— Отец! — Снова голос старшей из дочерей. Он прозвучал гневно, но в то же мгновение девушка взяла себя в руки и сказала ласково: — Сначала позвольте нам устроить пир в честь нашего гостя. После долгого путешествия, думаю, ему будут приятны горячая ванна, свежее платье и достойное угощение. Я почту за честь сама приготовить все для омовения.
Она нежно улыбнулась Миносу, и старый царь ухмыльнулся.
— Да, такого удовольствия я не хотел бы лишиться.— Он взглянул на Кокала.— Увидимся на пиру, царь. Не забудьте привести с собой пленника.
— Прошу сюда, ваше величество,— пригласила Аэлия Миноса.
Она и ее сестры повели критского царя из парадной залы. Мой взгляд последовал за ними в купальню. Стены обширной комнаты были выложены мозаичными изразцами, густой пар клубился в воздухе, из крана хлестал в ванну поток горячей воды. Аэлия с сестрами бросили в ванну пригоршни цветочных лепестков, налили туда какого-то масла, которое, должно быть, в Древней Греции исполняло роль геля для душа, и скоро вода в ванне покрылась пузырьками разноцветной пены. Девушки отвернулись, и Минос, сбросив с себя запыленное платье, ступил в воду.
— Аххх,— закряхтел он от удовольствия.— Великолепно. Благодарю, мои дорогие. Путешествие мое и впрямь было утомительным и долгим.
— Вы преследовали свою добычу десять лет, не так ли, царь Крита? — спросила Аэлия, опустив ресницы.— Какой вы упорный человек, однако.
— Долгов я не прощаю,— усмехнулся Минос— Ваш отец поступил мудро, вняв моим требованиям.
— Полностью согласна с вами, господин.
У меня мелькнула мысль, что уж очень откровенно она льстит царю, но старик проглотил ее слова, не моргнув глазом. Сестры Аэлии стали умащивать его голову благовониями и маслами.
— Вы знаете, царь,— продолжала Аэлия,— Дедал ожидал, что вы его разыщете. Он так и понял, что эта загадка была ловушкой, но не мог отказать себе в удовольствии решить ее.
— Выходит, Дедал рассказывал вам обо мне? — Минос чуточку нахмурился.
— Да, господин.
— Он плохой человек, царевна. Моя собственная дочь, и та попала под его чары. Не слушайте его.
— Но он гений, царь Минос. И он считает, что женщины ничуть не глупее мужчин. Дедал учил нас размышлять, полагаться на свои собственные решения. Может быть, и ваша дочь научилась от него этому.
Минос сделал попытку сесть в ванне, но тут сестры сильно толкнули его, и он погрузился обратно в воду. Аэлия подошла к нему сзади, держа на ладони три крохотных шарика. Сначала я подумал, что это тоже благовония, но когда она бросила их в воду, то из шариков выпрыгнули бронзовые нити и стали обвивать тело царя. Они опутали его лодыжки, привязали запястья рук к бокам, стали виться вокруг его шеи. Хотя я терпеть не мог Миноса, смотреть на это было противно. Он испугался, начал биться и кричать, но девушки сохраняли полнейшую невозмутимость. Скоро Минос стал совершенно беспомощным. Он неподвижно лежал в ванне, напоминая бронзовый кокон, вода доходила ему до груди,.
— Что вы задумали? — спросил он.— Зачем вы устроили это?
Аэлия улыбнулась.
— Дедал был добр к нам, ваше величество. К тому же мне не понравилось, что вы стали угрожать моему отцу.
— Не забудьте передать Дедалу,— прорычал Минос,— что я стану преследовать его даже после смерти. И если в Царстве мертвых есть справедливость, то и там моя душа будет вечно преследовать его.
— Храбрые слова, царь. Желаю вам найти справедливость в Царстве мертвых.
Как только она произнесла последние слова, бронзовые нити стали покрывать паутиной лицо Миноса, превращая его в бронзовую маску.
Дверь в ванную комнату отворилась, и вошел Дедал.
В руках он держал дорожную суму, волосы его теперь были коротко подстрижены, борода совсем побелела. Он выглядел старым и грустным. Подойдя к ванне, Дедал коснулся рукой бронзового лба маски. Нити мгновенно стали распускаться и тонуть в воде. Под ними была пустота, словно царь Минос растворился в воде.
— Легкая смерть,— будто размышляя вслух, произнес Дедал.— Это больше того, что он заслужил. Благодарю вас, прекрасные царевны.
— Вам не следует оставаться здесь, учитель,— Аэлия обняла его.— Когда отец обнаружит, что произошло...
— Да,— кивнул Дедал,— боюсь, что я доставил вам беспокойство.
— О, за нас не тревожьтесь. Отец будет счастлив оттого, что ему досталось золото старого царя. Да и Крит далеко отсюда. Но он обвинит вас в смерти Миноса, а потому вам надо уходить. Вы должны бежать в безопасное место.
— Безопасное? — переспросил старик.— Уже долгие годы я бегу из одного царства в другое, ища покоя. Видимо, Минос сказал правду и его преследования не прекратятся с его смертью. Под солнцем нет такого места, где бы меня приютили, когда разнесется слух об этом преступлении.
— Куда же вы пойдете? — спросила Аэлия.
— Туда, куда я когда-то поклялся не возвращаться. Темницей для меня послужит прежнее святилище.
— Не понимаю,— пожала плечами Аэлия.
— Тем лучше для вас.
— Но что с вами станет после смерти? — спросила одна из младших сестер.— Вас ждет страшный суд! Ведь каждый человек когда-нибудь умрет...
— Возможно, и так.— Дедал вытащил из своей дорожной сумы свиток. Я узнал его. Это был тот самый свиток, который я видел в своем прошлом сне, свиток Пердикса, маленького племянника Дедала.— А возможно, и нет.
Он потрепал Аэлию по плечу, затем благословил ее и двух других сестер, опустил голову и бросил взгляд на медные нити, сверкавшие на дне ванны.
— Найди меня, если осмелишься, царь-призрак. Дедал обернулся к облицованной мозаичными изразцами стене и коснулся ее ладонью. Засветилась отметка А — греческая буква «дельта»,— и участок стены скользнул в сторону. Царевны так и ахнули.
— О, вы никогда не рассказывали нам о тайных ходах,— неуверенно проговорила старшая из них.— Наверное, были очень заняты.
— Лабиринт был очень занят, не я,— поправил ее Дедал.— Не пытайтесь следовать моим путем, дорогие ученицы, иначе вы потеряете разум.
Постепенно этот сон перетек в другой. Теперь я находился под землей, в какой-то каменной палате. Лука и еще кто-то из полукровок при свете фонарика внимательно изучали расстеленную карту. Внезапно у Луки вырвалось ругательство.
— Этот поворот должен был быть последним! — С этими словами он скомкал карту и зашвырнул ее в угол.
— Но, сэр! — запротестовал его товарищ.
— Здесь карты не помогают,— ответил ему Лука.— Не переживай. Я сам отыщу проход.
— Сэр, правда ли, что большая группа воинов заблудилась в лабиринте?..
— Ты хотел спросить, не заблудимся ли мы? Да, это возможно. Зачем иначе, как ты думаешь, мы начали с того, что высылали одиночных разведчиков. Но поводов для беспокойства нет. Как только мы обнаружим нить, мы бросим вперед авангард.
— Но как нам удастся ее найти?
— О, Квинтус пройдет через лабиринт.— Лука нервно сплетал и расплетал пальцы.— Все, что от нас требуется, это добраться до определенной точки — до арены. Ни в одну часть лабиринта нельзя попасть, минуя ее. Потому-то нам и пришлось заключить перемирие с ее хозяином. Все, что от нас требуется, это...
— Сэр! — послышался чей-то голос из коридора позади. В комнате появился воин в греческом доспехе с факелом в руке.— Драконица обнаружила полукровку!
— Одного? — Лука нахмурился.— Он бродил по лабиринту?
— Да, сэр! Вам лучше самому взглянуть на него. Он в соседнем помещении. Наши загнали его в угол и держат там, не давая возможности сбежать.
— Кто это?
— Не знаю. Никогда не видал его раньше.
— Нам повезло,— улыбнулся Лука.— Кронос посылает нам удачу. Этот человек нам может понадобиться. Пойдем!
Они выбежали в коридор, а я, охваченный страхом, проснулся и уставился в темноту перед собой. Полукровка, в одиночестве бродивший по лабиринту!
Прошло немало времени, прежде чем я смог заснуть снова.
На следующее утро я прежде всего позаботился о том, чтобы Миссис О'Лири в достаточном количестве доставили собачьи галеты. Затем попросил Бекендорфа присматривать за ней, он пообещал, хоть и не очень охотно. После чего я отправился на Холм полукровок и по дороге встретил Аннабет и Аргуса.
В фургоне по дороге в Нью-Йорк мы с ней мало разговаривали, да и Аргус хранил молчание. Глаза у него были разбросаны по всему телу, и, как говорили, один находился даже на кончике языка, что он очень не любил показывать.
Аннабет выглядела измученной, я даже подумал, что спалось ей, должно быть, еще хуже моего.
— Приснилось что-нибудь плохое? — нарушил я долгое молчание.
Сначала она молча покачала головой, но потом все-таки ответила:
— Послание от Эвритиона. Через Ириду.
— От Эвритиона? Что-нибудь случилось с Нико?
— Этой ночью он сбежал с ранчо и укрылся в лабиринте.
— Сбежал? Почему же Эвритион не остановил его?
— Нико исчез, когда он еще спал. Орф напал на след беглеца и выследил его до самого скотного двора. Эвритион сказал: несколько последних ночей он слышал, как Нико говорил сам с собой. Только теперь он понял, что тот общался с призраком. Ну, с Миносом.
— Нико угрожает опасность!
— Да, и серьезная. Минос — один из судей в Царстве мертвых, но он не утратил своей злобности. Не знаю, чего ему надо от Нико, но...
