Г. Зиммеля и «Современного капитализма» В. Зомбарта (1902 г.). Ф. Рахфаль, упорнейший критик Вебера в тот период, в особенности настаивал на значительной в этом отношении роли книги Зомбарта, чем вынудил Вебера несколько раз раздраженно заметить, что его работа началась по меньшей мере лет за 12 до полемики. Одновременно с Вебером и под его влиянием эту же проблематику в сходном смысле (хотя по существу и с очень отличной аргументацией) стал освещать его друг, крупный религиовед Э. Трельч, так что критики поддались искушению отождествить их взгляды и рассуждать о «тезисе Вебера — Трельча». Как Вебер, так и Трельч отвергли правомерность такого вменения им общей позиции, когда утверждения одного могут быть безоговорочно приписаны и другому. Тем не. менее впоследствии было замечено, что Вебер скорее стремился не заострять свои расхождения с друзьями, такими как Трельч, Риккерт или Зиммель, и когда речь не шла об опровержении явной фальсификации его точки зрения, стремился подчеркнуть именно общность взглядов или взаимодополнительность исследований. Помимо личных симпатий и личной порядочности (не желая портить и без того неблагополучную карьеру Зиммеля, Вебер не акцентировал в публикациях своих принципиальных несогласий с ним), у Вебера еще было ощущение себя членом научного сообщества — не просто германской академической среды, но достаточно определенной группы ученых, сформировавшейся в Гейдельберге. Э. Трельч, отвечая на критику Рахфаля, распространившего свои суждения о «тезисе Вебера — Трельча» на Г. Шульце-Геверница, Э. Готхайнаи др. писал: «В самом деле, особенно счастливо взаимодополняющееся рабочее сообщество привело в Гейдельберге ряд ученых к родственным научным склонностям и постановкам проблем. Их объединил интерес к социологии…Как это обычно происходит с молодыми научными направлениями, когда еще нет готовых учебников и вообще большой литературной традиции, личный обмен идеями и случайность личного контакта имеют, конечно, определенное значение, в котором можно удостовериться и по самим работам» (KA, S. 188). Марианна Вебер рассказывает о кружке, объединенном интересом к религии и называвшемся по греческому образцу «эраносом». Организатором этого кружка был гейдельбергский теолог А. Дайсман, а входили в него, помимо Вебера и Трельча, такие крупные ученые, как В. Виндельбанд, Г. Еллинек, уже упомянутый Готхайн и др. На заседаниях этого кружка два раза в неделю Вебер не только регулярно участвовал в полемике, но и выступал с продолжительными речами. Все это происходило как раз в период «Протестантской этики» и значительно повлияло на формирование ее замысла.
Замысел, равно как и исполнение, оказались столь сложными, что первые критики Вебера часто просто неверно понимали его текст, да к тому же — как неизменно заявлял сам Вебер, не склонный щадить самолюбие оппонента, — полностью выходили за пределы своей компетенции. Тем не менее он посвятил полемике с психологом и этиком X. К. Фишером и историком Ф. Рахфалем немало страниц в своем «Архиве» (эта полемика воспроизведена в КА, S. II — 187, 216–345). Дискуссия продолжалась до 1910 г. Но и затем страсти не улеглись. Под впечатлением от «Протестантской этики» Зомбарт переработал свою книгу о современном капитализме и выдвинул новые аргументы; критические оценки высоко ценимого Вебером (и в свою очередь благожелательного к нему) Л. Брентано снова подогрели полемику (в 1914 г. с критикой выступил известный бельгийский историк хозяйства А. Пиренн, но дискуссии тут не возникло). Поэтому Вебер, готовя «Протестантскую этику» к переизданию в составе первого тома своего «Собрания сочинений по социологии религии» (корректуру первого тома смертельно больной Вебер еще успел подержать в руках, но вышла книга уже после его смерти), дополнил ее новым материалом. Значительная часть его ушла в примечания и сделала работу еще более трудной для восприятия — не только по содержанию, но и по замыслу. Обычно не вполне адекватно оценивают замысел Вебера именно в «Протестантской этике» и потому, что относят к ней «Предварительные замечания», написанные значительно позже и специально для всего трехтомника по социологии религии (об этом пишет Г. Маршал, см.: SSC, р. 181. Однако традиционно этот текст включается в публикации «Протестантской этики», равно как и «Протестантские секты и дух капитализма» — переработанный вариант газетных статей 1906 г., — в том числе и в переводы.
После смерти Вебера дискуссии продолжались, появлялись книги, в значительной степени инициированные идеями Вебера. Среди этих работ укажем такие солидные публикации, как широко известный труд англичанина Р. Тони «Религия и рост капитализма» (RRC). Тони приобрел большой авторитет своими исследованиями экономической истории, так что эпоху возникновения капитализма в Англии иногда называли «веками Тони». В 1922 г. он читал лекции по этому предмету, в 1926 г. выпустил упомянутую книгу. В 1930 г. с его предисловием вышел первый английский перевод «Протестантской этики» (перевод был сделан знаменитым ныне американским социологом Т. Парсонсом (1902–1979)), а в 1937 г., не без влияния более глубокого прочтения Вебера, он выпустил свою книгу еще раз, в доработанном виде. Этот последний вариант до сих пор переиздается в англоязычных странах чаще, чем Вебер на немецком. Тони разработал иную концепцию, чем Вебер, относительно взаимосвязи кальвинизма и капитализма, но все же содействовал усилению внимания именно к Веберу. Вообще влияние Вебера в Америке было значительно опосредовано Парсонсом, начавшим свою научную карьеру с работы «„Капитализм“ в новейшей немецкой литературе: Зомбарт и Вебер» («Capitalism» in Recent german Literature: Sombart and Weber, 1–4. — «Journal Political Economy», 1928–1929, vol. 36–37. p. 641–661; 31–51), а затем посвятившим Веберу значительную часть своего фундаментального труда «Структура социального действия» (The Structure of Social Action. N. Y., 1937). Важным этапом в творческом усвоении идей Вебера стала впервые вышедшая в 1949 г. книга Нельсона «Идея ростовщичества» (The Idea of Usury. N. Y., 1949; 2nd. Ch., 1969), своеобразно преломляющая одну из важных идей «Протестантской этики». На протяжении десятков лет Нельсон своими статьями и книгами создал целую вебериану, еще не вполне оцененную.
Историки отнеслись к работе Вебера с самого начала в основном холодно, будь то Рахфаль, Пиренн или Робертсон (Robertson Н. М. Aspects of the Rise of Economic Individualism: A Criticism of Max Weber and His School. N. Y., 1933). А. Сэ (See Н. E. Modern Capitalism: Its Origins and Evolution. L., 1928) и др. Помимо специальной критики можно сплошь и рядом встретить в исторических трудах совокупно пренебрежительный отзыв о «тезисе Вебера — Трельча» (теперь уже чаще «Вебера — Тони»).
Для настоящего состояния исследований характерно стремление вернуться к тем же самым источникам, с которыми имел дело Вебер. включая и современную ему философскую и социологическую литературу, с тем чтобы уйти от поспешных интерпретаций, «развивающих» или «отвергающих», и по возможности беспристрастно проанализировать весь комплекс проблем. К публикациям именно такого рода принадлежат работы Маршала. Они в целом свидетельствуют в пользу Вебера. Но в этом же ключе написаны и только что опубликованные статьи М. Маккиннона. нацеленные на «окончательное разоблачение» основного тезиса «Протестантской этики» (С-I, С-II). Маккиннон ставит под сомнение важнейшую часть веберовой аргументации: адекватность его интерпретации теологических текстов. По его утверждению, Вебер понял эти тексты совершенно неправильно.
Основной замысел Маккиннона состоит в том, чтобы принципиально развести учение самого Кальвина и кальвинизм. По мнению Вебера. пишет он, в кальвинизме в качестве существенного элемента сохранилось Кальвиново учение о предопределении, причем Дордрехтский, Вестминстерский и Савойский синоды только усиливают этот момент, в то время как пастырская практика предполагает возможность совета верующему относительно средств определения «спасенности» или «неспасенности». Первая главная ошибка Вебера, по мнению Маккиннона, состоит в том, что он не уловил принципиальных изменений, внесенных в кальвинизм «теологией союза» еще до Вестминстера и переносящей бремя спасения на человека. Ответственность верующего состоит в том, чтобы посредством духовного труда удостовериться в своем призвании и избранности. Вторая важная ошибка — в том, что он приписал делам верующего мирскую направленность. Но в христианском понимании (в том числе и кальвинистском) труды, «дела» имеют отношение к миру иному и не могут отождествляться с деятельностью в рамках профессионального призвания. В-третьих, именно такого рода труды суть для «теологии союза» основания, в силу которых верующий может удостовериться в спасении. Таким образом, не существует разрыва между кальвинистской догматикой и пастырской практикой (см.: С-1, р. 144–147). Отсюда следует, что никакого безысходного одиночества и мучительной неизвестности верующий пуританин в связи с догматикой основных кальвинистских синодов не должен был испытывать.
Маккиннон критикует также указанные сочинения Трельча, Тони и Маршала (С-11, р. 200–207), причем он фиксирует и их расхождения с Вебером (не всегда эксплицированные), и неадекватность общей концепции для анализа возникновения капитализма. Статьи Маккиннона выводят дискуссию на совершенно новый уровень.
Основная библиография содержится в: КА, WPE, SSC.
