свирепость. Это слово было единственным, которое Хонор смогла подобрать. Тактик, несомненно, была женщиной нашедшей своё настоящее место.
— Добро пожаловать на борт, ваша милость, — сказала Гарриман, улыбаясь безупречно белозубой улыбкой. — Если репортёры знают, о чем говорят, то я уверена, что вы найдете достаточно дел, чтобы занять нас.
— Это кажется возможным, — кротко согласилась Хонор. — Но вы же не собираетесь верить всему, что сообщают в новостях?
— Нет, мэм. Конечно нет. — ответила Гарриман, однако её взгляд скользнул по орденским лентам на груди Хонор и та почувствовала легкую тревогу. Вера в славу была последним, что Хонор хотела видеть в тактике. Она начала было говорить ещё что-то, затем остановилась, снова улыбнулась и повернула голову, так как Кардонес представил следующего офицера.
— Коммандер Томпсон, мой механик, — произнес он. Томпсон был жилист и рыжеволос, и при его виде улыбка Хонор стала ещё шире.
— Вот так так, Гленн! — воскликнула она. — Давненько не виделись, не так ли?
— Да, ваша милость, так, — согласился Томпсон, а Кардонес вопросительно поднял бровь.
— Капитан, Гленн много лет назад совершал свой гардемаринский рейс на борту «Ястребиного Крыла»; точную цифру ни один ни нас не любит вспоминать. — пояснила Хонор, — Тогда, — продолжала она со злодейским подмигиванием, — он был проклятьем лейтенанта Хантера, нашего механика. По-видимому, с тех пор он научился отличать штуковины от фиговин.
— Почти что, ваша милость, — произнес Томпсон со слегка взволнованным выражением на лице. — Я всё ещё время от времени их путаю, но, к счастью, у меня есть по-настоящему хорошие помощники, которые меня поправляют.
Хонор засмеялась и легко потрепала его по плечу, затем обратилась к стоящему возле Томпсона лейтенант-коммандеру.
— Коммандер Ньюкирх, наш астрогатор.
— Коммандер.
Хонор пожала протянутую руку. Ньюкирх была в возрасте где-то между тридцатью и сорока. Возраст зачастую было трудно определить, в особенности не зная какое поколение пролонга получил собеседник. В случае Ньюкирх это дополнительно осложнялось её принадлежностью к меньшинству мантикорских женщин-офицеров, предпочитавших полностью удалить волосы на голове. Строгость стиля противоречила её чувственным губам и экзотическим чертам лица, а глаза — необычайно неопределённого оттенка серого цвета — исследовали Хонор практически с осторожностью.
Хонор задержала руку Ньюкирх мгновением дольше, чем руку Хиршфилд или Томпсона, а глаза её сузились, когда она поймала эмоции женщины. Это было необычное сочетание опасения или даже тревоги со странно концентрированным, обжигающим чувством предвкушения и любопытства.
— Мы встречались, коммандер? — поинтересовалась Хонор.
— М-м, нет, ваша милость. — поспешно ответила астрогатор. Она, казалось, колебалась, затем натянуто улыбнулась. — Хотя вы однажды встречались с моим отцом. В одно время с Гленном.
Хонор нахмурилась, но затем её глаза расширились.
— Да, ваша милость, — более естественно произнесла Ньюкирх. — Отец после Казимира остался в Звёздном Королевстве.
— И взял фамилию доктора Ньюкирха, — сказала, кивая, Хонор.
— Да, ваша милость. Все эти годы он часто вспоминал вас. Когда он услышал, что «Император» станет вашим флагманом, он попросил меня напомнить вам о себе и ещё раз передать его благодарность.
— Передайте ему, что я польщена тем, что он помнит обо мне. — промолвила Хонор. — и что, хотя я ценю его благодарность, в ней нет необходимости. Ведь очевидно, — Хонор улыбнулась Ньюкирх, — что он — и вы — достаточно дали взамен и мне и Звёздному Королевству.
Лицо Некрич расцвело в широчайшей улыбке удовольствия, а Хонор перешла к следующему офицеру в строю, который был одет в униформу королевской мантикорской морской пехоты.
— Майор Лоренцетти, командир нашего подразделения морской пехоты, — представил Кардонес.
— Майор, — Хонор пожала руку Лоренцетти, испытывая удовольствие и от его вида и от вкуса его мыслесвета. Лоренцетти был типичным морским пехотинцем, поразительно напомнившем ей Томаса Рамиреса. Чуть пониже и совершенно не такой широкоплечий, с комплекцией простого смертного, но в нём было точно то же чрезвычайно деловитое упорство.
— Майор, — повторила Хонор. И тут майор поразил её, склонившись к её руке. Его губы слегка коснулись тыльной стороны кисти Хонор в официальном грейсонском приветствии, после чего майор выпрямился.
— Ваша милость, — Голос майора был глубок и рокочущ, он улыбался Хонор. — Так как я, кажется, отношусь к тому меньшинству офицеров корабля, которые раньше с вами не встречались, то, возможно, я должен заметить, что два стандартных года провёл в рядах контингента на Масаде. Они не были самым приятным временем, которое я когда-либо проводил, однако после знакомства с планетой — и сравнения её с Грейсоном — я могу только сказать, что если чей флот и нуждался в пинке по его поганой заднице, так масадский.
— Как вы можете убедиться, майор, подобно всем морпехам, выражается необыкновенно выразительно. — сухо произнёс Кардонес и Хонор хихикнула.
— Я заметила, — ответила она. — Хотя, справедливости ради, я должна признать, что согласна с его чувствами. Майор, вы когда там были?
— Я вернулся к службе во флоте в прошлом году, ваша милость, — ответил Лоренцетти намного серьёзнее.
— Я и сама частенько подумывала о визите на Масаду. Полковник Лафолле, — Хонор махнула рукой в сторону старшего телохранителя, — однако, похоже не считает, что это было бы самое разумное решение из всех, когда-либо мною сделанных.
— Справедливости ради, — ответил Лоренцетти, намеренно используя её же собственное выражение, — я должен признаться, что согласен с ним, ваша милость. Ситуация сильно улучшилась даже по сравнению с той, которая была в момент моего прибытия, но всё ещё есть глубоко запрятавшееся подполье. И, при всём моём уважении, вы наверное входите в число трёх или четырёх человек, которых они больше всего жаждали бы убить. Настоящие фанатики сорвались бы с цепи, если бы узнали, что прибываете
— Я знаю, — вздохнула Хонор. Затем она улыбнулась морпеху и перешла к последнему из ожидающих представления офицеров.
— Коммандер Моррисон, ваша милость. Наш корабельный медик, — произнёс Кардонес и Хонор пожала руку стройной светловолосой лейтенант-коммандеру. Моррисон была наверное самой старшей среди офицеров Кардонеса и она ощущалась… цельной. Было что-то весьма успокаивающее в её невозмутимой убеждённости и уверенности в собственной компетентности.
— Доктор Моррисон, — промурлыкала Хонор. Врач улыбнулась и потрясла головой.
— Я счастлива встрече со всеми вами, — продолжила Хонор под пристальными взорами офицеров. — Я знаю, что соперничество между офицерами флагманского корабля и штабистами адмирала стало почти традицией и, честно говоря, это, наверное, не так и плохо. Однако, как я убедилась на собственном опыте, экипаж флагманского корабля столь же важен, как и штаб, если эскадра или оперативная группа собираются действовать чётко. Мы с коммодором Брайэм, — тут Хонор махнула рукой в сторону Брайэм, — обсудили этот вопрос и, если затруднения на самом деле возникнут, я желаю, чтобы они были преодолены как можно быстрее. Я полагаю, вы обнаружите, что когда действительно возникают проблемы, то коммодор Брайэм намного больше интересуется результатами, чем поисками виновных.
Офицеры с одобрительным гулом заулыбались и закивали. Что ж, они сделали бы это в любом случае, учитывая, что любое предложение адмирала на борту его собственного флагмана имело силу гласа Божьего… как бы глупо оно не было. Сейчас же, однако, за реакцией офицеров Хонор ощущала настоящее согласие, принесшее ей подлинное удовлетворение.
— Прошу прощения, капитан, — неуверенно прервала их вахтенная по шлюпочной палубе, — подходит бот адмирала Хенке.
