— Вот какая моя песня, — сказала Маша.
Тогда вышла вперёд одна девочка гречанка и говорит:
— А я знаю стихи про мою маму, она доктор. Потом девочка прочитала эти стихи на греческом языке, и Маша не поняла, что они значат, и тогда эта же девочка гречанка прочитала их ещё раз, по-русски. И по- русски они вот что значили:
Вот какие стихи сочинила греческая девочка.
А потом один мальчик грузин, которого звали Валико, очень хорошо танцевал кавказский танец лезгинку.
И когда он танцевал, все дети и Маша хлопали в ладоши и кричали: «Асса, асса!»
И это было очень весело. А в конце дня заведующая детским садом сказала:
— Дети, завтра великий праздник — завтра девятнадцатая годовщина Октябрьской революции. Приходите пораньше в детский сад, и мы будем отсюда смотреть на демонстрацию.
Когда Маша пришла на другое утро, то все дети были уже в сборе. Все они сидели на скамейках или на траве и пели песни. И Маша села тоже рядом с ними и тоже запела.
А потом по улице пошли люди с флагами, со знамёнами, с плакатами и с цветами.
Солнце сильно грело, было очень тепло, все люди шли в белых платьях и белых костюмах, и можно было подумать, что это первое мая, а вовсе не седьмое ноября. Маша даже загорела за этот день.
И когда она пришла домой, мама сначала подумала, что Маша где-нибудь перемазалась, — такая она стала чёрная.
А вечером Маша села писать письма.
Она, правда, не сама их писала — она говорила маме, что хочет написать в письме, и мама писала. Первое письмо написала Маша папе.
Вот какое:
«Милый, дорогой папа! Я тебя очень люблю. У тебя там, на Ледовитом океане, наверно, очень холодно, а у нас тут очень тепло. Я без тебя очень скучаю и маму слушаюсь. Один раз не послушалась, но больше не буду. Приезжай к нам. Целую тебя. Маша».
А внизу, под письмом, Маша сама нарисовала море и пароход, а под картинкой попросила маму написать стихи.
Вот какие:
«Приезжай скорее! Ещё раз целую тебя».
А второе письмо написала Маша Наташе.
Вот какое:
«Милая моя, любимая Наташа! Я была с мамой в обезьяннике. Обезьяны мне очень понравились. Я поступила тут в детский сад, и тут это и вправду сад, не так, как у нас в Москве. Но всё же я очень без тебя скучаю. И без Вали, и без Гали, и без всех. Тут один грузинский мальчик танцевал очень хорошо кавказский танец лезгинку. Но о Вове я тоже скучаю, он тоже очень хорошо танцует вприсядку. Напиши мне поскорее, как живут у тебя мои Петушок и Ниточка. Здоровы ли они, кушают ли и скучают ли обо мне. Скажи им, что кукла Елизавета Петровна им кланяется. Ох, Наташа, как я без тебя соскучилась!
Целую тебя, и Петушка, и Ниточку. Твоя Маша».
А под письмом она нарисовала картинку: пальму, а рядом с пальмой высокую гору. И под картинкой попросила маму написать стихи.
Вот какие:
«Приезжай, Наташа, поскорее. Ещё раз целую тебя!»
А третье письмо хотела Маша Коле написать, да очень она за день устала.
— Мама, — говорит Маша, — ты Коле сама напиши. Я очень устала, спать хочу.
Разделась Маша и легла спать.