Некуда деваться — куда пойдешь? По бокам пожары — и тут, и там. Позади — осенний дождь и падеж. Впереди — снег С воронами пополам. Ой-пур-мой… Тяжело зимой. Вьюга в дороге Подрежет ноги, Ударит в брови, Заставит лечь, Засыплет снегом До самых плеч! Некому человека беречь. Некому человека беречь. Идет по степи человек, Валится одежда с острых плеч… Скоро полетит свистящий снег, Скоро ему ноги обует снег… Скоро ли ночлег? Далеко ночлег. А пока что степь, рыжа-рыжа, Дышит полуденной жарой, В глазах у верблюда Гостит, дрожа, Занимается Странной игрой: То лисицу выпустит из рукава, То птицу, То круглый бурьяна куст. Вымерла без жалоб, Молчит трава, На смертях замешенный, воздух густ. Стук далек, туп. Зной лют. Небо в рваных Ветреных облаках. Перекати-поле молча бегут, Кубарем летят, Крутясь на руках. Будто бы кто-то огромный, немой, Мертвые головы катает в степи. Человек идет, От песни прямой, Перед встречами, перед степью самой. Человек поет: — Сердце, терпи! — Там далеко — аул. В пыли аул потонул У соляного Льда. — Сердце, терпи! Беда! Муялды, Баян-Коль, Кара-Коль, Рыжая рябь песка. Бела соль, не сладка соль. Чиста соль. Горька! Горька! Чиста соль — длинны рубли. Работают на соли Улькунали, Кишкинтайали, Джайдосовы. Горька соль. Плывут, плывут степные орлы Прямо на Каркаралы. Ноги белы, юрты круглы. Черна вода Кара-Коль. Степь от соли бела. Соль хрустит на зубах. Соль на щеках Румянцы зажгла. Соль горит на губах. Бела соль, страшна соль, Прилипчива, как тоска. Муялды, Баян-Коль, Кара-Коль. По колено песка. Сначала тряпичные дуаны Собирали вокруг народ, Кричали в уши своей страны: — Горе идет! — Горе идет! Ветер волосы им трепал. — Горе! — Молчал народ. Голод к ушам страны припал И шептал: — Горе идет. — Горе! — отвечали ему аксакалы. Страшна соль, Как седина бела, Близка зима, лето пропало, В степь убежал мулла. Тощи груди у женщин, Нет молока, Ни пригоршни хлеба нет, Дорога к весне Далека, далека, Узка, словно волчий след. Казачий дозор
