которым кое-где приходилось передвигаться по щиколотку в грязной воде, таскали на укрепления булыжники из разобранной мостовой и мешки с песком, чтобы заполнить бреши, сделанные накануне англичанами. Ош верхом на лошади объезжал укрепления, отдавал приказы и справлялся о состоянии духа солдат. Но лицо его было мрачно, и две тонкие морщинки то и дело прорезали переносицу.
– Ядер нет, – доложил Франсуа, вытирая рукавом лоб. Он наравне с простыми солдатами таскал мешки, укрепляя стену.
– Три ящика вам подвезут, – сказал Луи. – Я приказал полностью эвакуировать форт Рисбан и форт Луи, оружие и солдаты оттуда скоро будут в городе. Мы оставляем побережье.
– А форт на юге? – спросил Франсуа.
– Там все затоплено, потому что дамба на канале не выдержала, – объяснил генерал. – Англичане не рискнут снова штурмовать с юга, а в этих обстоятельствах форт и мне не нужен.
Франсуа восхищенно покрутил головой.
– И все-таки это здорово, – сказал он. – Ты был готов затопить город, но не сдать его. У меня бы духу не хватило принять такое решение, честно.
– Я что, по-твоему, варвар? – буркнул Луи. – Мне что, не жаль людей? Я же сначала все изучил. Открыть шлюзы – эта мера была хороша для того, чтобы устрашить нападающих. А вода поднялась всего на несколько футов, так что в городе никто не погиб. Ну, на первых этажах кое-где стало сыро, но до центра города вода даже не дошла. – Он повернулся. – Кстати, мне надо навестить кое-кого.
У Франсуа было ощущение, что он знает, кто этот кое-кто. Во всяком случае, удивляться он не стал.
– Погоди, генерал, – окликнул он Оша. – Мост через канал разрушен ядрами, надо ехать в объезд. Я тебе покажу безопасную дорогу.
Он оставил вместо себя помощника наблюдать за тем, как восстанавливают стену, и вместе с Ошем поехал на улицу Королевы.
При виде пробоины от ядра, зиявшей во втором этаже «Золотых ворот», Луи изменился в лице.
– А, да, – спохватился Франсуа. – Вчера ночью одна гражданка в доме зажгла свет. Она ребенка ждала, может, ей плохо стало, не знаю… Но англичане стали стрелять, и одно их ядро угодило в дом.
– Кто-нибудь погиб? – мрачно спросил Луи.
– Только она сама.
Луи соскочил с лошади и, обойдя дом, зашел с черного хода. В кухне царил форменный разгром. Под распахнутым настежь шкафом жался к стене кот хулиганской наружности, которого Луи несколько раз видел прежде возле дома. Заметив генерала, Разбойник жалобно мяукнул и сделал к нему движение. Кот хромал на одну лапу – когда Амелию увозили, Разбойник попытался вцепиться Оливье в ногу, но тот просто отшвырнул его.
– Черт возьми, – мрачно сказал Луи, – что тут произошло?
– Не знаю, – ответил Франсуа.
Они вышли к лестнице, и тут Луи увидел седовласого гражданина лет семидесяти, который рысцой бежал вверх по ступеням.
– А ну стой! – заорал Ош и кинулся следом за Кристофом.
Но старик прибавил прыти и скрылся из виду. Ругаясь на чем свет стоит, Ош побежал следом за ним и распахнул первую попавшуюся дверь.
Он и сам не знал как, но он сразу же понял, что это была комната Амелии. При его появлении толстая старая служанка, которая рылась в комоде, отпрянула с испуганным лицом. В руках у нее был ворох женских тряпок.
– Где хозяева? – рявкнул Ош. – Отвечай!
Эмма залепетала, что хозяйку только похоронили… а хозяин поседел… а потом прибежали англичане и всех увели с собой. И Себастьена, и кухарку, и еще эту… белошвейку.
– Амелию? – Ош дернул щекой. – Вещи на место положи.
Эмма поколебалась, но нехотя вернула вещи на место.
– Я могу идти? – пробормотала она. – Я слежу за домом, когда хозяев в нем нет. Я уже много лет, гражданин генерал…
– Стой, – сказал Франсуа внезапно. – Что это у тебя в левой руке?
Это оказалось дорогое ожерелье, украшенное зелеными камнями. Луи поглядел на Эмму так, что она попятилась.
– Что еще ты украла, дрянь?
В глазах старухи мелькнула ненависть, но она все же вернула кольцо с изумрудом, которое рассчитывала продать знакомому ювелиру.
– А серьги где? – спросил Луи.
Проклиная про себя ненасытную алчность республиканцев, которые сами грабили, а другим не давали, Эмма вернула драгоценность, которую до появления синих успела спрятать в карман.
– Пошла вон, – сказал Луи. Он не был грубияном, но сейчас его так и подмывало врезать ей как следует.
Эмма удалилась, чтобы излить душу Кристофу, который успел прибрать к рукам пачку фальшивых ассигнатов и теперь, дрожа, ждал на чердаке, чем закончится визит незваных гостей. В комнате Амелии Луи сел на кровать, сложил возле губ руки и о чем-то мрачно задумался.
– По-моему, все просто, – нарушил молчание Франсуа. – Пришли друзья хозяина и увели ее с собой.
– А если они узнали, что она нам помогала? – возразил Луи.
Разбойник, хромая, вошел в дверь, нерешительно покосился на людей, но все же подошел к Луи и потерся головой о его ногу.
– Возьми кота, – сказал Ош, поднимаясь с места. – Надо будет забрать ее вещи. Если она вернется, милые слуги их точно не отдадут.
Вещей оказалось немного – несколько платков, пара платьев, книга на немецком, напечатанная затейливым готическим шрифтом, крошечный флакон духов, веер, шаль и украшения, которые генерал отнял у Эммы. У Луи создалось впечатление, что Эмма уже успела кое-что стащить для себя, но при мысли, что опять придется иметь дело со старухой, он почувствовал такую гадливость, что у него аж скулы свело.
Ему стало интересно, что за книгу Амелия возила с собой. Он открыл том, но тут на пол упал сложенный вдвое листок, который был спрятан между страниц. Луи наклонился и подобрал его. Это оказался рисунок карандашом, на котором был изображен молодой человек, светловолосый, с приятной улыбкой. На обороте рукой Амелии была сделана короткая надпись по-немецки, но Луи не знал языка и не смог ее прочесть.
…Весь вечер и часть ночи Луи объезжал город, подбадривал, отдавал приказы, проверял, все ли готово к обороне. Разведчики доносили о движении в лагере врага, и Ош понимал, что вскоре ему придется иметь дело с серьезной атакой врага. В третьем часу ночи он лег на кровать, накрылся плащом и уснул, приказав в случае чего немедленно разбудить его. Через несколько часов он проснулся оттого, что его тряс за плечо денщик Юбер, и лицо у Юбера было такое, что Ош мгновенно понял: произошло что-то ужасное.
– Мой генерал, – пролепетал Юбер, – часовые… они донесли… – Он собрался с духом и наконец выпалил: – Корабли!
Луи сбросил плащ, поднялся на ноги, взял подзорную трубу и подошел к окну, из которого открывался отличный вид на пролив.
Поднималось солнце, и хмурое море, окутанное туманной дымкой, преображалось на глазах. Но не красоты восхода в это мгновение волновали Оша, а военные корабли, которые шли по направлению к городу, рассекая волны. В утреннем тумане нельзя было сказать с уверенностью, но, судя по всему, кораблей было никак не меньше пяти.
Луи сразу же понял, что это значит. Форт Рисбан оставлен по его собственному приказу, и больше никто не защищает их от нападения со стороны моря. Вновь прибывшие английские корабли соединятся с теми, что еще стоят возле Дюнкерка, и организуют высадку, после чего город будут штурмовать уже с трех сторон – севера, запада и востока. С юга не подобраться, там земля затоплена, но в данных обстоятельствах это уже не имело никакого значения.
Он оглянулся на Юбера и увидел на лице этого простого парня отражение своих собственных чувств. Все
