный морок Земляные титьки свои. Ой, в степях пути далеки! Хорошо в траву лечь! Здесь костры лохматые казаки Затеплили богу заместо свеч. Заместо причастья хлебали щи, Заместо молитвы грели в мать: — Нам чего рассиживаться? — Молчи! Подождешь замаевать! — Нече ждать!
