– Будь он неладен центр этот оздоровительный! – в сердцах воскликнула мама Седышевой. – Дочка ведь туда пошла, потому что головные боли ее беспокоили. А доктор сказал, что это от лишнего веса. И посоветовал сбросить.
– Доктор Вонь?
– Он самый. Я еще дочке говорю, фамилия какая у человека неблагозвучная. А она мне – молчи, мама! Много ты понимаешь. Доктор Вонь – человек великого ума и потрясающей эрудиции. Если сказал, что мне худеть надо, буду худеть!
– И что?
– И поехала в Египет этот проклятущий! Дескать, специальная программа и все такое. А уж сколько денег этот тур стоит! Вокруг мира объехать, наверное, на эти деньги можно было!
Мама Седышевой слегка преувеличивала. Но ее тоже можно было понять. Что хорошего вышло из этой поездки дочери? Ровным счетом ничего.
– Вот я помню, еще в советское время я маленькой девочкой тоже в санаторий поехала. И как раз он был для детей, страдающих избыточным весом. Тоже там диеты всякие были, бассейны, спортивные занятия.
– Вы были полной? – изумилась Леся, так как сейчас мама Седышевой напоминала очень хорошо тренированную скаковую кобылку – тощую и поджарую.
– Нет, – покачала головой женщина. – По ошибке туда попала. Но я к тому говорю, что результат у других детей был. Все худели! Все! Но никаких особых денег это не стоило! Вот я и спрашиваю: за что моя дочка так дорого заплатила? За что?
Утерев глаза, женщина продолжала:
– А еще я ей сама сказала: езжай, доченька. Нигде не бываешь, так хоть развеешься. Вот и развеялась. Вот и развлеклась. Прямым ходом с курорта и на кладбище.
//-- * * * --//
Родственники мадам Кошкиной, получившей неблагозвучное прозвище – Колода, были далеко не такими милыми, как родные Седышевой. Начать с того, что родня у Кошкиной была самая дальняя. Про таких обычно говорят – седьмая вода на киселе. Так тут была даже не седьмая, а тридцать или даже триста тридцать седьмая.
Родня была представлена широко. Четвероюродная сестра Колоды, двое ее великовозрастных отпрысков – парень с опухшим от вечного пьянства лицом и заторможенная девушка с легкой стадией дебильности. Жить не мешает, но все же заметно. Кроме детей тут имелся еще их родной папаша, его брат и еще какие-то люди.
Все они были очень утомлены. Еще бы, отмечали поминки уже много дней подряд. Пили водку под нехитрый закусон – колбаса, сосиски, селедка и килька в томате. Все консервы стояли на столе прямо в банках. Белая скатерть была уже покрыта неаппетитными пятнами и воняла рыбой. На тарелках лежали огрызки соленых огурцов, огромная банка с которыми стояла тут же на столе из красного дерева.
Вряд ли эти люди могли хотя бы отдаленно представлять себе, насколько дорогими были все окружающие их вещи. Они уже умудрились загваздать шелковый турецкий ковер и поцарапать наборный паркет из палисандра.
– Мы ведь случайно узнали, – объясняла подругам сестра Кошкиной, пока остальные напряженно прислушивались к разговору. – Проездом в Питере были. Я своему и говорю, дай, сеструхе звякну. Ну и что с того, что задавака. Все же родня. Батя мой с ее батькой вроде как свояками были или братьями. Вроде бы братьями! Нет, не родными. Тут врать не стану. Дед-то наш был Василичем, а их дед – Борисычем. Или нет, не так вроде. Бабка моя была замужем за дедом, который и был деверем ее отца. Черт! Не помню. Но родство у нас кровное. Вы не сомневайтесь!
Апатичная девушка внезапно подняла глаза и тихим невыразительным голосом произнесла:
– Тетю я любила. Она мне куклу подарила. Красивую.
Это фраза стала своего рода катализатором. И остальные родственники заговорили, силясь перебить друг друга.
– Мировая тетка у нас была!
– И понесло ее на море это!
– К нам бы лучше приехала! У нас и огород, и поросенок, и курей с полсотни имеется. Чего не жить?!
– Сестра вечно занята была. Вкалывала, как десять здоровых мужиков. Родню свою не видела. Не до нас ей было.
– Хоромы себе забацала.
– Кто мы ей такие? Рылом не вышли с нашей мадамой знаться.
– А только что в результате? Пока жива была, она нас на порог не желала пустить. А тепереча мы тута жить станем. Вот так-то!
Когда Кире надоело слушать, она не стала церемониться и просто перебила родственников.
– Кто из вас летал в Египет?
Ответом ей стало продолжительное молчание. И наконец один из братьев ответил:
– А чего нам там делать? Если отдохнуть захочется, так мы на речку лучше сходим. А бешеные тысячи за курорты всякие нам отдавать без интересу. Мы на эти деньги лучше машину бы себе справили.
А его мать добавила:
– Или корову в хозяйство прикупили.
С этими людьми все было предельно ясно. Нет, не летали они в Египет. И знать не знали, где такой находится. И уж точно им бы просто нужной информации не хватило, чтобы провернуть подобную аферу. Это же подумать только! Сначала нужно забронировать себе гостиницу, потом сесть на самолет и полететь в совершенно чужую страну, где, страшно подумать, говорят не по-русски! Нет, такие подвиги этим людям из российской глубинки были явно не по плечу.
И выйдя из дома Кошкиной на улицу, Кира решительно заключила:
– Нет, это не они сделали! На убийц Кошкиной это сборище дегенератов и их деток никак не тянет.
//-- * * * --//
Итак, среди родственников погибших не было никого, кто бы мог желать зла погибшим женщинам. Впрочем, подруги забыли про Синтию. А это было несправедливо. Пусть ее убили и последней. Но все равно убили. И убил тот же человек, который задушил и трех других женщин.
– Поехали к Синтии! – предложила Тата.
– Легко сказать, поехали! А адрес? Ты его знаешь? Лично мы – нет.
– Сейчас позвоню майору и узнаю, – легкомысленно заявила Тата.
– Дерзай, – хмыкнула в ответ Кира. – Посмотрим, что он тебе скажет.
– А что?
– Он же велел тебе держаться от этого дела подальше.
– Но я же только к Синтии... Я только...
Тата не договорила и смущенно замолчал. Ну и дурочка! Чуть было не вляпалась. Представить страшно, как бы разозлился на нее следователь. Ведь получается, что она его обманывает.
– А что же делать? – растерянно спросила Тата.
– Эх! – вздохнула Кира. – Всему-то вас учить надо! У Клима спросим.
– А его телефон...
– У меня есть.
У Клима девушки быстро узнали все, что им было нужно. Оказалось, что Синтия иногородняя. Жила в общежитии. И родственников в Питере вообще не имела.
– Как же так? – растерялась Тата. – Я же помню, она мне про свою бабушку рассказывала. Где же старушка?
Комната Синтии стояла опечатанной. Бабушки не было. Но зато имелись многочисленные соседки, которые уже знали про убийство Синтии и горели желанием пообщаться с подругами на эту тему.
– Какой кошмар! – восклицала одна из них – круглолицая и большеглазая. – Что делается-то! На улицу уже выйти страшно!
– Подумать только, а ведь мы через тот парк, где Синтию убили, каждый вечер ходили, – добавила ее подруга, похожая на вымоченную в формалине моль – маленькая, блеклая и какая-то сникшая.
– Да! От метро тут неудобно. Либо на маршрутке круг давать, либо через парк напрямик идти.
– Синтия через парк всегда ходила.
– Говорила, что ходьба по свежему воздуху куда полезней, чем езда в воняющей бензином маршрутке.
– Здоровье укрепляла.
– Вот и доукреплялась!
И соседки возбужденно переглянувшись, дружно кивнули.
– Выходит, все знали о том, что Синтия регулярно ходит через тот парк?
– Конечно!
– Говорим же, здоровье укрепляла.
– И вообще, про покойников плохо не говорят, но я уж скажу! – воскликнула круглолицая Вика. – Скажу, потому что это правда! Синтия была малость повернутой на своем здоровье.
– В каком смысле?
– В самом прямом! Все твердила про оздоровление организма. У нее этих методик не меньше тысячи было!
– Так уж и тысячи! – усомнилась Кира.
– Ну, не тысячи, но сотни полторы точно в запасе имелось!
– И как же это выглядело? – заинтересовалась Кира.
– Диета, плюс правильный образ жизни, спортивные мероприятия, траволечение, иглоукалывание, ароматерапия, водные процедуры, массаж. Да всего и не перечислишь!
