право, которое Конституция гарантирует каждой Звездной Системе, являющейся членом Лиги, и Беовульф принял решение воспользоваться этим правом сегодня. Поскольку мы не можем противостоять преступной и губительной политике «Мандаринов» изнутри системы, мы больше не будем пытаться. Вместо этого, как руководитель делегации Беовульфа, действуя по поручению законно избранного правительства моей Звездной Системы, настоящим сообщаю, что Беовульф проведет общесистемный плебисцит в течение Т- месяца, начиная с сегодняшнего дня, чтобы определить должна ли система Беовульф покинуть Солнечную Лигу.»
Одинокие голоса, кричавшие оскорбления и возражения, вдруг исчезли в глубокой, звенящей тишине, и она мрачно улыбнулась.
— Это голосование будет справедливо, законно, и публично принято, но говоря лично, я не сомневаюсь вообще, что и его результат будет. И, опять же говоря лично, я предостерегаю всех вас не иметь никаких иллюзий на этот счет. Вы протолкнули ваше предложение, и вы всегда можете расследовать все, что вы решили расследовать, но Беовульф больше не будет участником пропитанной кровью политики коррумпированной и продажной олигархии готовой убить целые звездные нации, а не признать даже возможность нарушений с ее стороны. Мы оставляем за собой право дистанцироваться от преступной деятельности и убийства на межзвездных масштабах, а также принимать любые меры, которые граждане нашей звездной системы полагают необходимыми в кризисе, который постоянный старший заместитель министра Колокольцев и его коллеги «Мандарины» создали. Для тех из вас, кто решил голосовать в поддержку этого предложения, мы желаем вам удовольствия в ваших действиях… но я не думаю, что вы найдете его.
Она нажала клавишу, которая убрала её изображение с дисплея, и Звездная Палата взбесилась.
Глава 35
— Итак, Вы по-прежнему, будете утверждать, что остаетесь в неведении о том, кто с легкой руки Рейда собирается «нейтрализовать» Беовульф, Иннокентий? — голос Натана МакАртни был довольно саркастичен, отметил Колокольцев.
— Я никогда не был «в неведении» об этом, Натан, — ответил Первый Заместитель Министра иностранных дел. — И я никогда не говорил, что это нейтрализует их. Я сказал, что ожидал, что это cместит всеобщее внимание с нас на Беовульф и наденет намордник на Хэдли, и я думаю, что это в точности то, что происходит. Я признаю, что никогда даже не ожидал, что Беовульфцы зайдут настолько далеко и, безусловно, настолько быстро, но, похоже, в и действительно идет к тому, чтобы исключить Беовульф из игры в Звездной Палате, не так ли? Я полагаю, что это можно назвать поиском серебряной середины. — Он улыбнулся тонко. — Так как мы не можем сделать ничего, чтобы остановить это, мы могли бы также попытаться найти место на освещенной стороне, чтобы полюбоваться результатами.
Объявление Хэдли произвело эффект разорвавшейся бомбы и полностью огорошило его. Он признавал это. Он предполагал довольно много возможных исходов действий Рейда, но никогда что Беовульф просто убежит от своих семи столетий членства в Лиге. Никто и никогда не делал это, и большинство людей принимали этот факт намного более незыблемым, чем изначальную Конституцию, право на раскол отмерло и больше не было применимо.
Правительство Беовульфа, очевидно, не видело ситуацию в этом ключе, и в то время как раскол системы еще не стал фактом, казалось, оставался очень небольшой шанс провала попытки плебисцита. Бентон-Рамирес и поддержавшие его директора, несомненно, должны не только быть лучше осведомлены по данным голосования по общественному мнению Беофульфа, чем любой на Старой Земле, но и о том и у Мандаринов действительно был доступ к проделанному мрачному чтиву. По крайней мере восемьдесят два процента системного населения поддерживали решение Совета Директоров принять помощь Мантикоры для предотвращения перемещения Имоджи Цанг через Терминал Беовульфа против желаний самого Беовульфа. И только немного ниже «от семидесяти пяти до семидесяти восьми процентов», в зависимости от респондентов опроса, тех, кто твердо верил, что это предотвратило тысячи дополнительных смертей граждан Солнечной Лиги. И где-то «приблизительно восемьдесят пять процентов» одобрили прямой военный союз со Звездной Империей против их пугалки, этих «Уравнителей Мезы», существующего только в воображении манти. И всегда оставался очень короткий шаг от союза против Мезы до противостояния всем, в ком признают прислужника «Уравнителей Мезы», и пока у Колокольцева не было перед глазами определенных данных по вопросу о прямом отколе от Солнечной Лиги, на таком фоне общественного мнения, он был до боли уверен в правоте Хэдли об окончательном голосовании на вопросе.
Что хуже, представлялось, что существовало очень мало вещей, которые федеральное правительство могло сделать, чтобы предотвратить это. Но не с возможностью Королевского Флота Мантикоры и его союзников всего лишь через единственный гиперпространственный туннель покрывать огромные расстояния. Это уже было достаточно плохо, но согласно его агентам в пределах Ассамблеи, представлялось, что системные делегации Стратмора, Кеничи и Галена были сильно склонны рекомендовать, чтобы их собственные звездные системы последовали примеру Беовульфа! Он не знал, сделал ли какой-либо из них фактически их рекомендации пока, но их системные правительства, конечно, казались достаточно не довольными, чтобы сделать решающий шаг, как они когда-то и поступили, особенно если Беовульф преуспел в своем вызове всей Солнечной Лиге, и мысль была ужасающей. Среднее население четырех звездных систем было более чем шесть миллиардов, и решение двадцати четырех миллиардов граждан Солнечной Лиги уйти будет сокрушительным ударом по авторитету и престижу федерального правительства.
«Нет, — подумал он, — не федерального правительства, но федеральной системы. По нам, сидящим прямо здесь. И, черт побери, иногда я думаю, что они будут правы! А есть ли у них другая альтернатива? Мы не можем преобразовать систему, которая цементировалась, по самым оптимистичнм прикидкам, на протяжении тысячи стандартных ЛЕТ. Особенно не в середине военного и конституционного кризиса! Это разломало бы на части всю Лигу! Прежде, чем мы сможем перейти к выявлению всех проблем Лиги — предполагая, что кто-либо вообще их может вывести — мы должны удержать ее от распада достаточно долго, чтобы разрешить их».
— Ну, лично, я не считаю, что Ваше серебряная середина особенно ярка, — кисло пробормотал МакАртни. — До меня доходили слухи от слишком большого числа людей. Я получал известие от большого количества людей, которых отнюдь не осчастливили предложения Беовульфа о вторжении, по другому и не скажешь, на основные транспортные магистрал, если манти решат после всего, что мы делали, направиться прямо сюдам отношении. Собственно, как видите, это не мои сумасшедшие бредни!
— Худшая вещь, которую манти могли бы, возможно, сделать — с их точки зрения, не нашей — состоит в том, чтобы напасть на Солнечную Систему, — Колокольцев невно крякнул, усмехнувшись. — По сути, мне бы этого больше всего хотелось! Это — единственная вещь, которая, как я думаю, практически наверняка гарантирует, что все Основные Миры, вытянутся по струнке вслед за нами!
— Вы что, действительно так считаете? — в голосе Агаты Водославской прозвучало сомнение. — Я имею в виду, если они — и хевениты, также; давайте не забывать о них — заявились к Старой Земле должны были вынуть Старую Землю, Вы не думаете, что это испугало бы остальную часть Лиги в тряпочку?
— Только на очень короткое время, — сказал Колокольцев категорически. — Лично, я думаю, что это убедило бы большинство Основных Миров, что и манти, и их друзья, настолько беспринципны и высокомерны, насколько, мы объясняли им, они и были все время. Это, безусловно, развеет любое заблуждение о самозащите далеких, мужественных маленьких неоварваров против соларианской агрессии и превратило бы их в циничных империалистов, нападающих на самое сердце самой великой звездной нации в истории человечества! Наиболее вероятная вещь для остальной части Основных Миров, в этом случае, состояла бы в том, чтобы отправить предложение о перемирии, только достаточно надолго, чтобы выяснить, как построить аналог их самонаводящихся ракет, затем обрушиться на штаб-квартиру этого «Великого Союза», и манти должны понимать это.
Он покачал головой и взглянул прямо на МакАртни, как раз когда он говорил с Водославской.
