Любой ценой

— Нет нужды говорить, что информация эта совершенно секретная, — продолжила она через мгновение. — Мы не знаем, есть ли у Республики подобные данные, но приходится подразумевать, что есть. В конце концов, до войны размер наших сил в основном был открытой информацией; их же — не был. Так что тут у их разведчиков изначальное преимущество. Однако мы надеемся, что они по возможности не пойдут на столь массированные потери. И задачей Восьмого Флота — в настоящий момент — является убедить их разбросать по системам как можно большую часть флота, чтобы она не была задействована в наступательных операциях.

— Поэтому они дают нам корабли, наилучшим образом подходящие для рейдов, — сказал МакКеон.

— Именно, — кивнула Хонор. — Замысел заключается в том, чтобы произвести в тыловых областях Республики достаточно хаоса. Они не могли построить и поддерживать флот наличного размера не ослабив себя хоть где-то. Например, по самой достоверной оценке источников развединформации, оставшихся у РУФ в Республике, они, в частности, пустили на слом все старые линкоры, которые при прежнем режиме использовались для обороны тыловых областей. Даже если бы им не нужны были в другом месте команды этих линкоров, всё равно эти корабли для МДР и ЛАКов были просто мишенями, так что списать их вполне имело смысл. Но маловероятно, что они сумели заменить их кораблями новой постройки. Более вероятно, что они в обороне полагаются на лёгкие корабли и собственные ЛАКи. Без сомнения, они также надеются, что ущерб, нанесённый нам при возобновлении боевых действий, достаточно сильно повлиял на наши наступательные возможности, чтобы мы не были в состоянии воспользоваться слабостью обороны их вторичных систем. Нашей задачей является убедить их, что они ошибаются.

— И они дают тебе Восьмой Флот и объявляют его «основной ударной силой», чтобы помочь в этом убеждении, — сказал МакКеон. Хонор взглянула на него и он пожал плечами. — Это не так уж трудно сообразить, Хонор. Если Адмиралтейство дает тебе это назначение после Сайдмора, то, очевидно, расценивает Восьмой Флот как критически важный элемент, который получит подкрепление как только это будет возможно. Что означает, что хевам придётся полагать, чего бы мы ни добились этими рейдами, что их частота и сила будут только нарастать. Правильно?

— Что-то в этом роде, — ответила она. — И в основном они будут правы. Вот только уровень возможных подкреплений будет ограничен.

Она вновь позволила спинке кресла выпрямится, положив сомкнутые руки на стол перед собой и наклонившись вперед.

— Подведём черту. Мы будем практически свободны в выборе целей и момента наших операций. Мы будем базироваться на Звезде Тревора, так что заодно, при необходимости, сможем послужить подкреплением для Третьего Флота адмирала Кьюзак. И нам надо сделать всё возможное, чтобы убедить репортёров — и Республику — что в нашем распоряжении тоннаж и огневая мощь намного большие, чем в реальности.

— Звучит… интересно, — заключил МакКеон.

— О, это и будет «интересным», — хмуро сказала она. — А теперь я готова выслушать предложения, как бы нам сделать это более интересным для Республики, чем для нас самих.

* * *

— У тебя есть минутка, Тони?

Сэр Энтони Лэнгтри, министр иностранных дел Звёздного Королевства Мантикора с некоторым удивлением поднял взгляд, когда граф Белой Гавани просунул голову в дверь его личного кабинета.

— Думаю да, — тихо сказал министр иностранных дел. Он заинтриговано пронаблюдал, как Белая Гавань заходит в кабинет с древесным котом на плече, указал на кресло и склонил голову. — Могу я спросить, как ты пробрался через драконье логово, не потревожив дракона?

Белая Гавань ухмыльнулся опускаясь в указанное кресло и спустил Саманту на колени. Утреннее солнце светило в окна расположенные слева от него и прямо на его кресло. Саманта заурчала от удовольствия от изливавшегося на нее тепла.

— Это было не так уж сложно, — сказал граф поглаживая шелковистую шубку кошки. — Я просто зашёл в приёмную и сказал Иштвану, что ты ожидаешь моего визита сегодня утром и что нет необходимости объявлять о моём приходе.

— Занятно. — Лэнгтри откинулся в кресле. — Особенно учитывая, что Иштван работает у меня уже больше десяти стандартных лет и именно он следит за моим расписанием. Э-э, я ведь не ожидал твоего появления, не так ли?

— Нет, — намного серьёзнее сказал Белая Гавань. — И, судя по выражению лица Иштвана, он в этом также был уверен.

— Так я и думал. — Лэнгтри задумчиво оглядел посетителя. — Так уж случилось, что в настоящий момент я не занят ничем особенным. За исключением, естественно, — добавил он немного укоризненно, — этого документа, который мне следует изучить до встречи с андерманским послом за обедом. Так что, полагаю, Иштван решил пошутить над тобой. А теперь, когда ему это удалось, скажи зачем ты пришёл?

— Для частной беседы.

— А не будет ли это скорее обходным маневром, чем встречей двух старых друзей, а? — спросил Лэнгтри.

— Честно говоря, да, — признал Белая Гавань, на этот раз без тени улыбки. Древесная кошка у него на коленях выпрямилась и уставилась на Лэнгтри травянисто-зелёными глазами.

— Хэмиш, это не принесет добра, — сказал министр иностранных дел.

— Тони, она должна по крайней мере выслушать их.

— Тогда пойди убеди в этом её. Или хотя бы своего брата. — Лэнгтри окинул Белую Гавань ровным взором. — Он, знаешь ли, является премьер-министром.

— Знаю, знаю. Но на этом вопросе он почти также… сфокусирован, назовем это так, как и сама Елизавета. Он знает моё мнение. Он со мной не согласен. И, как ты и сказал, он — премьер-министр.

— Так уж случилось, — медленно сказал Лэнгтри, — что я в значительной степени согласен с его позицией и позицией королевы по этому вопросу, Хэмиш.

— Но…

— Хэмиш, в так называемых предложениях Причарт нет ничего существенно нового. Она по-прежнему категорически отвергает фальсификацию с их стороны нашей дипломатической переписки. Она по-прежнему заявляет, что их атака была следствием нежелания Высокого Хребта вести переговоры и что наша публикация «подделанных» дипломатических сообщений означает, что леопард — это мы, Хэмиш, если ты не заметил, — не меняет пятен только потому, что лишился власти. И она настаивает на проведении плебисцитов на ранее оккупированных Хевеном планетах под её исключительным контролем. Где здесь что-то новое?

— Новое то, что она предлагает перемирие на время переговоров на основе последних выдвинутых предложений, — резко сказал Белая Гавань. — Поверь мне. Это перемирие нужно нам прямо сейчас гораздо сильнее чем им!

— Почему? — напрямик спросил Лэнгтри. — Если ты не забыл, у нас уже было соглашение о прекращении огня — по крайней мере мы так думали — когда в последний раз хевы устроили внезапную атаку. Знаешь старую поговорку: «Обманул меня один раз — позор тебе, обманул дважды — позор мне», а?

— Конечно знаю. Но ты и правда думаешь, что Причарт сделала подобное предложение только чтобы иметь возможность во второй раз нарушить перемирие? Весь смысл перебранки на тему кто чьи письма подделал для неё состоит в том, чтобы убедить её собственный народ, всю остальную галактику и, возможно, даже существенную часть нашего общественного мнения в том, что мы нарушили принятые стандарты дипломатии. Что она атаковала нас только потому, что мы продемонстрировали, что нам нельзя доверять. Если она предлагает нам вновь усесться за стол переговоров, то атаковав нас второй раз, не разорвав предварительно перемирия, она даст нам великолепную возможность продемонстрировать, что именно её слову доверять нельзя.

— Может быть ты и прав, — признал Лэнгтри. — В то же самое время, Причарт всегда может официально объявить, что отказывается от дальнейших переговоров, прежде чем нанести новый удар. А если она на этот раз будет достаточно аккуратна в соблюдении дипломатического протокола, не подкрепит