щеках' или 'лучистые глаза', и прозвище готово. И начинают, шутя, обыгрывать штришок, выпяченный журналистом. Кому-то, возможно, выпадет на долю милое прозвище, а кто-то от журналистских выспренних эпитетов готов сквозь землю провалиться, лишь бы их не слышать. И что удивляться, если надолго поселится в таком человеке настороженность к журналистам.
Требования документализма для одних пишущих людей обуза, для других опора и вдохновение. Первых, как видно, больше влечет беллетристика, творческая раскованность художественной фантазии. Вторые до конца своих дней преданы невыдуманной жизни невыдуманных героев.
Б. Окуджава сказал о себе: 'Я много лет проработал в газете, но ушел из нее, ибо самым трудным для меня было описание того, что вижу в данный момент'. Впечатления выплескивались за грани оперативной документальности, вели к другому типу творчества.
Очень похоже говорил о своем пути от журналистской деятельности к писательской талантливый современный прозаик В. Распутин: '...От фактографического очерка я переходил к рассказу. К увиденному и услышанному журналистом я стал как бы добавлять 'от себя'. Переплавка впечатлений в собственно художественные формы стала на определенном этапе развития таланта творческой необходимостью'.
Американский писатель А. Хейли в интервью корреспонденту 'Литературной газеты' высказался предельно категорично: 'По-моему, из журналистов редко получаются хорошие писатели - мешает привычка писать быстро'.
Между документально-журналистским и беллетристическим, собственно 'писательским' талантом, конечно, более сложные взаимоотношения. Многие писатели выступают в периодической печати. Но вовсе не каждому журналисту 'на роду уготована' писательская стезя. Обманчивые представления о полном сходстве этих различных занятий нередко сбивают с толку, рождают неверный выбор профессии и судьбы.
Ленинградские социологи провели опрос среди журналистов города и области. Они попросили высказаться о мотивах выбора профессии и о том, что наиболее привлекательно в пей по прошествии времени. Четвертая часть опрошенных журналистов мотивы выбора своей профессии определила так: 'увлечение литературой, мечта стать писателем'. Самым привлекательным в процессе работы часть опрошенных считали 'удовлетворение своих литературных интересов', около четверти заметили, что предпочли бы место журналиста поменять на место писателя.
Данные эти условны, но все же красноречивы. Они говорят об устойчивой тенденции: журналистика выглядит как бы преддверием 'большого' писательского творчества - тем же, но в 'сокращенном' варианте. Этот обманчивый 'дорожный указатель' немало молодых людей направил на ложный путь. Свое решение стать журналистом они излагали примерно такими словами:
'По сочинениям в школе - 'отлично', в классной стенгазете участвовал, хотел бы вырасти в писателя - поэтому пока собираюсь поучиться 'на журналистике'. А журналистика, как и любая профессия, не терпит людей, идущих к ней преднамеренно на 'пока'.
Необходимый залог мастерства - преданность ему.
Преданность, которая не отступит перед первыми препятствиями, не испугается острых зазубрин, оставляющих след в душе после первых неизбежных профессиональных неувязок. Очеркистка М. Чередниченко говорила по этому поводу на встрече со студентами-журналистами:
сравнительно легко освоить внешний стиль профессионального поведения: манеру держаться, интонацию разговора, раскованную живость контактов... Все это необходимые 'витки' на орбитах профессионального мастерства. И случается, с упоением вращаясь на них, молодой специалист не помышляет приблизиться к сердцевине.
Он может и на весь свой профессиональный век застрять на этих круговых орбитах. Чем ближе к сердцевине мастерства, тем неотступней то, что очеркистка назвала 'творческим терзанием'. Это погоня за ускользающей истиной в запутанных ситуациях, о которых предстоит писать, в хитросплетениях социальных проблем. Это боль за судьбы невыдуманных героев, это 'муки слова'
во имя самых точных и действенных выражений.
Вот здесь, по грани кокетливого самолюбования профессиональным умением и мужества творческой самоотдачи, пролегает, как и в любой профессии, рубеж меж ремесленничеством и подлинным мастерством. Можно ли преодолеть этот рубеж, избирая профессию на 'пока'?
- Влияет ли специфика журналистской работы на формирование жанров? Отличаются ли они от литературных?
- Безусловно. Жанры журналистики отличают от жанров литературы две главные особенности: лаконизм и документализм изложения.
'Каждому блину нужна своя сковородка', - гласит пословица. Условно говоря, жанры - разные виды 'сковородок', пригодные для выпечки изделий на газетные и журнальные полосы. Жанр - это исторически устойчивая форма журналистских произведений, способ 'упаковки' фактов и мыслей.
Но и 'сковородка' - образ приблизительный, и 'упаковка' не многим точнее. Потому что жанр - это такая форма, которая влияет на содержание. Выбирая 'сковородку', мы получим не только различный размер 'блинов', но и разный их вкус. Это самое главное в природе жанра.
Советский литературовед М. Бахтин глубоко исследовал жанровые варианты. Он считал: 'Жанр живет настоящим, но всегда помнит свое прошлое, свое начало.
Жанр - представитель творческой памяти в процессе литературного развития'. Жанр 'помнит' прошлое, но одновременно под пером творца активно откликается на настоящее, движется, живет, дышит. То есть, как говорил классик советского литературоведения В. Шкловский, 'жанры сталкиваются, как льдины во время ледохода, они торосятся... образуют новые сочетания, созданные из прежде существующих единств. Это результат нового переосмысления жизни'.
Единичное произведение, как бы оригинально оно ни было, тотчас жанра не создает. Автор может предлагать свое новшество Времени и Истории, а что будет принято, войдет в профессиональный опыт, решает не он. Ибо жанры результат исторического отбора. Этот отбор действует постоянно: отбрасывает 'уродливые', 'заумные' формы произведений, сохраняет выразительные, содержательные, компактные.
Первые периодические издания использовали уже бытовавшие формы. Хроника, реляция, письмо - вот и все, чем радовали своих читателей ранние 'Ведомости' всех континентов. Журналы, печатая аннотации и комментарии, постепенно обращаются к жанру научного трактата, трансформируют его в публицистическую статью. И лишь постепенно профессиональные свойства журналистики, такие, как оперативность, документализм, особая компактность изложения, формируют собственно журналистские жанры: передовую статью, репортаж, корреспонденцию, обозрение.
Передовая статья. Казалось бы, уж этот деловой, строгии, 'подтянутый' газетно-журнальный жанр испокон веку существовал таким, каким его видим сейчас. АН нет! Во-первых, 'век' этого жанра не так уж долог - чуть более ста лет. Советский историк журналистики А. Роот установил, предприняв детальное исследование, что впервые из-под пера русского журналиста передовая статья вышла в конце 1855 года. Журналистом этим был А. Герцен, а передовая без заголовка под эпиграфом 'Да здравствует разум!' открывала альманах 'Полярная звезда'. Вот ее начало: Полярная звезда (имеется в виду альманах декабристов. - В. У.) скрылась за тучами николаевского царствования.
Николай прошел, и Полярная звезда (имеется в виду издание, начатое А. Герценом) является снова, в день нашей Великой Пятницы, в тот день, в который пять виселиц сделались для нас пятью распятиями.
Русское периодическое издание, выходящее без цензуры, исключительно посвященное вопросу русского освобождения и распространению в России свободного образа мыслей, принимает это название, чтобы показать непрерывность предания, преемственность труда, внутреннюю связь и кровное родство'.
Перу Герцена принадлежит более ста передовых статей - богатейший вклад в становление нового жанра.
В публицистическом наследии В. Ленина передовые статьи едва ли не самый распространенный жанр. Существо этого важнейшего типа публицистики в политической программности, граничащей с дпрективностью, в прямом побуждении читателя к действию.
Когда о признаках жанра забывают, рождается суррогат, лишь занимающий место настоящей передовицы.
М. Салтыков-Щедрин 'прохаживался' по адресу 'забывчивых' авторов: 'Сапожник обязуется шить непременно сапоги, а не подобие сапогов, и, чтобы достигнуть этого, непременно должен знать, как взять в руки шило и дратву. Напротив того, публицист очень свободно может написать не передовую статью, а лишь подобие оной, и нимало не потерять своей репутации'.
Сложна, диалектична природа любого журналистского жанра. 'Содержательность формы', - говорят о ней.
'Устойчивость в изменчивости'. Сложная эта природа 'в руки' дается не сразу. Выучить названия жанров в журналистике, их признаки, конечно, легко. Но владеть этой гибкой изменчивой 'упаковкой' много сложнее.
Вот первокурсники факультета журналистики получают первое практическое задание: надо написать материал о встрече с авторами книги 'Люди бессмертного подвига'. Событие примечательное: авторы - дважды Герои Советского Союза - прошли всю войну - материал богатейший.
Задание вдохновляет. В итоге на стол ложатся листочки: один, второй, третий, десятый. И все на одно лицо: состоялась встреча... приняли участие... тепло встретили... - мелькают стереотипные фразы. Краткий информационный оттиск события в двенадцати (по числу студентов группы) вариантах-близнецах.
А где же здесь признаки мастерства? Их не оказалось. Ребята не решили для себя важный момент: в каком жанре описать встречу? Дать ли краткий, сдержанный отчет или лирический репортаж, раскрывающий эмоциональную атмосферу события? Или выступить в жанре диалога, комментируя суждения одного из героев встречи? Или дать обстоятельную корреспонденцию об общественной жизни на факультете, в которой встреча ветеранов станет завязкой или, напротив, центральным эпизодом?
Размышляя о вариантах газетных публикаций, К. Маркс обращал внимание на то, что в одних случаях интерес журналиста в основном привлекает мысль, а в другом случае - факт, хотя, конечно, одно не исключает другого.
Та или иная установка, цель журналиста и редакции обусловливают выбор жанра. А это, в свою очередь, определяет методику сбора материала, сроки работы, место на полосе.
Развернем только что полученный номер 'Правды'.
Его открывает передовая статья - жанр, овеянный именами А. Герцена и В. Ленина.
Далее идут подборки кратких информационных заметок. Для них 'несущая конструкция' - факты.
Вот репортаж. В 'Правде' он занимает, как правило, или центр первой страницы, или 'чердак' - верхнюю часть последней. Репортаж - это живой рассказ журналиста-наблюдателя о том, что происходит на его глазах.
Жанр отличает ярко выраженный 'эффект присутствия'.
На развороте (вторая и третья, а также четвертая и пятая страницы) 'Правды' - статьи и корреспонденции, иногда очерк, рецензия, обозрение. Это наиболее сложные, серьезные формы воплощения фактов и мыслей. Здесь конструктивной основой становится мысль журналиста, его идея, концепция. Здесь не обойтись кратковременным наблюдением за событием. Необходим анализ, подбор аргументов, внимательные беседы с людьми. Перевернем шестую полосу. Нередкий 'житель'
ее - фельетон - сатирический жанр журналистики, очень популярный у читателей и крайне сложный, ответственный для мастеров пера.
