– Я провожу эксперименты только на мышах и...
Мужчина подошел к ней сзади, заломил руку за спину и приставил пистолет к затылку. Девушка вздрогнула. От прикосновения смерти по спине пробежали ледяные мурашки.
– Не надо так с нами, госпожа Валлемберг. Мы знаем все о каждой минуте ваших экспериментов. И нам известно, как далеко вы продвинулись в своих исследованиях.
Мадлен попыталась вырваться:
– Пустите меня!
Вдруг она наступила на что-то мягкое. Мягкое и теплое.
– Вы убили Мари-Кюри! – воскликнула Мадлен.
– Я решил, что это бешеная собака, которая собирается меня укусить.
Мадлен упала на колени и прижала мертвое животное к груди. Мари-Кюри была самкой утконоса и первым донором, предоставившим клетки для экспериментов. Мадлен приручила ее и так привязалась к ней, что взяла к себе домой. В ванной комнате она поставила специальное корытце, в котором ее питомица могла плавать.
В слабом свете, просачивавшемся с улицы, она разглядела густые черные усы на лице незнакомца.
– За что вы ее убили? Ведь это безобидный утконос!
Незнакомец вырвал мертвое животное из рук Мадлен и отшвырнул:
– Я не шучу, госпожа Валлемберг. Мы хотим знать, где
Мадлен побледнела:
– О чем вы говорите?
– Вам это прекрасно известно.
В этот момент в дверь позвонили и раздался голос Кевина:
– Мадо! Умоляю, позволь мне объясниться. Выслушай меня! Я изменился. Я больше не пью. Дай мне еще один шанс. Один-единственный шанс!
Воспользовавшись тем, что нападавший отвлекся, Мадлен схватила Фельдмановский приз и ударила черноусого в лицо. Тот зашатался и выронил пистолет.
– Что ты там делаешь? Что это за шум? – спросил Кевин.
Мужчина кинулся за оружием, но Мадлен изо всех сил пнула пистолет, и он улетел под диван со скоростью хоккейной шайбы. Выхватив нож из ножен, привязанных к ноге под коленом, непрошеный гость бросился на Мадлен. Его лицо было залито кровью. Девушка увернулась и ударила его коленом в пах. Мужчина сдавленно вскрикнул и, пошатнувшись, задел книжный шкаф, который тут же на него обрушился.
– Мадо! Мадо! Ты не ушиблась? – метался за дверью Кевин.
Мадлен не стала ждать, пока незнакомец поднимется на ноги. Подобрав подол платья, чтобы легче было бежать, она схватила в прихожей бумажник и открыла дверь, за которой Кевин терзал в руках букет.
– Мадо! Клянусь, я больше не прикоснусь к алкоголю. Мне так жаль! Если бы ты знала, как мне жаль! Но это в прошлом, понимаешь? Это больше не повторится!
Увидев, что Мадлен вся в крови, он очень удивился, но девушка не дала ему времени разразиться новой тирадой. Она выхватила у Кевина букет, швырнула цветы в усатого и бросилась вниз. В этот момент на лестнице показались двое мужчин, которые бежали ей навстречу. Мадлен на мгновение замерла, а затем ринулась назад, перепрыгивая через несколько ступенек. Увидев, что она возвращается, Кевин решил, что не все потеряно:
– Мадо! Нам пора объясниться и...
– Увы, Кевин. Сейчас не до того.
Взбежав наверх, Мадлен выскочила на плоскую крышу. Вооруженные преследователи гнались за ней по пятам. Запыхавшись, Мадлен остановилась у самого края и обернулась. Увидев настигавших ее врагов, она решила, что все кончено. Оставалось только совершить невозможное.
Мадлен разбежалась и взмыла над переулком, надеясь перепрыгнуть на крышу соседнего дома. Она раскинула руки и пожалела, что это не крылья. На долю секунды ей показалось, что она парит. Прямо перед ней расстилалась гладкая крыша с ярко сиявшим водосточным желобом.
«
Ее босые ноги ударились о черепицу. Мадлен ухватилась за водосточный желоб и, соскользнув с крыши, свалилась на расположенный ниже балкон. Окно было открыто, и она ворвалась в чужую квартиру.
Не обращая внимания на остолбеневших от изумления людей, Мадлен ринулась к двери, сбежала по лестнице и выскочила на улицу – окровавленная, в разорванном платье, босая, но с бумажником, засунутым за корсаж. Она выбежала на дорогу, подняла руку, и машина, взвизгнув покрышками, резко затормозила прямо перед ней.
– Очень жаль, дорогая, но моя смена закончилась. Я вас подвезу, только если нам по пути.
В эту минуту из подъезда выскочили трое преследователей. Они увидели Мадлен и бросились за ней. Девушка прыгнула в машину:
– Едем! Неважно куда, только скорее!
Водитель покосился на багровые пятна на платье пассажирки:
– Вы что, ранены? Ладно, я сегодня добрый. Куда едем?
Он поправил зеркало заднего вида.
– Поехали! Куда угодно, только скорее! Ради бога!
– Ладно! Жене скажу, что это был особый случай. Когда я опаздываю, она закатывает скандал.
– Погодите, я знаю, куда ехать.
Машина скрылась в ночи, оставив выбившихся из сил преследователей далеко позади.
«Мы в стр-р-рашной опасности! В стр-р-рашной опасности!»
Попугай наслаждался, раскатисто произнося каждую «р».
– Заткнись, Уинстон! Или я зажарю тебя на Рождество вместе индейки! Хм, Мадо, я правильно тебя поняла?
– Некогда объяснять, мама. Нужно
«Скорее! Едем! Нужно спасти
– Мадо, успокойся! Откуда эта кровь? Ты что, ранена? А тебе, Уинстон, в последний раз говорю: замолкни или останешься без обеда.
Мадлен схватила мать за руку:
– Мама, послушай, нужно торопиться. Меня преследуют! Эти люди вели себя так, будто им все известно.
– Этого не может быть.
– Это агенты какой-то чужой страны. Вероятно, они уже давно за мной следят. Надо поскорее
– Да что ты такое говоришь?
– Мама, я не шучу!
Карина приоткрыла входную дверь и увидела, как по лестнице крадутся мужчины с оружием в руках – молчаливые и грозные.
Женщины бросились на кухню. Карина вытащила из морозилки контейнер кубической формы, оснащенный циферблатами и термометрами.
Поднявшись по черному ходу на верхний этаж, они стали ждать. Незнакомцы позвонили в дверь, а затем выбили ее. Мать и дочь бросились бежать со всех ног. Последнее, что они слышали, был голос Уинстона, повторявшего: «Это серьезно! Серьезно!»
Женщины поставили контейнер в багажник, который невозмутимый водитель открыл, не выходя из машины.
– Жена меня убьет. Я действительно слишком задержался.
Машина рванула с места.
– Ну что, опять куда угодно, лишь бы подальше, а по дороге вы решите, куда ехать? Так? – Таксист
